Сердце огня и льда. Леди (СИ) - Серина Гэлбрэйт (библиотека электронных книг .TXT) 📗
История жизни дочери лунной и собрата ордена скупа, коротка, словно рассказ Бевана о поисках способа покинуть круг и пребывании в храме бога смерти. Настоящих родителей Веледа не помнила, и Рейнхарт стал единственным отцом, которого она знала.
Отцом. Близким, родным человеком и порождённая его обманом боль скрывалась за тоном сухим, нарочито равнодушным.
Она и впрямь ни в чём не знала отказа. У девочки было всё, что только можно пожелать, – дорогая одежда и множество игрушек, загипнотизированная Рейнхартом прислуга, выполнявшая любой каприз малышки, и лучшие учителя, преподававшие свои предметы на дому. Безмятежное детство омрачалось лишь бесконечными постоянными переездами и замкнутым образом жизни. Веледа не знала компании сверстников, не было у неё ни друзей, ни даже домашних животных. Вскоре после её тринадцатилетия появилось кольцо и Кадиим. Связь, соединившая девочку и бессмертного духа, первая настоящая дружба для одинокого, по сути, ребёнка, запертого в пусть и роскошной, но клетке.
В девятнадцать лет жизнь Веледы разделилась на периоды сна и бодрствования. Укол иглой, смоченной в специальном снотворном, и сознание девушки уходило за грань, в мир, открытый только для мёртвых. Тело Кадиим переносил в место, столь же непригодное для живых и смертных, как и долина теней, но лишь там Веледу не смогли бы разыскать, вздумай кто заняться поисками и выяснением её личности. Годы волшебного сна сменялись несколькими днями бодрствования, которые девушка посвящала прогулками и развлечениям, и затем всё повторялось снова. Рейнхарт не желал рисковать и строго следил за тем, чтобы Веледа не задерживалась среди живых. Прошлое её пробуждение случилось семьдесят девять лет назад.
И как-то вдруг обычное течение дней нарушил весенний бал-маскарад, идея посетить его, тайное бегство из дома и встреча с Беваном. Я заметила, как Дрэйк и Нордан нахмурились при упоминании этого бала, и если Нордана я ещё могла понять, то реакция Дрэйка вызвала удивление неясное, скользкое. Нордан глянул искоса на старшего собрата, усмехнулся, опустил руку со спинки дивана на мои плечи, обнял, привлекая к себе привычным хозяйским жестом.
– Что, на этом балу ещё что-то произошло, помимо эпохальной встречи? – уточнила Лиссет, не меньше моего озадаченная реакцией мужчин.
– Тот бал вообще выдался на диво богатым на встречи, – ответил Нордан. – Удивляюсь, как там Вэйд никого себе не подцепил. Впрочем, он так и простоял почти весь вечер у окна, витая в своих мечтах.
– Не обращай внимания, Шелли, – посоветовал Беван. – В Норде просто заговорила старая братская зависть.
– Зависть к чему? – теперь я от Дрэйка ощущала раздражение, недовольство, будто в нём эхом отразились эмоции Нордана.
– Беван прав, – согласился Дрэйк. – И мы здесь собрались не для обсуждения давних личных отношений.
Личных отношений? Я поймала настороженный взгляд Лиссет, не уверенная, что хочу знать такие подробности ещё и о жизни Дрэйка, о его женщинах. Достаточно Дайаны Дарро, понимания, что когда-то он любил её, свою юную прелестную невесту, погибшую по вине братства.
– Ладно, оставим на совести богов тот вечер памятных свиданий, – произнёс Беван миролюбиво. – Веледа, снотворное, которым усыпляли тебя и упокоили Норда три года назад, – одно и то же?
– Наверное, – девушка нерешительно пожала плечами. – Мне кажется, Рейнхарт что-то изменял в его составе, потому что поначалу оно действовало недолго, два-три месяца, не более. Уже позднее сон стал длиться по нескольку лет, но чтобы сразу семьдесят девять… такое было впервые.
И мы с Лиссет переглянулись вновь, вспоминая недавнее замечание лисицы о подопытных крысах Рейнхарта. Он действительно экспериментировал – на Веледе. Ставил на ней опыты, проверял реакцию и побочные эффекты, учитывал ошибки и недочёты и повторял заново, с упорством алхимика, одержимого поисками секрета превращения всякого металла в золото. И оставалось лишь догадываться, сколько раз девушка выступала подневольным объектом для воплощения задумок Рейнхарта, сколько раз испытывала на себе последствия неудачных экспериментов. А если бы что-то пошло не так и Веледа пострадала бы? Уверена, она, как и Эстелла, тоже ничем не болела, и царапины заживали на ней быстрее, чем на обычном человеке, но высокий иммунитет и ускоренная регенерация ещё не гарантируют бессмертия, неуязвимости. Или Рейнхарта мало волновали такие мелочи?
– В свете новой информации можно предположить, что идея усыпить одного из нас посредством этого снотворного посетила его не сразу, – заметил Дрэйк. – К тому же он должен был быть уверен в эффективности средства.
– Похоже, спящая красавица, безмятежно пролежавшая в своём хрустальном гробу почти век, его в этом убедила безоговорочно, – добавил Нордан насмешливо. – И это его поэтичное и символичное «моя роза»…
– Гораздо более символичное, чем может показаться на первый взгляд. Веледа, едва ли нам удастся выяснить что-либо о твоей матери, но твоего отца я знал лично, пусть недолго и не особо хорошо, – ровный, спокойный тон, взгляд, обращённый на застывшую, словно окаменевшую в кресле девушку. Дрэйк рядом со мной, я чувствую его тепло и запах, но эмоции исчезли вдруг, укрылись за стеной глухой, неприступной. Я ёжусь в растерянности, и Нордан крепче прижимает меня к себе, касается губами виска, отчего сидящая напротив Лиссет картинно закатывает глаза. – Его звали Герард, в братство он вступил в начале седьмого века, стихийная сила – ветер. Родился и был воспитан как сын короля Георга Восьмого и наследный принц Афаллии. Его матерью была королева Элеонора из правящего дома Наринны де ла Ритт. Герб де ла Риттов – тёрн и дикая роза. Естественно, Рейнхарт не мог этого не знать.
На лице Веледы – изумление, безмерное, потерянное будто. Беван же, наоборот, удивлённым не выглядел. Уже успел поговорить с Дрэйком?
– И как нам теперь обращаться к розе Наринны – Ваше высочество? – голос Нордана по-прежнему полон холодной насмешки.
– Имени вполне достаточно, – заверил Беван. – Так и быть, можешь не утруждать себя поклонами, расшаркиваниями и проявлением элементарной вежливости.
Веледа моргнула, посмотрела на меня – и словно сквозь меня.
– Айшель, позови, пожалуйста, Кадиима.
– Как?
– Мысленно. Пока кольцо на тебе, вы можете общаться. При желании Кадиим может и наблюдать за тем, что происходит вокруг тебя.
Я высвободилась из объятий Нордана, коснулась зачем-то артефакта, чувствуя на себе настороженные взгляды с двух сторон.
«Это само придёт со временем, моя леди».
Я вздрогнула. Так странно – слышать в своей голове посторонний голос, зная, что больше никто из присутствующих его не слышит, мысленно ощущать присутствие того, кого нет в непосредственной близости от меня.
«Постепенно вы привыкнете и перестанете обращать внимание. Если вам будет удобнее, я могу находиться вне кольца. Я неоднократно выполнял обязанности управляющего домом и слугами, доверенного лица, советника, охранника и даже, как ни странно, камеристки».
А няни?
Нервный смешок вырвался сам собой. О чём я только думаю, разве можно просить древнего духа присмотреть за ребёнком? И я едва знаю Кадиима, но уже готова вот так легко, запросто доверить ему Эстеллу?
– Шель? – Нордан положил ладонь мне на спину. – Всё в порядке?
«Обычно кольцо передавалось лунной сестре вскоре после пробуждения её дара, и потому моим подопечным нужен был уже наставник и хранитель, а не няня, но… простите, моя леди, я чувствую в вас дыхание новой жизни, однако…»
Я должна сосредоточиться и попытаться вести с Кадиимом нормальный, структурированный диалог, а не вынуждать его отвечать на полубессвязные обрывки моих случайных мыслей.
Эстелла моя старшая дочь, весной ей исполнилось два года.
Кажется, я чувствую замешательство невидимого собеседника.
– Айшель? – Дрэйк потянулся ко мне, заглянул обеспокоенно в лицо.
– Ничего, скоро научится, – отозвалась Веледа меланхолично.
