Шерхан (СИ) - Кострова Валентина (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Но кажется они со спутницами, — мы наблюдаем, как из трех джипов черного цвета выползают обкуренные парни, хохочущие девки, смахивающие на проституток в своем макияже и одежде. Компания явно была навеселе.
— А это скорей всего курортницы, все свои уже либо побывали у них, либо наслышаны. Пару раз мы заступались, они борзые на словах, до дела, как правило, не доходит, наглости не хватает или кишка тонка.
— Понятно, — уже стал отворачиваться, как выцепил из этой пестрой толпы знакомое лицо. Сжал зубы, прищурился, наблюдая, как крашенная в пепельную блондинку девица семенила за своими новыми друзьями, сверкая белозубой улыбкой.
Вика, мать твою! Услышав информацию от Тима о приезжих, мне не очень хотелось, чтобы сестра Леры была жестко отрахана на капоте машины или в туалете, а судя по всему, так и происходило ранее. Вряд ли сие кавалер предлагали дамам номер — люкс в ближайшем отеле.
Почти весь вечер пристально наблюдаю за Викой, которая жалась к разным парням, вела себя раскованно и открыто, вела себя как шлюха. Даже смеётся когда её пару раз ущипнули за сосок.
Я злюсь на себя, ведь мне должно быть по фигу до сестрицы Леры, но нет же, как старший брат веду себя, просматриваю за девушкой, на глаз оценивая степень градуса разврата за столиком, где сидела компания. Тим тоже смотрел туда, но молчал, видимо ждал моих указаний.
Поэтому, когда какой-то бугай стал откровенно лезть под юбку, Вика осознав, что за компания вокруг нее, начала сопротивляться столь пристальному вниманию. Но пьяной компании это казалось, как набивание себе цены.
— Шерхан? — Тим вопросительно смотрит мне в глаза, качаю отрицательно головой. В этой ситуации я справлюсь сам.
Иду к столику, думаю, как увести Вику, на танцполе заиграл какой-то зарубежный медляк.
— Братишка, не одолжишь свою малышку для танца! — разворачиваю бугая к себе лицом, он осоловевшими глазами пытается на мне сфокусировать взгляд. Вика притихла, вижу, что узнала.
— Пошел на х**! Девка моя!
— Документы есть?
— В смысле?
— Ну то, что она твоя?
— Ты, что мелишь, чувак?
— Раз у тебя нет документов, которые подтверждают, что девушка твоя, значит я могу спокойно потанцевать с нею, — хватаю Вику за локоть и дёргаю в свою сторону. Пока бугай вдуплялся в мои сказанные слова, действительно иду на танцпол, где качалось в музыке несколько парочек.
— Если хочешь потрахаться, принять участие групповушке, то держать не стану, если нет, вешайся мне на шею, как влюбленная кошка, — разворачиваю девушку на середине танцпола, крепко прижимаю к себе. Вика скованна, как деревянная, её тело совершенно не реагировал на прикосновения, на музыку. Мы просто стояли на месте, но было все равно, как выглядели со стороны. Наконец-то, она пришла в себя, осторожно обвила мою шею руками и потянулась к губам. Склоняю голову так, чтобы ее распущенные волосы скрыли наши лица от толпы, создали иллюзию поцелуя.
— Целоваться не надо по-настоящему.
— Спасибо, — шепчет Вика, робко поднимая на меня глаза. Они у нее светлее, чем у Леры. От этой мысли становится трудно дышать, хочется, чтобы в моих руках оказалась Лера, а не её сестра, чтобы вот так осторожно её прижимать к себе, вдыхать её запах который точно будет клубничный, и большего для счастья не надо в данную минуту. Однако это были всего лишь желания, в реальности рядом топталась Вика и немного раздражала.
— Думать надо с кем связываешься, а не одним местом. Тем более они не местные. Наградят тебя «букетом», будешь потом бегать по врачам.
— Еще не хватало выслушивать твои нравоучения!
— Я не держу, можешь хоть щас валить обратно в компанию, второй раз не подойду, будешь визжать, даже не повернусь в твою сторону, — отстраняюсь, собираясь прекратить это представление. Вика смотрит в сторону столика приезжих, вздрагивает. Рыжая девушка сидела на полу под столом между мужских ног. Чем она там занималась, большой фантазии не требовалось.
— Отвези меня домой! — просит Вика дрожащим голосом, цепляясь за мои руки. Беру ее за ладонь, идем к бару, где я прощаюсь с ребятами, пообещав на недели еще раз встретиться. Тим посмотрел на компанию, те не отреагировали на потерю девушки, им итак было хорошо.
Когда оказываемся на улице, я убираю руки в карманы толстовки, Вика обхватывает себя руками. Соблюдаем дистанцию, вместе подходим к машине. Садимся, включаю обогрев, чтобы девушка немного согрелась. Она ничего не говорит, не спрашивает, формальные вопросы нам не нужны, но при этом я чувствовал, что ей хотелось что-то мне сказать. Молчание было каким-то недосказанным.
Подъезжая к коттеджам, паркуюсь возле знакомого. Сердце громыкает в груди, как тяжёлый грузовик, громко и тяжело. Вика косится на меня, значит этот бешеный стук слышно посторонним. Нервно сжимаю руль, словно в нем сконцентрирована вся моя жизнь, а я просто не знал куда деть руки, спрятать свои дрожащие пальцы. Вдруг она здесь? Или все ещё в Москве? Как она? Скучала? Вспоминала? У меня много вопросов, но я не хотел знать ответы. Вдруг только я задаюсь этими вопросами, а ей давно-давно все равно
Последнее время много думал о нас, вспоминал наше прошлое. Я просматривал фотографии на ноутбуке, в телефоне, вспоминал с чем связана та или иная фотография, где сделана, о чем мы тогда говорили или вслух мечтали. Я теперь смотрел на девушек и сравнивал, мысленно задавал каждой вопрос: ты бы смогла остаться? Справиться с трудностями?
Обвинять Леру в слабости не собирался, как и упрекать в том, что не сдержала свои обещания, сбежала. Да, первое мгновение злился, а потом успокоился, она ведь сильна именно в своей слабости, она не стала скрывать от меня свою боль, выплескивала её, переживала, как умела, поступила так, как нуждалась именно в тот момент. Возможно, кто-то со стороны скажет, что Лера не права, ведь мне тоже было нелегко, но держался, поддерживал. Нам нужна была эта разлука, чтобы каждый понял важные вещи. Я вот осознал, что кроме Лерки, девушки, которая бросилась под мою машину, которая обещала любить до Луны и обратно, никто мне не нужен. И семья-это ценность, которую надо беречь, как зеницу ока.
— Ты оказываешься хороший, — подала голос Вика, заставив меня тем самым вынырнуть из своих мыслей и посмотреть на девушку. — Лера всегда считала, что возле неё должен быть сильный человек, умеющий отвечать за свои поступки, нести ответственность за свои слова. Она была уверена, что однажды встретит такого человека. Встретила. И поняла, что бесстыдно слаба рядом со своим идеалом.
— Не очень понимаю, о чем ты говоришь.
— Конечно, — грустно улыбается, смотрит мимо меня. — Не помню, кто автор, но смысл вроде такой: отпусти-не держи, если твое, оно вернется, если нет — оно твоим никогда и не было. Я не особо верила в любовь, но, наверное, глядя на вас — поверю.
Я смотрю на Вику, а затылком чувствую, как начинает покалывать, как становится тепло, это тепло струйкой устремляется вниз по позвоночнику, а затем по всем нервным окончания. Медленно поворачиваю голову, вижу через кованные ворота, как распахивается входная дверь, как быстро сбегает девушка по ступенькам, бежит в нашу сторону.
Меня выносит из машины быстрее, чем возможно, не бегу, но иду быстро, однако Лера, увидев меня в свете фонаря, замирает, останавливаюсь и я. Мы медленно сокращаем между нами расстояние, осторожно, словно шли по тонкому льду, где каждый шаг был решающим. Устоим или провалимся?
Замираем друг перед другом. Жадно ее разглядываю, отмечаю, как сильно похудела, волосы отрасли, в остальном все такая же: милая, родная, любимая. Я борюсь с жгучим желанием ее обнять, прижать к груди, услышать, как бьется ее сердце, ощутить ее прикосновения, ее поцелуй, ее дыхание. Мне её не хватало, так сильно, что удивительно, что ещё живу-дышу. Хотя нет, я больше существовал, решал проблемы, наводил порядок в своей жизни, чтобы на чистом листке ничего из прошлого не перенеслось. Кроме неё.
— Привет! — первый не выдерживаю нашего молчания, не разрыва зрительного контакта. Лера склоняет голову набок, смотрит пристально, замечаю, что в зеленых глазах нет никаких эмоций от встречи, ни радости, ни недовольства. Но и равнодушной не выглядела. Она просто присматривалась ко мне, осторожно щупала меня глазами, я даже чувствовал её прикосновения к своей коже и трепетал от этого внимания, внешне оставаясь беспристрастным, равнодушным.
