Почти невеста - Фэйзер Джейн (первая книга TXT) 📗

– Надеюсь, в конце концов все уладится, – сказала она. – И, как я уже говорила, не думаю, что его светлость надолго останется здесь, и уверена, что он заберет с собой своих слуг, когда соберется в город.

– Но как насчет вас, миледи? – спросила экономка. – Куда отправитесь вы?

– Пока еще не знаю точно, – ответила Арабелла. – Думаю поехать к родственникам в Корнуолл. Но потребуется некоторое время, чтобы все подготовить к отъезду, а герцог любезно предложил мне оставаться здесь, до тех пор пока я не улажу свои дела.

Миссис Эллиот покачала головой:

– Мне это не кажется правильным, миледи, если позволите высказаться. Для незамужней леди это… – Она снова покачала головой. – Не понимаю, о чем думал лорд Данстон… как он не оставил распоряжений на этот счет…

Она смутилась и умолкла, и фраза ее повисла незаконченной. Она не имела права обсуждать действия своих хозяев.

Арабелла не ответила на это замечание. Она только сказала отрывисто:

– Герцог и я будем вести каждый свою жизнь. Я останусь в своих комнатах в моем крыле дома. Вы, конечно, будете накрывать на стол для его светлости в столовой, я же стану питаться в своей гостиной. Отныне вы будете принимать все распоряжения от его светлости и докладывать лично ему как хозяину дома обо всех визитерах. Он сам вам все объяснит. О, если только речь не будет идти о моих друзьях, – добавила она. – Если, например, меня навестит мисс Баррет, то в этом случае, Франклин, не стоит тревожить герцога.

– Разумеется, мадам, – поклонился Франклин, всем своим видом показывая, что не следует ему напоминать о таких очевидных вещах.

Арабелла встала.

– Если есть еще вопросы…

– Не думаю, мадам, что есть, – ответил дворецкий, снова отвешивая поклон.

Домоправительница присела в реверансе, и оба они направились к двери, вышли и закрыли ее за собой.

Хорошо, что с этим покончено, подумала Арабелла с облегчением. Она старалась выглядеть деловитой и равнодушной. И ей это удалось, но легко было представить переполох внизу из-за столь внезапной смены хозяев. Да и арендаторы тоже, должно быть, всполошились. Все в имении зависели от щедрости и благородства владельца Лэйси-Корт. Разница в характерах владельцев могла сделать их жизнь несносной и даже невозможной. Фредерик не уделял внимания ведению хозяйства и не интересовался благосостоянием слуг и фермеров, да и ничем, что так или иначе было связано с имением, кроме поступавшего от него дохода. Но Питер Бэйли был очень способным управляющим, и Арабелла присматривала за тем, чтобы все шло как полагается. Она могла только надеяться на то, что Джек Фортескью оценит Питера и оставит его в должности. Но он мог бы предпочесть и своего человека на столь важном месте.

От одной этой мысли у нее разболелась голова. Ей показалось, что этот день длится шестьдесят часов. Она присела за дубовый письменный стол и придвинула к себе пачку бумаг. Как начать письмо с просьбой к едва знакомым родственникам? Тем более если она не о чем-нибудь столь безобидном, как небольшая ссуда или право провести одну ночь под их кровом? Клянчить о предоставлении постоянного приюта казалось ей чудовищным.

Она окунула перо в чернильницу и стала писать. Вымарала первую строчку и начала заново. Борис и Оскар разлеглись между столом и дверью гостиной. Обычно в это время дня Арабелла отправлялась на верховую прогулку, и собаки освобождались от накопившейся энергии, стараясь поспеть за ее лошадью…

А как же насчет Ренегата, ее коня? Он все еще принадлежит ей или теперь уже Джеку Фортескью? Она замерла, не закончив строчки. Ренегат родился в имении и потому формально стал его собственностью. Строго говоря, он ей не принадлежал. Это было чем-то вроде ссуды… и продолжалось в течение пяти лет.

Арабелла уронила перо на бумагу, разбрызгав чернила. Что же еще не принадлежало ей? Одежда?.. Да нет же, конечно, одежда эта была ее. Но ведь она была куплена на доходы от имения. И все же эта мысль показалась ей абсурдной. Собаки заскулили, и она прикрикнула на них с несвойственным ей нетерпением. Уж они-то принадлежали ей. Они были подарены ей в день рождения сэром Марком Барретом. И были его гордостью, так как происходили от помета, принесенного его обожаемой Ред Леди.

Несколько драгоценностей тоже были ее личным имуществом. Было несколько вещиц ее матери и жемчужный гарнитур, подаренный ей отцом по случаю, когда ее представили ко двору… Он назвал это расточительством, поскольку она вернулась домой, не обретя поклонника. Но подарка не отобрал. Арабелла подумала, что юридически и их можно счесть имуществом, приобретенным на прибыли от имения. Конечно, у нее было крошечное состояние, перешедшее от матери. Этими деньгами она смогла бы оплачивать свое содержание, но оно не помогло бы ей жить независимо.

О, это было невозможно! У нее закружилась голова, потому что она почувствовала, что в комнате вдруг стало невыносимо жарко. Она вскочила с места:

– Отлично, мы покатаемся верхом.

Два пушистых хвоста завиляли, показывая неподдельную радость их хозяев. Арабелла прошла мимо них в спальню, сбрасывая по дороге домашнее платье. Надеть бриджи и амазонку из практичного тонкого зеленого сукна было минутным делом. Она взяла жилет такого же цвета и из такой же ткани, потом бросила его на кровать. Быстро заправила свою простую белую льняную юбку под широкий пояс амазонки. Погода была слишком жаркой для того, чтобы обременять себя жилетом или плащом. Она ведь не собиралась показываться в этом наряде в обществе. Она не выедет за границы имения. Арабелла присела, чтобы натянуть сапоги. Собаки волновались и шумно дышали, дожидаясь ее у двери. Она схватила перчатки и хлыст, взяла было шляпу, потом» и ее бросила на кровать. Ей надо почувствовать, как ветер развевает волосы.

– Идемте, мальчики.

Арабелла открыла дверь, и собаки запрыгали вниз по лестнице, опережая ее. Было уже почти три часа, и герцог, должно быть, совещался в библиотеке с Франклином и миссис Эллиот. Ей бы ни за что не хотелось столкнуться с ним. Поэтому она предпочла спуститься по черной лестнице и выйти из дома через кухню и подсобные помещения.

– Сегодня Ренегат несколько вялый, миледи, – сообщил ей грум, как только она вошла на задний двор, где располагалась конюшня. – Думаю, это от жары. Нас всех от нее клонит ко сну.

Арабелла с улыбкой кивнула ему, соглашаясь, и присела на перевернутую бочку для сбора дождевой воды подождать, пока оседлают ее лошадь.

– Нынче утром пришел здоровый малый, – непринужденно заметил грум, выводивший ее лошадь из конюшни, – и привел сюда четырех первоклассных упряжных лошадей.

Он застенчиво бросил на хозяйку вопросительный взгляд, потом положил седло на спину Ренегата.

– Думаю, у его светлости герцога Сент-Джулза все самое лучшее, – сказала Арабелла с холодным кивком. – Полагаю, он отличный ценитель лошадей.

– Ну уж кто-то точно ценитель, – заявил грум. – Вы только взгляните на них, миледи. Мерин в четвертом деннике, а остальные в конце второго ряда.

Арабелла соскользнула с бочонка и направилась к конюшне, притворяясь едва заинтересованной во вновь прибывших лошадях, что было далеко от истины. Норовистый гнедой был великолепным животным, но требовались крепкие руки, чтобы его удержать, и еще более сильные, чтобы управлять им. Она представила узкие изящные руки герцога и испытала смятение, осознав, что заметила форму его рук. Оказалось даже, что она запомнила каждую мелочь в его внешности, от наманикюренных ногтей до бледной гладкой кожи на тыльной стороне рук, туго натянутой на суставы, до узких запястий, выступающих из пены кружевных манжет. Но стройность не означала слабости. Она легко могла представить их упругую силу, мощь человека, умеющего владеть рапирой и знающего, когда и как ее применить.

Напомнив себе, что не стоит воображать всякие нелепости, она отвернулась от денника и вышла из конюшни на солнечный свет. Ренегат, завидев ее, тряхнул головой, а Борис и Оскар принялись носиться по мощен ному булыжником двору все расширяющимися кругами. Грум подвел лошадь к колоде, с которой Арабелла легко взлетела в седло. Она наклонилась вперед, чтобы похлопать животное по холке.