Лемурия (СИ) - Уваров Александр (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Игнат постучал пальцем по столу.
— Я — производственник. Предприниматель. Я должен выпускать то, что продаётся. И любой, любой тебе скажет!..
— Игнат, к чему всё это? — спросил Искандеров. — Мы об этом говорили уже много раз. Ты хотел, чтобы я делал красиво — и я делал красиво. Ты хотел получить ликвидный текст — и получал.
— Ликвидный? — переспросил Игнат.
И усмехнулся.
— Нет, Миша, нет! Авторы бывают ликвидными или нет. Это они продаются! Их имена продаются! А тексты… С ними у тебя проблем не было. С текстом, с идеями. Но… Это ведь я сделал тебя продаваемым. Это с моей подачи ты стал ликвидным. Попал в оборот! В прибыльный сектор! В яблочко! В десятку, чёрт возьми!
Игнат потянулся к бутылке.
— Хватит! — остановил его Искандеров и убрал бутылку под стол. — Похоже, ты не просто так в гости напросился. По душам решил поговорить? Тогда с коньяком завязываем. А то у тебя уже язык заплетается. Ещё пару глотков — и одними междометиями заговорим. А потом на мычание перейдём. Лучше так посидим… Или чаю?
Игнат погрозил пальцем кухонной мойке.
— Не-е, — протянул он. — Напрасно убрал, Миша. Напрасно бутылку убрал! У меня алкогольная релаксация…
— Глупость из тебя лезет алкогольная! — заметил Михаил. — При чём здесь — любишь народ или не любишь? Может, и любил бы до беспамятства, только на черта ему моя любовь? К чему эта демагогия, Игнат? Пришёл в жилетку поплакаться? На времена и нравы пожаловаться? Ну что ж, давай скажем другу другу красивые и правильные слова. Давай поклянёмся, что будем трудиться не жалея сил, и дадим измученному бытом обывателю парочку книг в красивой обложке, которые помогут ему скоротать время в метро. Или, пардон, в ватер-клозете.
— Три! — заяввил Игнат.
Поднял и быстро опустил три пальца.
— Три книги дадим!
— Хоть десять! — воскликнул Искандеров. — Я ведь твои мыслишки на лету ловлю! На лету, Игнат! Ты сделал меня продаваемым, узнаваемым, покупаемым и так далее! А я, нехороший человек, после ухода жены раскис, размяк, заперся в доме, сижу бирюк бирюком, и все идеи свои творческие наглым образом гроблю, с тобой не делюсь. И ты, бедолага, вынужден с юными оболтусами общаться, силы на них тратить, тексты их в издательский формат втискивать. Кого в «негры» вербовать, а кого (ужас какой!) и с нуля раскручивать. И столько сил на это уходит, а результат… Будет ли он ещё — не известно. А под боком у тебя гад Искандеров сидит, один из трёх самых раскрученных авторов, и пользы от него — никакой. Даже не с гулькин нос, а никакой! За несколько месяцев — ни одной новой книги. Пара статей, и всё. И обидно тебе Игнат до слёз, и тянет к горячительным напиткам. Так?
— Так, — согласился Игнат. — Молодец, Миша, обо мне ты подумал. Творчески, так сказать, осмыслил ситуацию. А о себе ты подумал?
Он перевернул рюмку и ложкой постучал по ней. Раздался мелодичный звон.
— По тебе звенит этот колокол, Миша! По тебе!
Поставил рюмку на стол.
— Плесни ещё! Не жадничай!
— Договаривай всё, — потребовал Михаил. — До конца! Тогда допьём. Может, ещё и за добавкой в магазин побежим.
Игнат удивлённо поднял брови.
— Зачем самим бежать? Я водителя пошлю!
Остатком горбушки добрал остатки салата. Пережёвывал долго, медленно двигая челюсти.
Искандеров терпеливо ждал.
— Ладно, говорим откровенно, — решился Игнат. — Миша, ты же специфический автор. У тебя есть свой авторский стиль. Ярко выраженный, запоминающийся! И его, блин, трудно имитировать! Понимаешь, куда клоню?
— Понимаю, — ответил Михаил. — Клони дальше, не стесняйся.
— Так вот, — продолжал Игнат. — Имя твоё ликвидное отдельно от текстов продавать трудно. А я пытался… Помниль, Миша?
Искандеров кивнул в ответ.
— Ты все эти планы гробил, Миша! Но не это их сгубило. Нет, не это! Ты не хотел писательскую бригаду возглавить, индивидуалист чёртов! Все серии на себе тянул. А я, в качестве эксперимента, попросил парочку ghost writer'ов текст подготовить… Хотелось проверить, могут они под тебя работать или нет.
— Силён, Игнат! — воскликнул Искандеров. — А ещё что ты за моей спиной творил?
— Ничего, успокойся!
Игнат жестом патриция поднял вверх ладонь.
— Не пошло это в печать. Никуда не пошло, кроме корзины. Не потянули, ребята, не выдали продукт требуемого кач…
Игнат помассировал уголки губ.
«Чёрт, действительно с дикцией… неладно».
— …требуемого качества. Мы же это качество столько времени оттачивали! И вот…
— Пришёл ко мне? — спросил Искандеров. — Отчаялся слепить подделку и пришёл ко мне? Игнат, а ты ведь сам себя обличаешь! Выходит, народ не всё лопает, что ты ему подсовываешь. Капризничает иногда, качественный текст требует. А то и пищу для ума! Ужас-то какой! Столько ты его попсой по этому самому уму гвоздил, а ум всё жив и пищи требует. Беда с читателем, Игнат, беда! Неприлично развит.
— Михаил, не дерзи! — остановил его Игнат. — И не впадай в манию величия. Не на тебе одном издательство держится. Не заносись! И книги выходят… На разные вкусы! Историческая литература, к примеру. Мемуары. Хокинга недавно выпустили! Классическая серия, опять-таки! Фитцджеральд, Уайльд, Хемингуэй…
«О, заговорил!» обрадовался Игнат. «Язык заработал!»
— Ешё Пушкин и Лермонтов есть, — подсказал Искандеров. — Обойма верная!
Игнат отмахнулся.
— Сам всё понимаю. Понимаю, Миша, что литература не должна закончиться двадцатым веком. И ещё хвост… из девятнадцатого. Новое должно быть, Миша! Новое! Разве я не понимаю?
Он постучал себя по лбу.
— Идеи! Идеи, вот что нужно!
Игнат сложил ладони у груди.
— Идеи, Миша.
Искандеров поставил бутылку на стол.
— Возьми лучше это. Больше ничего у меня нет.
Встал. И подошёл к окну.
— Ладно, — сказал Игнат. — Возьмём…
Допивал в одиночестве, не дожидаясь хозяина.
— Холодная выдалась весна в этом году, — сказал Искандеров, барабаня пальцами по стеклу. — Начало подходящее для грустной истории. Скажем так… Весь апрель дожди, дожди, дожди…
Скрип. Он с силой надавил пальцем на стекло — и повёл вниз.
— Во-о-от! Ка-а-апли! Одна за одной! Одна за другой!
Игнат вздрогнул.
— Перестань ты! — крикнул он. — Что за звук-то мерзкий! Ненавижу эти скрипы! Эти стоны! Не вгоняй меня в депрессию! Не затягивай в свой больной мир, мне ещё пожить хочется, дела поделать, вопросы порешать. Тебе на хлебушек с маслом заработать! На несовершенстве природы человеческой зарабатывать надо, а не проклинать её.
Игнат ударил кулаком по столу.
— Сделаешь три книги или нет?
Михаил равнодушно пожал плечами.
— Одну сделаю, — после минутного молчания ответил он. — Месяца за два-три. Как раз к осени…
— Вот и хорошо! — обрадовался Игнат и встал из-за стола.
И, к удивлению своему, без особых усилий удержал равновесие.
«Силён я, силён!» с уважением к самому себе подумал Игнат.
— Правильное решение! — продолжал он. — Главное начать, как говорил Михал Сергеич. За первой и другие потянутся… Да не хмурься, не хмурься! Для писателя главное — молчание нарушить и до стола дорваться, а там так строчить начнёт — не остановишь. Мне ли не знать! И насчёт Светки…
Он подмигнул.
— Не… Не беспокойся! Ты, небось, мямлить начал да смысл жизни искать, вот она и ушла. Бабы не любят рефлексирующих интеллигентов, Миша. Ты сам это знаешь! Ты же сильный мужик, спортсмен, путешественник. Здоровый технарь, инженер. До чего тебя талант довёл и самокопание твоё? Смотреть больно! Завязывай с этим, ей-богу! Работать начинай. Она и придёт…
— Ступай, — попросил его Искандеров. — Голова болит, спать хочу…
Он нагнулся и поднял с пола упавший с кухонной полки чёрный полиэтиленовый мешок для мусора.
Помял его, повертел в руках — и вдруг потянул за тесёмки.
— Дожди… Воды много…
Игнату вдруг стало страшно.
— Брось, — выдохнул он.
По воздуху побежала чёрная рябь.
