Веселая вдовушка - Смит Хейвуд (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗

Весёлая вдовушка

1.

Последний отпрыск мужского пола на некогда пышном древе рода Крейтонов Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон, знал о женщинах все — и хорошее, и дурное. Впрочем, когда дело касалось интимных отношений с той или иной прекрасной дамой, все сомнения у виконта отпадали разом. Плотские утехи ему чрезвычайно нравились — и на том он стоял непоколебимо.

Виконт не просто любил женщин — наслаждался общением с ними и вожделел их всех, до последней деревенской простушки.

Он упивался упругими пышными формами толстушек и смаковал изящную гибкость худеньких. Ему нравилось, как застенчиво смотрят на него снизу вверх малютки и бросают смелые взгляды в упор женщины высокого роста. Он равным образом ценил элегантность благородных дам и практичные наряды женщин из народа.

За редким исключением виконт находил приятность почти в каждой особе женского пола, попадающейся на его жизненном пути. Единственными созданиями, которые не пробуждали в нём ни малейшего желания, были самоуверенные и надменные придворные дамы — существа с рыбьей кровью, чья рассудочность не сулила и тени искреннего чувства. Их виконт избегал столь же старательно, как преследовал всех остальных.

А уж в охоте такого рода он знал толк — во всяком случае, до того, как два месяца назад не получил чин лейтенанта кавалерии его величества короля Карла. С тех пор виконту удавалось утешаться только со шлюхами, которые следовали по пятам за армией и оказывали свои услуги в походных палатках.

В эту небывало холодную октябрьскую ночь тысяча шестьсот сорок второго года угроза гражданской войны в стране вот-вот могла стать зловещей реальностью. На следующий день Гэррэт и его соратники должны были вступить в бой со своими же соотечественниками. И в этом крылась истинная причина того, почему Гэррэт решил провести ночь перед сражением в объятиях шлюхи — кто знает, возможно, это последняя в его жизни ночь.

И прежде женские ласки всегда служили лучшим доказательством, что он, Гэррэт, всё ещё существует на этом свете. Подтверждение такого рода перед лицом смерти было далеко не лишним.

Бурные утехи, длившиеся вот уже час, были грубо прерваны пьяными воплями графа Рейвенволда:

— Крейтон, говорит твой командир! Твоё время истекло. Кончай возню и выходи. Дай и другим выпустить пар!

Этим словам вторило недовольное ворчание — вокруг палатки явно собрались и все прочие сотоварищи Крейтона.

Гэррэт вздохнул и кончиком пальца провёл по утомлённому раскрасневшемуся лицу Мэй. Волосы девушки пахли грошовыми духами, и этот приторный аромат перебивал даже вечную вонь походного лагеря.

— У тебя красивые бровки, милая Мэй. Изогнуты, словно крылья чайки.

Отстранившись, Гэррэт присел на постели рядом с девушкой. В холодном воздухе палатки его разгорячённое нагое тело зримо источало пар. Гэррэт укрыл Мэй грязной простыней.

— Жалко отрываться от столь приятного занятия, детка, но надо идти. Ни к чему сердить приятелей-кавалеров перед первым нашим боем.

— Побудьте ещё немного. Я не возьму с вас за это и пенса. — Мэй бережно погладила его бедро. — Другие могут подождать. Вы, кавалер, стоите их всех — да и всякого мужчины на свете.

— Тронут твоим щедрым предложением, драгоценная моя, но вынужден его отклонить. — Гэррэт решительно встал. Ссора с графом Рейвенволдом совершенно не входила в его планы — тем более что до первого сражения остались считанные часы. Хотя он и прображничал со своим капризным и несколько напыщенным командиром всю дорогу от Лондона до Уорвика, ему не хотелось испытывать его терпение. Да и всякий знал, что у Рейвенволда терпения ни на йоту.

— Уже кончил, ваша светлость! — выкрикнул Гэррэт, вызвав очередной взрыв грубого хохота и сальных шуточек, затем нагнулся и вытащил из-под постели сапоги. Из потайного кармана в правом сапоге он вынул два шиллинга и золотой соверен — всё, что прошлым вечером уделила ему фортуна после карточной игры. Шиллингов было явно недостаточно, а вот соверен уж точно превышал стоимость купленных ласк.

Чуть поколеблясь, Гэррэт пожал плечами и положил все три монеты в ладошку Мей.

Девица не верила своим глазам и даже не скрывала ликования.

— Соверен? Милорд, конечно, не думает, что… мне кажется, шиллингов вполне достаточно. — Впрочем, кулачок юной шлюхи уже намертво сжимал драгоценную добычу.

Тем временем Гэррэт натянул рубаху.

— Сдачи не требуется. — Он пригладил рукой густые волнистые волосы. — Если завтра останусь в живых, появятся и деньги. А если погибну — какой от золота прок?

Он надел мягкие, буйволовой кожи ботфорты и поднялся, чтобы уйти.

— Смотри, не спусти все сразу. Прощай, Мей.

Выходя из палатки, он заметил, как девушка прижимала монеты к обнажённой груди, все ещё не веря своему счастью.

Десятью часами позже Мей лежала посреди догорающих обломков палатки, убитая случайным ядром. А в сотне шагов от неё, у подошвы холма Эрдхилл, Гэррэт и Рейвенволд спиной к спине отбивались от мятежников, стремясь подороже продать свою жизнь.

В шестидесяти милях от поля сражения, в Лондоне, Элизабет, графиня Рейвенволд, решила, что пора любой ценой выбираться из постели. Она поднялась, хотя каждое движение отдавалось в её голове острой болью, к горлу подкатывала тошнота, и с каждым вдохом женщине казалось, будто ей в рёбра впивается острый клинок.

Ей нужна помощь. И нужен друг — такой, кому можно доверить свою тайну и не опасаться при этом, что её выдадут. Элизабет решила ехать к Анне Мюррей.

Увы, саму себя обмануть невозможно, и молодая женщина, не успев сделать и нескольких шагов, рухнула прямо на лестнице, подтвердив тем самым, что она едва в состоянии двигаться.

Пока графиня, тяжело припадая на ушибленную ногу, ковыляла к туалетному столику, она старалась подготовиться к тому, что увидит в зеркале. Тщетные старания — опустившись наконец в кресло, Элизабет с ужасом воззрилась на совершенно незнакомое, распухшее, обезображенное синяками лицо.

Судорожный вздох исказил её распухшие, разбитые губы.

Хотя Элизабет не раз клялась себе никогда впредь не допускать подобного, все её усилия шли прахом. Рейвенволд, как обычно, не предупредил о своим визите. Когда три дня назад она вернулась из лавки, то застала мужа в своей спальне. Пьяный, злобный супруг с нетерпением поджидал её и на сей раз, похоже, был готов на всё. Только бы укоренить своё семя в её многострадальном лоне.

Элизабет хотела убежать, но этим ещё больше раззадорила мужа — точно так же его всякий раз раздражал её упрямый отказ восторгаться его грубыми ласками. Рейвенволд, однако, был столь же умён, сколь и жесток. Даже проклиная жену за бесплодие, он знал, как наказывать её, не нарушая при этом главного — её способности к деторождению.

Он ударил Элизабет по лицу, выкрутил ей руку, чудом не сломав, потом нанёс чудовищный удар под рёбра, разорвал и содрал с неё платье, после чего повалил жену навзничь и принялся кусать за груди, пока они не начали кровоточить. Элизабет уже почти лишилась чувств, и тогда Рейвенволд стал остервенело лупить её кулаками, заставляя раздвинуть ноги. Раз за разом он грубо овладевал ею, пока не изверглось семя, оросившее её бесчувственное лоно. При этом, правда, он не бил её по животу — боялся повредить детородные органы.

Когда всё кончилось, муж, не сказав ей ни слова, оседлав лошадь, умчался прочь, чтобы присоединиться к королевской армии в Уорвике. Он даже не попрощался с женой — сказал только слугам, что уезжает на войну.

Элизабет всеми силами старалась не думать о предстоящей битве — страшилась, что иначе она тысячу раз пожелала бы супругу смерти.

Она перекрестилась, радуясь втайне уже тому, что рядом нет мужа, затем склонила голову и стала молиться.

— Святая Мария, Божья Матерь и благословенная святая Анна, услышьте мою мольбу и донесите её до Отца нашего небесного. Пожалуйста, на этот раз пошлите мне ребёнка.