Мой ангел злой, моя любовь…(СИ) - Струк Марина (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

Но мыслимо ли, что сей офицер артиллерии все же мог ступить к ним в дом с предложением после того скандала, что надолго, если не навсегда отвратил Алевтину Афанасьевну от семьи соседей? Мать даже слышать после той ссоры не желала ни о невестке ни о ее родителях, ни о других близких. Не раскланивалась с ними даже на церковном дворе, будучи в Агапилово с наездами, забывая о заповедях Господних, о всепрощении и милости. Оттого и отказала кузену Надин, когда он приезжал в московский дом Олениных прошлой зимой свататься к Софье.

О, Софи думала тогда, что ее сердце разорвется от горя! Столько слез он тогда выплакала, столько ночей не спала! Алевтина Афанасьевна отныне даже в церкви наблюдала за дочерью, чтобы та лишний раз не взглянула на офицера артиллерии.

— Мыслимо ли? С Мухановым племенем сызнова спутаться! Не бывать тому! Не бывать! — твердила она дочери. — Вот положишь меня в гроб и ступай к своему Муханову. А покамест — не сметь! Что ж за кара мне, Господи? Отчего детей мне подарил таких неслухов? Только на боль сердешную да на маяту одну! Это ж гляди-ка — Муханов!

Софи надеялась, что судьба переменится. Что Андрей, который всегда был благосклонен к ней, даст ей совет, как поступить в этой ситуации. Но когда тот приехал в Агапилово к Пасхе, завершив дела в Москве, отчего-то не смогла рассказать о своей незавидной доле, промолчала. Да и брат был не расположен для разговоров, как ей казалось тогда. Только хмурился и курил частенько, плотно затворившись в библиотеке.

Кто бы знал, что Софи видит своего любимого в тот день последний раз в жизни, когда тот спускался по ступеням дома, получив отказ в сватовстве? Кто знал, что ей суждено будет навсегда запомнить его именно таким — хмурым и расстроенным, с побелевшим лицом над воротом шинели, под темной треуголкой с черными перьями? Он взглянул тогда на нее от саней, ожидающих его у подъезда, посмотрел на окно, у которого она стояла, и улыбнулся. Словно прощался. Тогда Софи решила, что он отказывается от нее, что вскоре узнает о его венчании с другой.

Так и вышло. Почти. Он действительно больше никогда не вернется к ней. Пришел этот страшный день, и Надин написала ей, что ее кузен отныне никогда не ступит более на порог дома Олениных. Ибо в сражении близ Бородино капитан артиллерии Муханов был убит в схватке у своего орудия, сойдясь в рукопашной с французской кавалерией, атаковавшей его позиции…

Софи смотрела на Андрея и сжимала его руку, вспоминая о том дне, который отнял у нее надежду стать счастливой и едва не отнял брата. И снова не смогла сдержать слез, которые так и полились из глаз одна за другой.

— Довольно лить слезы! — резко заметила мать от окна, поджимая губы. — Андрей Павлович жив и цел телом, чего еще оплакиваешь? Спроси-ка лучше Андрея Павловича, есть ли у него вести о Марье Афанасьевне? Что-то давненько вестей не слала ко мне. Как с ней размолвились о candidature de epouser [399], так и смолкла. Что там сестрица моя? Как здравие ее? Куда отправилась ныне, в столицу аль аж под Тамбов [400] уехала от француза?

И Андрей снова помрачнел лицом. Нет, не от того, что мать не обратилась к нему напрямую, предпочтя игнорировать его по-прежнему. Оттого, что снова сжала сердце ледяная рука страха и неизвестности.

— Я получал вести от тетушки в последний раз, когда были у Дорогобужа, — ответил Андрей матери. — И последнее, что узнал — она выехала в конце августа из гжатского имения в сторону Москвы. Но в престольной так и не появилась…

Алевтина Афанасьевна немного помолчала, а потом сказала громко:

— Скажи Софи своему брату, что нет нужды тревожиться о судьбе графини. Rien n'a de prise sur la! [401]Уж я — то знаю, пусть поверит мне… А что нареченная Андрея Павловича? Земли-то ее, вестимо, под французом ныне. И московские, и гжатские… А сама-то?

— Анна Михайловна выехала совместно с графиней. Более о ней ничего мне неведомо, — произнес Андрей. На его удивление, мать промолчала, не стала отвечать резко, как он ожидал. Ей пришелся не по нраву его выбор жены, о чем она и написала через Софи в ответ на его письмо о том, что ныне связан словом с mademoiselle Шепелевой.

«…La etourdie [402], кокетка, истинно так, по словам, что донесли до меня! Но вестимо, Андрею Павловичу по нраву женские персоны подобного склада, раз второй раз на ту же рану сыпет соли… Воля Господа покарать в той же степени того, кто так жестоко поступил с родным братом! Изведать Андрею Павловичу той же муки, что mon pauvre Boris испытал… ce marriage est pour lui peine! [403] Таковы мои слова на сей счет. И коли в нем осталась хоть капля разума, он откажется от своего намерения и уступит моему выбору…»

Андрей написал тогда в ответ, что остается при своем решении. Он женится на Анне Михайловне Шепелевой, и, коли нужда придет, даже без материнского одобрения. И такова его воля!

Более слов от матери он не получал. Писала только Софи, в конце каждого письма, ставя неизменное «Maman шлет вам, mon cher frere [404], свое благословение материнское». Но они оба знали, что эта приписка делалась только по доброте душевной Софи, что Алевтина Афанасьевна никогда не передавала этих слов сыну, которого вычеркнула из своей жизни.

Порой Андрей за эти дни, проведенные в Агапилово при восстановлении здоровья, хотел упасть на колени перед матерью, прошептать, что он солгал, обманул их всех, спасая Надин, спасая брата от той дуэли, которая свершилась все же позднее. Он сам себя загнал в ловушку, пытаясь уберечь то, что нельзя было сохранить в целостности. Судьба уже запустила маятник, отсчитывающий дни до трагедии, унесшей жизнь брата, а Андрей только отстрочил ее, но не устранил той опасности, что висела над их семьей. Думал, что смог, но, увы…

Но потом он видел холодные глаза матери, ее поджатые губы. Вспоминал, как она была нежна с Борисом и скупа на ласки к нему, Андрею, как всегда выделяла старшего перед младшим. И понимал, что ничто уже не переменит ее отношения к нему. Для нее он виновен. И даже его оправдания не помогут снять той вины или уменьшить ее груз. Только усилит ненависть матери к Надин, неприязнь к маленькой Тате, которую та незаслуженно считала прижитой не от Бориса. Кто ведает, на что толкнет эта ненависть его мать? Ведь Андрей знал, какова она по натуре — мстительная, злая на язык, жестокая. Но он любил ее и такой… Матерей не выбирают, и даже тех, кто ненавидит всем сердцем, любят от души, до темноты в глазах, до слез на глазах от несправедливости. Любил и прощал ее ненависть и ее равнодушие к его ранам, к его боли, к его мукам, которые он испытывал ныне, запертый волею судьбы в стенах усадебного дома в Агапилово.

Вестимо ли это, усмехнулся Андрей, бросая сорванный с ветви ивы длинный желтый листок в пруд и наблюдая, как расходятся круги по воде при этом. Порой ему даже казалось, что мать волнует больше целостность московского дома после того зарева, что было видно несколько ночей в небе со стороны первопрестольной, чем целостность его костей.

Позади него раздался шорох опавших листьев, и он резко обернулся. Аккуратно ступая по сухой листве, приподнимая подол бархатного пальто и платья, шла Надин. Она на миг остановилась, заметив, что Андрей увидел ее, но путь свой продолжила и вскоре заняла место возле него на берегу пруда.

Долго молчали, глядя в темные воды, на поверхности которых плавали ярко-желтые листья, упавшие с близстоящих деревьев, наблюдая за этими «корабликами», которых куда-то гнал ветер. Потом Андрей повернулся к ней и взглянул на нее, напряженную, бледную.

— Мне сказала Софи, ты через три дня в полк? — спросила она тихо, и он кивнул, помимо воли оглянувшись в сторону дома. Ему не хотелось, чтобы мать увидела его и Надин в этом невольном уединении возле ив. Не ради себя и не ради спокойствия матери, и даже не ради самой Надин, которой все-таки следовало быть осторожнее со свекровью. Ради Таты, которая до сих пор не могла взять в толк, отчего с ней так холодна бабушка по отцу, которая так быстро подрастала и скоро будет многое подмечать, о многом думать.