Его птичка (СИ) - Попова Любовь (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Пачка острым углом вдруг врезалась мне в висок.
— Ебанулась?
Она промолчала, поджимая губы, смотря на меня обиженно и зло.
И я отвечал тем же, словно она была виновата в том, что я первый раз в жизни не воспользовался презервативом.
Я всегда думал, что знаю, как обижается Аня. Очевидно, моя грубость стала крайней точкой.
— Ну что, ты так смотришь? Решила родить в восемнадцать лет?
Аня промолчала, и, вздернув подбородок, повернулась спиной и выскочила из машины.
— Дверь не вырви, одну машину уже разбили по твоей милости! — ляпнул я и резко замолчал. Идиот.
Она прищурилась, показала неприличный знак и со всей дури хлопнула дверью.
— Больная, — пробормотал я, в трясущейся от удара машине и запихивая, так и не опавший член в боксеры. Я уже пересел на свое место и завел двигатель. Аня так и не появилась.
— Вот только не надо снова, — рявкнул я и вылез из машины. Она шла вдоль столбов уже одетая в джинсы, но без пуховика и своей сумки.
Вот ты дебил, Сладенький. Непроходимый идиот. Сам не подумал, а на девчонку наорал.
Я не стал кричать ей вслед, а просто сел в машину и подъехал прямо к ней, открыв на ходу дверь.
— Не дури, Птичка, я виноват, — покаялся же еще. — Погорячился.
— Отстань. Я сама доеду, — буркнула она, но остановилась и обняла себя руками.
— Тогда я просто запихну тебя в машину и отвезу к себе. Прогуляешь раз в жизни занятия. Согласна?
Это подействовало. Прогуливать она не собиралась. Опустила руки, и с тяжелым вздохом забралась в машину.
Прошло наверное минут десять тягостного молчания. Я уже успел покружиться по стоянке и найти выезд.
— Если ты хочешь все закончить, то надо просто об этом сказать, а не рвать мне душу, — заговорила она.
— Рвешь душу ты себе сама, — уточнил я, лавируя по дороге. — Нечего было влюбляться. Я предупреждал, — взглянув в покрасневшее от стыда лицо.
— Значит, ты слышал.
— Лучше бы не слышал, да и без слов было понятно. И я не собирался рвать с тобой.
— Врешь, — отрезала она, сверкнув глазами.
— Да.
После моего ответа воцарилось молчание, нарушаемое лишь приятным стуком колес по асфальту и урчанием двигателя.
Я смотрел на пробегающие мимо машин, они как снежинки разные, непостижимые и двигающиеся по четко заданному направлению. Вот и Аня. Непостижимая. Прекрасная. Талантливая. И кроме красоты и умений танцевать, у нее был еще один удивительный талант.
Распознавать ложь. По жестам, по мимике лица, по движениям тела. Особенность танцоров. Несколько, надо сказать, раздражающая.
— Я был груб.
— Это не извинение, это констатация факта.
— Верно. Прости, — не стал я спорить. — А еще факт в том, что ребенок ни тебе, не мне не нужен. И факт, что я забыл о защите впервые в жизни. Из-за тебя.
— Я приму это, как комплимент, — ухмыльнулась она, отворачиваясь.
— Это не комплимент, черт тебя дери, это тоже долбанный факт, — взревел я, чувствуя обжигающую злость. Из-за этой маленькой сучки.
— Не ори пожалуйста, мы в машине, — попросила она так тихо и испуганно, что меня сразу отпустило. Особенно когда я понял, что превысил допустимую отметку скорости.
. — Значит, ты все-таки винишь меня, — вдруг сказала она и я чертыхнулся, увидев слезы. О, это страшное женское оружие. Страшное потому что Аня никогда им не пользовалась, а значит, плакала по-настоящему.
— Аня. Никогда ничего нельзя знать наперед понимаешь. Но нужно предотвращать неприятности заранее. Хотя бы стараться, — попытался я втолковать ей истину жизни, останавливаясь у старинного здания с колоннами и высокой лестницей, где и располагалось учебное заведение выпускающее танцоров.
— Ребенок не может быть неприятностью, — изрекла Аня, и я тяжело вздохнул. Сама же все понимает и все равно спорит. Самой ведь не нужен сейчас
ребенок, ей нужна карьера. Но эта влюбленность в меня, похоже вскрыла в ней, таящиеся в почти каждой женщине, материнские инстинкты.
— Поверь мне Анечка, я буду не самым лучшим отцом, — попытался я свести все в шутку.
— Да ты и мужчина не очень, — сказала она, показав пальчиками размер чего-то.
Это было неожиданно, настолько,
что я зло вскинулся и попытался схватить её, но она выскочила из машины, и, резко взобралась по лестнице вверх.
И я хотел побежать за ней, и доказать снов
а, как она не права насчет моего размера, но тут звякнул телефон.
— Кого еще нелегкая принесла?
Звонил лаборант, который отвечал за оборудование. Что-то сломалось и я забыв обо всем, завел двигатель. Выжав сцепление я включил первую передачу и развернулся.
Уже выруливая на дорогу, я заметил стоящего у колонны щегольского вида, кудрявого парня, в объятия которого вплыла Аня.
Артур сука, Веселов.
Глава 3. Страсть в движении
Потоки холодного ветра задували прямо под воротник зимней куртки, освежая разгоряченную страстью кожей. Страстью, которая закончилась так некрасиво и грубо.
Я ощущала острую обиду, разрывавшую мне сердце, застывшую не пролитыми слезами в глазах. Влюбилась. Да разве могло быть иначе?
Он же сам просто ворвался со своей язвительностью, покорил остроумием и страстностью к жизни и к своей работе, и уничтожил заботой.
И сколько бы он не строил из себя циничного урода, я-то знала, сколько в нем хорошего.
После аварии он буквально окружил меня вниманием, пусть даже в рамках больницы, и, не смотря на больную ногу, из которой недавно вытащили осколок лобового стекла.
И вот сегодня, когда я уже начала забывать о его безразличии, о его цинизме, когда я уже растворялась в нем, кончая громко и невыносимо сладостно, он просто опустил меня лицом в грязь.
Спустил с небес на землю и унизил!
А я еще ведь в любви призналась. Дура!
Потому что вообще ничего не соображаю, пока его член во мне. Или пока его руки на мне, или пока его глаза так глубоко. В сердце. В душе. В мозгу.
Дура!
Именно это я думала про себя, рывками переодеваясь на первое занятие. Шумно, привлекая внимание.
На меня странно поглядывали девчонки, ведь обычно я веду себя тише скрипки, и ниже оркестровой ямы.
Мне и не нужно что-то воображать. Для этого есть сцена, и там я горю.
Так же горю, как в руках Ромы. А он негодяй, еще и подливает горючего, заставляя мое сердце покрываться сажей, а то и вовсе превращаться в тлеющий уголек.
Беременности испугался. Как будто я не понимаю, что рано. Но само то, как он испугался ответственности!
Я кто же для него? Мимолетное увлечение? Увертюра, не дотягивающая до симфонии?
Поэтому я никогда и не стремилась влюбляться, потому что это больно. Больно когда любишь, а тебе в ответ лишь подают крохи с хозяйского стола.
Надо закончить. Просто уйти от него, просто удалить номер, отослать телефон.
Но телефон удалить просто. А вот как выжечь его из мозга? Эти десять цифр, эти десять букв его привычных сообщений?!
Как выжечь любовь из сознания?
— Анька, ты там уснула? — прозвучал где-то над ухом низкий голос Артура.
Мы уже сидели в репетиционном зале, отпахав два часа на разминке.
Он улыбнулся, когда я подняла на него взгляд и обнял за плечи, прижимая к себе. Как и всегда делал, окружая искренней заботой, вниманием, любовью.
А, ты дура! Любишь скота!
— Прости, задумалась.
— Верю, — хмыкнул он, стирая маленькую слезку, все-таки покатившуюся по щеке.
Он смотрел мягко, участливо, но в его янтарных, словно у тигра глазах, не было сочувствия. Этого я не дождусь ни от кого. Оно мне и не нужно.
— Расскажешь?
— Ничего особенного, я опять выставила себя дурой.
Влюбленной дурой.
Артур на это не ответил, только нахмурился и прижал к себе крепче.
— Забей. Все это хрень собачья, — твердо высказался он и указал рукой на вверх. — Вот, что для нас важно.
Я задрала голову и посмотрела на потолок. Там резвились нарисованные нимфы и сатиры вокруг прекрасной богини танцы, Терпсихоры.