Сломанные Крылья (ЛП) - Локк Катика (книги бесплатно .TXT) 📗

— Призрачные гончие, — ответил он, вставая. — Спасибо за вечеринку, Джек, но уже довольно поздно и… и мне нужно на свежий воздух. Увидимся завтра. — Он схватил пальто с Майкиной кровати и направился к двери. Джек взглянул на Чариаса, ожидая, что тот поднимется и пойдет следом, но тот молча смотрел, как Айзери уходит.

— Почему ты его не остановил? — спросил Джек, и акула смерил его мрачным холодным взглядом.

— Иногда, если кто-то говорит, что ему нужно на свежий воздух, это значит, он хочет побыть один, а не что ему нужно внимание.

— Да, а иногда это значит, что он напуган до смерти и ему нужно, чтобы его утешили, — возразил Джек, бросая карточки и вставая на ноги. Он уже шагнул к дверям, но Майка схватил его за руку.

— По-моему, Чариас прав, — сказал он. — Айзери не наделает глупостей — он не такой.

— Да, но он может попробовать убежать от этого, потому что он такой. — Когда Айзери пугался, он убегал. И неважно, что от этого не убежать.

— Я знаю, куда он пойдет, — сказал Чариас, поднимаясь с пола. — Дух позовет его к океану.

— Океан большой, мать его, — пробурчал Джек, но шагнул в сторону, дав Чариасу выйти, а потом опустил глаза на Майку, который собирал выигранные всеми карточки для вопрос-ответ. — Ты правда думаешь, что с Айзери все будет в порядке? — спросил он.

— Не знаю, — пожал плечами Майка. — Может быть.

— Спасибо, это очень успокаивает, — отозвался Джек, схватив пустой пакет и начиная собирать пустые банки, разбросанные по комнате.

— Ну а что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил Майка. — Физически с ним все должно быть в порядке. А духовно, эмоционально — не знаю. Он кажется очень расстроенным, но я бы тоже расстроился. Оборотнический дух пока не повлиял на его личность. Так что я не могу сказать наверняка, но, скорее всего, он справится.

— Это было не так уж трудно, да? — Джек дернул уголком рта.

Майка прав. Айзери не изменился, хотя Джек этого и боялся — он все тот же, кого Джек полюбил как брата. Несколько раз, когда они проводили время вместе, Джек замечал, что Айзери смотрит на Чариаса с душераздирающей смесью тревоги, растерянности и страха на лице, но большую часть времени с акулой он выглядел счастливее, чем можно было ожидать.

Подняв пустой пакетик из-под чипсов, Джек взглянул на настенные часы. Айзери не помнил, во сколько именно все произошло, но по его подсчетам, примерно между шестью и восемью вечера. Сейчас было почти семь. Джек почувствовал, как глаза защипало от слез, грудь сдавило. Время Айзери почти вышло, а Джек ничего не мог поделать: ни остановить это, ни утешить его, когда это случится. И Айзери, и Чариас не желали, чтобы он вмешивался. Новообращенные веры часто теряли контроль над духом, на какое-то время превращаясь в обычное испуганное животное.

— С ним все будет хорошо. — Майка встал за спиной Джека и обнял его за талию. Джек вздохнул и прислонился к нему, наслаждаясь таким редким проявлением нежности. — Чариас любит его. Он не позволит, чтобы с Айзери случилось что-то плохое. — Джек прикусил язык, чтобы не сказать, что что-то плохое уже случилось с Айзери из-за Чариаса. — Не хочешь сегодня спать со мной? — внезапно спросил Майка, согревая дыханием шею Джека.

Джек застыл. Майка никогда раньше не просил его спать вместе. Казалось, такого эвфемизма не существует в культуре фэйри; секс — это секс, трах или совокупление — Джек никогда не слышал от Майки другого.

— Хочу, — ответил он, повернувшись к Майке лицом и легко поцеловав его в губы. Тот улыбнулся, а потом выпустил его и отвернулся, пригладив темные голубо-зеленые волосы и собрав их в длинный хвост.

Забравшись на стулья, они сняли украшения и принялись ловить танцующие огоньки, запихивая их обратно в коробку. Действие чар почти закончилось — сияние потускнело, а движения шариков стали вялыми, но им с Майкой все равно потребовалось минут десять, чтобы поймать всех магических светлячков.

— Эти штуки можно использовать еще раз, или мне их просто выбросить? — спросил Майка, закидывая последний шарик в коробку и слезая со стула.

— Оставь. — Джек огляделся, прежде чем тоже спрыгнуть на пол. — Не знаю, как они работают, но чары на них довольно простые, я наверняка смогу зарядить их снова. Если, конечно, на них не стоит защита.

— А зачем ее ставить? — не понял Майка, задвинув стул под стол и поставив коробку рядом с тетрадками. Та затряслась и зашелестела — огоньки внутри продолжали скакать.

— Ну, я бы поставил, — отозвался Джек, расстегивая и снимая джинсы. — Если сделать их одноразовыми, больше продашь.

Стаскивая футболку, он услышал, как Майка изумленно охнул, но, когда Джек наконец выпутал голову, фэйри уже направлялся к выходу.

— В чем дело? — спросил Джек, делая шаг за ним. — Майка, что случилось?

— Посмотри в окно, — бросил тот, распахивая дверь и исчезая в коридоре.

У Джека кровь застыла в жилах. Айзери. Наклонившись над столом, он отодвинул штору, и у него отпала челюсть, в янтарном свете фонарей кружились маленькие, сверкающие снежные хлопья.

Спешно обувшись, Джек схватил куртку и в одних трусах побежал по коридору. Он остановился перед двойными дверями лишь на секунду, чтобы накинуть куртку, а потом толкнул их и шагнул в сквер.

Его окутал холодный, влажный воздух, по голым ногам побежали мурашки, сухие острые снежинки запутывались в волосах и кололи щеки. Джек огляделся, но из-за тумана и снега не мог ничего разобрать.

— Майка?

— Сюда, Джек!

Он обернулся и нерешительно шагнул туда, откуда послышался голос — там обнаружилась узкая вытоптанная тропинка. Облизнув губы, Джек ускорил шаг. Если что не так, он всегда может вернуться. Но он не ошибся. Янтарный свет фонарей растворился в тумане, и перед ним появилась стройная фигура Майки — крохотные белые хлопья липли к его волосам и одежде, но таяли от соприкосновения с кожей, так что он блестел как покрытая росой роза.

— Тебе не холодно? — спросил Джек, закутываясь в куртку. Толку, конечно, было мало, учитывая, что он без штанов. Но он хотя бы обут. Майка стоял босиком, в одних джинсах и футболке. Хорошо еще, снег не мокрый.

— Раньше я очень любил снег, — прошептал Майка. Он стоял, откинув голову и закрыв глаза, и Джек вдруг понял, что не может отвести от него взгляд. — Но последние десять лет я не мог смотреть на него — не мог вспоминать… — Он замолчал, и они стояли, окруженные тихим шелестом снежинок.

Джек начал дрожать от холода, но не мог разрушить чары. Если подождать, Майка продолжит.

— Зимой, перед мятежом, — наконец заговорил тот глухим голосом, — еды было мало, и люди голодали. Я слышал, как отец говорил о том, как они несчастны, как обнищала провинция. Было холодно, шел снег, а я — одиннадцатилетний дурак — поехал на одной из лошадей отца в ближайшую деревню. На мне была одежда из тончайшего шелка и меха, а сверху длинный плащ для верховой езды, и, добравшись до деревни, я скинул его и забрался на стену, чтобы все меня видели… Я был такой красивый. — Голос Майки задрожал. — Когда я призвал крылья, они мерцали и переливались, свет танцевал на снегу, и хлопья сияли всеми цветами радуги. Люди собрались вокруг, они смотрели и рыдали, падая передо мной на колени, зачарованные моей красотой, а я позволял им любоваться собой, потому что больше мне нечего было им предложить… А потом приехал отец и забрал меня домой. Это был последний раз, когда я стоял на снегу…

Джек видел слезы на его лице — блестящие дорожки между влажными следами от растаявших снежинок.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты меня тогда увидел, Джек, — прошептал Майка. — Как бы мне хотелось показать тебе.

Джек вздохнул и, потянувшись, взял его за руку.

— Мне тоже, — сказал он, — но ты ведь знаешь, что для меня крылья не играют роли. Мне бы хотелось, чтобы ты наконец поверил в это; я люблю тебя несмотря ни на что.

Долгое время Майка просто стоял — снег кружил вокруг него, — и смотрел на Джека с нежным выражением, какого Джек никогда еще у него не видел. Майка всегда такой замкнутый, такой сдержанный.