Тропа. Дорога. Магистраль( СИ) - Рэйн Ирина (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
- ... И вот, прикинь, я ей говорю, давай ко мне, а она - нет, я храню себя до восемнадцати. Прикинь? Ну, дура...
- Угу.
- Ну и, короче, я послал ее и подкатил к ее подружке. Ну, а что? Та оказалась более сговорчивой... И это, ну, все, как надо, грудь большая, попка круглая... Слушай, а хочешь, я тебя с ней познакомлю? Безотказная девица, сто процентов - даст!
- Не надо. Не хочу.
"Ага. Вот оно! Значит, точно, не домой поедет, а к кому-нибудь в гости".
- А чего ты хочешь? Скажи? Я договорюсь. Любую уломаю для тебя.
- Тоха, заткнись. Я послезавтра уезжаю в Волгоградскую к бабушке на все лето, а потом мы будем учиться в разных местах.... Дай побыть с тобой вдвоем.
Последние слова показались Антону странными. На его месте, он бы "забил" на друга и линял к своей крале. Герман же, казалось, не торопится уходить.
- Все. Пришли. Спасибо, что проводил. Может, чаю выпьешь?
Антон и сам не знал, зачем это предложил. Наверно, пьяный мозг запомнил эту фразу, много раз слышимую от подруг, когда он провожал их после гулянок, и повторил. Вот так. Другу.
- Совсем уже? Какой чай в три ночи?
Надо было исправлять ситуацию. Чай можно заменить на коньяк. У отца точно есть. Видел. Или еще что...
- Ну... Можно другого... Чего ты хочешь?
Гера выглядел так, словно разгадывал теорему Ферма, а потом схватил Тоху за шею и поцеловал. Это было не то же самое, что принимать поцелуй от девчонки. Это было неожиданно, казалось неправильно и при этом - горячо. Такой коктейль ударил по голове лучше водки. Королев оттолкнул одноклассника, чтобы посмотреть ему в глаза и убедиться, что тот в своем уме.
- Какого х*я ты творишь?
- Тох...
Герман выглядел безумно расстроенным и... возбужденным. Да. Его глаза затянула дымка желания, и тут в голове Антона будто кто-то зажег свет. Тумблер щелкнул, и пришло понимание того, что его друг - голубой. Гомик. Педик. Пидор. Пидарас. Как не назови, а смысл один.
- Бл*ть! Ты что? Из этих? Да, твою ж мать! Не может быть! Ну, зачем, а? Ты же мой друг, один из самых близких друзей! Гера! Зачем надо было это делать? Ты же сейчас все пох*рил! Все наши года дружбы!
Как же Антон хотел услышать слова оправдания и отрицания! Никогда ничего в своей жизни так не хотел! А вместо этого Городецкий поднял глаза и, глядя в упор, произнес:
- Это для тебя я был другом, а ты для меня - больше. Гораздо больше.
Тошин кулак врезался в стенку. Что такое физическая боль, если ему так больно внутри? Герман... Предатель.
- Уйди отсюда! Больше ты мне не друг. Больше ты мне никто. Ненавижу тебя!
***
Следующее утро - самое худшее, что случалось с ним в жизни. Похмелье, которое пришло, как неизменная расплата за праздник, соединилось с жуткой ангиной, которая появилась вследствие ночного купания в пруду, а также с горечью потери. И если с первым и вторым что-то можно было сделать, а именно - вылечить, то разрыв отношений с одним из лучших друзей - нет. Только переждать, когда эмоции хоть немного схлынут. Перебороть себя и принять новость, как свершившийся факт, сожалея лишь о том, что не догадался раньше. Что не заметил и не смог повлиять. Как? Не знал. Но обязательно бы повлиял и постарался переубедить. Потому что парню любить парня... Нет. Это неправильно. Это противно. Это... Убеждать себя тоже было непросто. Но для Геры он бы нашел нужные слова. Попытался бы.
Казалось, все сговорились против него. Горло не хотело издавать ни звука, кроме хрипа. Родители ругали за погубленный костюм, пичкали лекарствами и не понимали. Температура тела стремилась к сорока. Тело предавало его. Все было против. И Антон сдался под натиском обстоятельств, очередной раз погружаясь в забытье.
В детстве Тоха думал, что Герман в его жизни будет всегда. У них слишком много общего, они понимали друг друга с полуслова. Теперь пришло время взрослеть...
Спустя несколько дней, когда появился голос, и самочувствие стало лучше, парень понял, что уже поздно что-то предпринимать. Гера, как и говорил, уехал в Волгоград. Оставалось только ждать окончания лета и приезда друга в родной город. Но даже в конце августа он не смог... Просто не смог заставить себя поехать к нему домой и поговорить. За столько дней он так и не придумал, что сказать. А еще боялся... Что друг снова попытается поцеловать его. Воспоминания о том, как тот касался губами его губ, не выходило из головы... От общих друзей Тоша узнал, что Герман вернулся другим человеком. Все говорили о том, что тот очень изменился. И Королев понимал, что тоже стал причиной этих изменений, и боялся. Он не знал, как встретит его "новый" Гера. И нужна ли им эта встреча. Они расстались на плохой ноте. Чувство разочарования и обиды пилило тупым ножом. Городецкий, как и школа, остались в прошлом. Нельзя смотреть назад. Надо идти вперед.
***
Стены лицея приветливо встретили новых учеников - еще не студентов, но уже не школьников. Молодым людям казалось, что здесь будет все по-другому: с ними перестанут обращаться, как с детьми, и будут воспринимать, как самостоятельных людей. Реальность жестоко ударила по голове. Престижный лицей оказался переделанным ПТУ, где кроме ремонта и увеличенных сумм за обучение ничего не изменилось. Преподавательский состав не хотел подстраиваться под новые реалии, а те, кто заканчивал обучение - равняться с новичками. Тоша первое время сдерживал себя, но вскоре понял - мир жесток: или ты, или тебя. И он выбрал первый вариант.
Собрав вокруг себя несколько крепких парней, Королев отстоял не только свое право учиться здесь, не боясь за собственную шкуру, но и стал "крышевать" слабых. Конкуренты были подмяты, кто-то ушел, не выдержав каждодневных драк и разборок. Главное было то, что Антон стал "королем".
Власть вскружила голову. Парни, которым с пеной у рта хотелось доказать всем и каждому, что они не нуждаются в опеке и воспитании, принялись зарабатывать деньги. Тоха, который и не особо в них нуждался, тоже был при деле. Его организаторские способности помогали ему и друзьям проворачивать небольшие операции, которые вполне могли попасть под статьи "мелкий разбой" и "воровство". Нет, ему не нужны были деньги. Ему нужен был выброс адреналина, когда сбегаешь с места преступления, и жажда крови, которая растекается горечью по нёбу при виде будущей жертвы. Нет, Антону не нужны были деньги, разве только немного на сигареты и девушек, которые и так с радостью раздвигали ноги перед самым крутым парнем лицея. И почему хорошим девочкам всегда нравятся плохие мальчики?
Антон жил, старательно не обращая внимания на зуд, который грыз его грудь, отбрасывая мысли о школьной жизни и Германе. Он не останавливался. Делал то, что считал нужным. Не обращал внимания на слова родителей, которые пытались вразумить сына, пока тот не сделал чего-то действительно плохого. Как чувствовали, что это должно было случиться. "Накаркали".
Эта операция должна была пройти без проблем. Поздний вечер и обычный продуктовый ларек недалеко от метро. Внутри только продавщица - грузная тетка около пятидесяти. Так должно было быть. Но оказалось, что к ней пришел ее "хахаль", который работал в "ментовке", и с легкостью раскидал мелких "сученков", которые хотели грабануть его бабу. Нескольким парням удалось убежать, но не Антону и его "правой руке". Им пришлось сесть в машину и проехать в отделение милиции.
Родители приехали почти сразу. Мать плакала, отец злобно сверлил глазами сына, который не мог поднять глаз от грязного серого пола. Им удалось откупиться и договориться о том, чтобы Королева не ставили на учет, пообещав, что следующей осенью, после того, как ему исполнится восемнадцать, Антон пойдет служить.
Дорога домой стала для парня восхождением на эшафот. Он не хотел в армию, думал о том, что после лицея пойдет в институт и, отучившись, станет, наконец, взрослым, самостоятельным и уважаемым человеком. Он проклинал вечер, друзей, которые не смогли его вытащить, родителей, которые стали считать его "конченным" человеком, малолетним преступником. Они не хотели понять его, выслушать и простить. Все бесполезно. Мир взрослых людей, в который Антон так хотел войти полноправным представителем, был жесток, несправедлив и сер, как тот пол в отделении милиции.
