Безжалостные люди (ЛП) - МакЭвой Дж. ДЖ. (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT, FB2) 📗
— Что с вами со всеми и как вы склоняетесь к тому, чего хотят ваши мужья? — Они действительно были степфордскими женами49.
— Это называется любовь, Мелоди, — снова огрызнулась она на меня. — Когда ты любишь кого-то, все, чего ты хочешь, — это чтобы он был счастлив. Это не делает тебя слабой, и это не делает тебя идиоткой. Лиам по уши влюблен в тебя, он готов умереть за тебя, и все же ты съеживаешься при мысли об этом. Мы с Коралиной не солдаты Джейн, и мы не можем перейти на темную сторону и чувствовать себя хорошо там. Но, по крайней мере, никто из нас не боится любви. Так что я еще раз прошу прощения. Я должна вернуться домой к своему мужу, заняться потрясающим сексом и увидеть, как он улыбается.
Она больше ничего не сказала, прежде чем выйти. Когда она это сделала, я повернулась к зеркалу и уставилась на себя. Я вспомнила время, когда моя жизнь была намного проще.
ЛИАМ
Большинству людей — очень многим людям — было бы противно то, что я сделал сегодня вечером. Они называли меня монстром, говорили, что я бессердечный или жестокий. Но никто из них не знал, какой жизнью я живу, и не ходил по тем же тускло освещенным улицам, что и я. Я был главой семьи. Я был Ceann na Conairte. А это означало, что на мои плечи легла обязанность защищать эту семью от прошлых, настоящих и будущих неприятностей. Все, что вам нужно было сделать, это посмотреть старый фильм о мафии, чтобы увидеть, как один неудачный шаг разрушил некоторые из величайших когда-либо существовавших империй.
Правило второе: не берите пленных и не сожалейте об этом.
Все, кого мы захватили, были либо убиты, либо переметнулись на нашу сторону и использовались для разведки. Но после того, как мы получили то, что нам было нужно, они все равно были убиты. Любой человек, который может один раз напасть на своего босса, может сделать это снова. Что сделало Каллаханов успешными, так это то, что мы преодолели все ошибки, которые привели к падению других великих игроков. Мы не изменяли своим женам и не употребляли наркотики, которые продавали. Только этими двумя вещами был известен мафиозный мир. Однако это было также первое, что сбило их с ног. Все оставались чистыми, даже самые близкие нам люди. Мужчины нашей семьи слишком много работали, чтобы стать теми, кем они были сегодня, чтобы какой-то наркоман донес в полицию, спасая свою шкуру. Жены были ключевым фактором, потому что, если вы обращались с ними правильно, они жили и умирали за вас. Я нисколько не сожалел о том, что сделал. Я не убивал, потому что я был больным извращенным ублюдком. Все было сделано на благо семьи.
Вздохнув, я заиграл на своем пианино. Я вернулся поздно, и мне не хотелось иметь дело ни с Мел, ни с кем-либо еще, если уж на то пошло. Я думал, она поняла, но она просто списала это со счетов, как будто это ничего не значило. Она была слишком сосредоточена на Эмори и Сейдж. Да, они были огромной проблемой, но нам нужно было охватить все наши базы. Вэнсу бы просто понравилось, если бы мы повесились. Он пытался распространить своих людей по всему земному шару. Чем больше областей нужно охватить, тем больше возможностей для ошибок. Мне просто нужно было найти лазейку.
— Ты испортишь клавиши, — крикнула моя жена позади меня, но я не мог заставить себя посмотреть на нее. Я знал, что бы она ни надела сегодня вечером, я буду сражен… К черту это… Это оставит меня чертовски скучать по ней.
Я просто продолжал играть. Я даже не был уверен, что это было. Я просто играл. Однако с каждым ее шагом я чувствовал ее как волну тепла позади себя. Я знал, когда ее рука зависала прямо над моей головой, и я наклонился к ней, не задумываясь. Она провела пальцами по моим волосам, прежде чем сесть на сиденье рядом со мной. Оттуда она забралась на пианино, поставила ноги по обе стороны от меня и заставила меня играть, глядя прямо на нее. Будь она проклята ко всем чертям.
— Мел…
— Ты любишь меня? — прошептала она, глядя мне прямо в глаза. Я застыл. Что я мог на это сказать? Если бы я солгал, она бы поняла. Если бы я сказал ей правду, она бы оттолкнула меня. Так что я просто играл.
Она соскользнула вниз, клавиши зазвенели, когда она ударила по ним, пока она не оказалась у меня на коленях. Целуя меня, она обхватила ногами мою талию.
— Ты любишь меня?
— Да, я люблю тебя. Ты не должна говорить это в ответ. Я могу подождать.
Она глубоко вздохнула и опустила голову.
— Мел, я серьезно, ты не должна отвечать сейчас. Я могу подождать. — Я попытался приподнять ее подбородок, но она вырвала голову из моей руки.
— Мел…
— Я не сильна в любви, — прошептала она.
— Я знаю, вот почему я ждал. — Я погладил ее бедра, не для чего-то сексуального, а чтобы она могла чувствовать меня и знать, что я здесь, держу ее.
Она провела рукой по волосам и вздохнула.
— Я работаю над этим.
— Я тоже это знаю. — Я наблюдал, как она снимала с себя маску, которую я видел день за днём.
Поднявшись с моих колен, она подошла к окну, и я уже соскучился по ее теплу.
— Я всегда была сильной, Лиам. Я хороша в том, чтобы быть сильной. Я не хочу, чтобы кто-нибудь когда-либо видел меня слабой или…
— Нет ни одного живого человека, который действительно знает тебя, который не боялся бы тебя или не думал, что ты слабая, — прошептал я, подходя к ней сзади. — Что с тобой не так?
— Что, если я беременна? — Она быстро повернулась ко мне. — Никто не смотрит на беременную женщину и не думает: «Черт возьми, эта женщина может убить меня голыми руками». Все, что они видят, это… это инкубатор, который толстеет и ковыляет, как пингвин.
Я рассмеялся.
— Я бы сказал, как утка, но пингвин тоже подходит.
Она сильно ударила меня по руке, и я снова засмеялся. Она всегда заставляла меня по-настоящему смеяться.
— Милая, у нас еще есть время, прежде чем ты начнешь ходить вразвалку.
— Да, чуть меньше семи месяцев. — Она нахмурилась, задирая рубашку, чтобы я увидел крошечный бугорок, который был почти незаметен.
Я почувствовал, как слова покидают мое горло, когда мой рот открылся. Моя рука потянулась к ее животу, прежде чем я встретился с ней взглядом. Каждый раз, когда я пытался произнести слово, оно терялось к тому времени, как я снова открывал рот.
— Ты беременна, — прошептал я.
Она кивнула.
— Уже десять недель.
Мои ноги подкосились, и я обнаружил, что стою на коленях, положив голову ей на живот. Я ничего не слышал, но чувствовал себя таким влюбленным и вне себя от радости. Ее руки снова запутались в моих волосах, когда я поцеловал ее в живот.
— Я тоже люблю тебя, Лиам. Я просто не знаю, смогу ли я повторять это часто, — прошептала она. — Так что тебе придется часто говорить эти слова ему или ей.
Я рассмеялся и кивнул. Она наклонилась ко мне, и я схватил ее за щеки.
— Святое дерьмо, я, блядь, беременна, — прошептала она.
— Черт возьми, — прошептал я в ответ, прежде чем завладеть ее губами. Притянув ее к себе, я поднял ее на руки по-свадебному и подошел к кровати.
— Никакого секса на пианино? — спросила она в моих объятиях.
— Я не хочу секса. Я хочу заняться с тобой любовью.
Опустив ее в центр кровати, она подняла бровь, глядя на меня.
— Ты такой плохой мальчик, Лиам.
— Заткнись и наслаждайся этим. — Если я и собирался от чего-то умереть, то только от счастья.
Она потянула меня за пояс на кровать и запрыгнула мне на талию.
— Ты не можешь относиться ко мне по-другому.
— Черт возьми, я буду. — Теперь все будет по-другому.
— Лиам, я серьезно. — Она уставилась на меня.
Сев, я схватил ее за бока, чтобы удержать на месте.
— Я тоже, ты беременна.
— Это не делает меня инвалидом или стеклянной, — огрызнулась она, и мне пришлось бы готовиться к этому несколько месяцев. Но эта мысль только вызвала улыбку на моих губах.
— Мелоди, если бы ты мне позволила, я бы завернул тебя в пузырчатую пленку и убедился, что ты окружена по крайней мере четырьмя охранниками на земле и двумя в вертолетами в воздухе.
