Ветер свободы (СИ) - Кирина Ольга (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
— Нэйри… ну почему так? Почему? Я не понимаю. Я же люблю тебя, — Эмоционально кричала ему девушка в лицо, комкая рубашку на его груди в своих маленьких кулачках до треска. Ткань под напором последний раз хрустнула и разошлась по швам. Она рванула остатки ткани, и они мелкими ошметками упали на пол, обнажая крепкое белоснежное тело ее возлюбленного. Девушка безжалостно вцепилась в густые длинные иссиня черные волосы своего любимого, заставляя того резко наклонить голову к ней, ведь разница в их росте была значительной, и припала к его горячим губам в обезумевшем поцелуе. Она пила его дыхание, безумно, безудержно, до смертельного головокружения и дикой дрожи в коленках. Каждый ее стон, приближающееся черное марево впитывало с большим удовольствием, словно эта вязкая темнота была живым существом, голодным и жаждущим эмоции. Стоны смешивались, ее жадные губы не перестали терзать его искусанные уста, она не сдерживалась, не сейчас. Она покрывала пылкими болезненными поцелуями его шею. Его грудь, все до чего могла дотянуться. Она царапала его сильную спину и жилистые плечи до крови, оставляя глубокие борозды от ногтей. Она запрыгнула на него, крепко обхватив своими ногами его узкие бедра. Девушка уже давно перестала себя контролировать. Ей было плевать на все. Путь она умрет вместе с ним, она не в состоянии вынести его смерть. Ей незачем жить. Без него она будет лишь пустой оболочкой.
— Нэйри… пожалуйста… прошу… еще есть время… не сдерживайся, — девушка жадно шептала ему, покусывала и облизывала солоноватую терпкую кожу. — В последний раз, пожалуйста, — ее судорожные всхлипы, крупные слезы и шепот. Она снова и снова беспорядочно гладила его тело, щипала и царапала, словно хотела оставить хоть что-то на память. — Любимый мой… милый… как же я люблю тебя… люблю… Нечеловеческий мощный принадлежащий ему крик, в котором смешалось многое. Безнадега, страсть, дикое желание, от которого он сгорал. Мужчина резко опрокинул ее на пульсирующий мягким светом пол, замедлив падение в самом конце, чтобы ни причинить травмы.
— Альди… маленькая моя… нежная… хрупкая… — Он целовал ее в ответ так же жадно и с такой же самоотдачей, как и она. Он отдавал себя всего, в эти последние для них минуты. Им было наплевать на эту потустороннюю темноту, что как извращенный больной разум следила за ними. Он дарил ей свою любовь, свое мягкое тепло и жар своего сердца. Он вкладывал в каждое свое слово, что шептал ей на ушко, всю экспрессию. Он впечатывал в ее сознание их разукрашенную богатыми эмоциями жизнь. Остатками сил он доносил до ее разума необходимость продолжения жизни, ведь его милой Альди есть, ради чего продолжать дышать и двигаться дальше. Комкаными рваными, нетерпеливыми движениями он разорвал ее белоснежное свободное одеяние, обнажая хрупкое совершенное фарфоровое тело, созданное для него, для его бесконечной ласки. Мужчина внял пылающим мольбам своей избранной не сдерживаться и в одно мощное движение слился с ней в единое целое. Чем вызвал новый всплеск накрывших их с головой эмоций. Она кричала, стонала и изгибалась под его звериным напором. Их дыхания смешивались, а сердца начинали биться в один такт. Он уткнулся в ее густые длинные волосы, рассыпавшиеся сверкающим облаком, вдыхал их аромат и позволил себе тихо беззвучно заплакать. У него не было сил, держать железный контроль. В его душе в тот момент рождалась буря. Она несла в себе многое… слишком много всего. Горькое негодование и острую боль, щемящую нежность и обжигающую, почти смертельную тоску. Но во всем этом богатом океане преобладало одно — признательность, наравне с уже испытываемой им великой благодарностью. Эта признательность помогла погасить ему смертельную грусть, которая начинала растворять его истинное я. За свою долгую бессмертную жизнь он наконец-то познал, что значит чувствовать и понял разницу между существовать и жить, и своими глазами увидел, все многообразие красот, которые способна сотворить вселенная. Он любил и был любимым…
Красочная, сотканная из осязаемых энергий вспышка, сотрясала фундаментальное строение. Переплетение магических резервов разрывало материи всех форм и размеров. Взрыв и во все стороны устремляется бархатная густая дымка, которая на первый только взгляд казалась идеально черной. Это был изначальный цвет его магии, его силы. Но если всматриваться чуть подольше, то можно было заметить нежные аквамариновые всполохи, которые разукрашивали эту скучную тьму. Эта особенность появилась у него уже после того, как его сердце, которое с рождения было скованно льдом, покорила хрупкая, юная и молодая богиня, с взрывным и сумасбродным характером. Мужчина приподнялся на руках и посмотрел в глаза своей возлюбленной. Они всегда говорили намного больше, чем просто слова. Ему никогда не нужны были ответы на его вопросы, достаточно было сконцентрироваться на этих притягательных омутах, и он уже заранее знал то, что она скажет. Для него, она всегда была открыта, чиста и невинна, как глоток свежего морского бриза. Она подарила ему свою душу, и он читал ее как единственный экземпляр редкой книги: с благоговейным трепетом и нескрываемым наслаждением. Сейчас, в насыщенной серой глубине плескалось невообразимое количество недосказанности и та боль, что ненадолго затаилась в глубине его древней души, с новыми силами вырвалась наружу, ломая его хрупкое самообладание. Он невесомо коснулся кончика вздорного носа своими губами и тряхнул головой, стараясь сбросить томление и негу, что горячей патокой растеклись по его телу, расслабляя, вынуждая прикрыть глаза, забыть обо всем и ни о чем не думать.
— Тебе пора. — Обреченно выдавил из себя мужчина, поднимаясь с пола и помогая своей любимой. Он заботливо поправил сползающую с нее тунику и связал разорванные концы несколькими узелками. — Выглядит не лучшим образом, но голышом тебя, точно никто не увидит. — Он старался шутить и вести себя как обычно, но выходило из рук вон плохо. На его попытку ее развеселить она попыталась улыбнуться. Но улыбка вышла до безобразия жалкой и вымученной.
— Нэйри… я… — ее голос снова дрогнул, и девушка, громко всхлипнув, уткнулась в его грудь. Она постаралась укрыться от его взора, и сейчас безостановочно ругала себя за проявленную слабость. Она должна держаться, ради него, ради их продолжения, чего бы ей это не стоило.
— Альди… — мужчина устало вздохнул. — Малыш, не думал, что ты у меня такая плакса. — Он ласково потрепал ее по голове. — Никогда за тобой такого не замечал. Давай, заканчивай лить слезы, иначе покроешься морщинами и умрешь перед зеркалом от страха. — Он хохотнул, а она отпрянула от него, судорожно вытирая слезы и слишком громко шмыгая носом.
— Я не буду морщинистая. Не буду, — Буркнула девушка, разом успокаиваясь.
— Успокоилась, вот и молодец. Иди ко мне. — Он раскрыл объятья, в которых тут же оказалось хрупкое тело. Она обняла его в ответ и, не поднимая головы заметила.
— Вообще-то боги не покрываются морщинами. Мы не стареем. Вот.
— Вот-вот, еще язык мне покажи. Устроила тут болото. — Оба знали, что откладывать разговор, уже совершенно нет времени. Промедление может стоить не одной жизни, а гораздо, гораздо больше. Но до чего же тяжело говорить об этом вслух… Откладывать больше нельзя, подумал мужчина, сильнее сжав руками миниатюрные подрагивающие плечи.
— Альди… — девушка замотала головой и попыталась закрыть свои уши ладошками. Он перехватил их и поднес к своим губам, и поцеловал ледяные пальцы. — Замерзла? — тихо спросил он и стал согревать их своим дыханием. Девушка крепко зажмурилась, прикусив губу, и отвернулась. Она не могла смотреть в его глаза, такие же, как и у нее. Раньше они были другими, пугающими до дрожи во всем теле, до того как он впустил ее в свое сердце. Словно два кристаллика, прозрачно голубые, покрытые тонкой потрескавшейся корочкой льда. Высокомерные и смертельно холодные. Все изменила любовь: его силу, его характер, она изменила очень многое в них самих. Но, к сожалению, она не смогла изменить их судьбу. Альдения шумно выдохнула и заставила себя всмотреться в них, запомнить каждую их деталь. Она жадно впитывала каждую черточку его прекрасного лица и боялась упустить что-либо. Она коснулась его щеки и провела ладонью по его высоким скулам, обвела контур его карминовых нежных губ, слегка надавила их, заставив приоткрыться. Он давал ей время проститься, хотя сил уже почти не оставалось. Он с закрытыми глазами наслаждался этой последней лаской. Она приподнялась на цыпочках и захватила в плен его губы. Пробуя их на вкус, отрываясь от них и снова к ним припадая, как пугливая бабочка, которая знакомилась с незнакомым ей цветком. Если это не прекратить, будет только хуже, больно била гадкая мысль в его сознании. Он с рычанием раненого зверя отстранил богиню от себя.
