Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (мир бесплатных книг .txt) 📗
Бросок принес Ибрагиму три очка, и он незлобиво усмехнулся:
— Я всегда кончаю последним.
Абдул торопливо схватил кубики, а потом довольный расхохотался: выпало восемь. Он уже поглядывал на девушку, облизывая губы с явным нетерпением.
— Попробуй-ка меня обойти, Хусейн, — торжествовал он, но первый помощник спокойно взял кости и, покатав их в ладонях, бросил на стол.
— Будь ты проклят, — пробормотал Абдул: выпало девять. Хусейн рассмеялся, а Ибрагим подобрал кубики.
— Успокойся, Абдул, — обратился он к своему разъяренному товарищу. — Давай сыграем еще разок, пока этот счастливчик будет пробовать девушку.
Толкнув Сюзан на подушки, Хусейн встал над ней, расставив ноги по обе стороны тела. Он с жадностью припал к ее губам, а его язык ворвался внутрь, стреляя, подобно греческому огню, и возбуждая в сопротивляющейся девственнице такие ощущения, о существовании которых она и не подозревала. Его руки поспевали повсюду, лихорадочно щупая, нежно прикасаясь, безжалостно сжимая. Потом одна рука очутилась у нее между ног; турок решил проверить, невинна ли жертва, и, найдя ее нетронутой, удовлетворенно буркнул. Пленница яростно отбивалась, и он рассмеялся.
— Мне по вкусу такие живые девки, милая, но тут ты не выиграешь.
Сюзан почувствовала, как жесткий мужской член ищет вход меж ее бедер, и попыталась увернуться. К стыду ее, оба других пирата стояли на коленях рядом, подзуживая Хусейна и подавая ему советы.
— Неужели эта малышка-девственница оказалась для тебя слишком велика, Хусейн! — задирался Абдул. — Слезай с нее, слушай. Я покажу тебе, как правильно вставлять.
— Не подержать ли нам ее, — дразнил товарища Ибрагим. — Когда придет моя очередь, она не будет биться.
— Она не будет биться после того, как ее поимеет настоящий мужчина, ты — мальчик, — похвалялся Абдул.
И тут Сюзан почувствовала, как по ее чреслам разливается жгучая боль; она закричала. Но Хусейн, не переставая, все двигался внутри нее вперед-назад, боль уменьшилась, и вопли превратились в плачевный стон.
К ее непреходящему стыду, она не могла удержать свои бедра, и те задвигались в одном ритме с бедрами Хусейна. Вдруг, внезапно скорчившись, мужчина рухнул на нее. Его сразу стащили. Косматый и бородатый Абдул скинул свои мешковатые шаровары; теперь на нее упал уже он. Сюзан попыталась было взбрыкнуться, но турок безжалостно ее отшлепал. Она до крови закусила губу, а он быстро вошел, но, к великой радости остальных пиратов, столь же быстро истек своей страстью.
Абдула немедленно сменил подросток, который начал тяжело вздыхать и напрягаться. Не в силах больше выдержать все это, Сюзан лишилась чувств.
Но когда она снова пришла в себя, то обнаружила, что пытка еще не кончилась. Ее принудили отдаться каждому еще по разу.
Наконец, ей дали уснуть. Но утром снова заставили обслужить всех по очереди. Стыд ее, однако, уже притупился, и она попросила мужчин принести воды, чтобы смыть со своих бедер их семя вместе со своей кровью.
Турки посмеялись, похлопали разные части ее тела, однако принесли небольшой деревянный чан с водой и пушистое махровое полотенце, а первый помощник даже отыскал где-то кусок мыла и, ухмыляясь, подал ей.
Вымывшись дочиста и завернувшись в полотенце, Сюзан спросила у Хусейна:
— А что же мне надевать, если вы так поспешили изорвать мою единственную одежду?
— У вас в каюте есть сундук. Там найдешь подходящее платье для себя и для твоей хозяйки.
Офицер потрепал ее по щеке.
— А ты славная девчушка, — ласково прибавил он. — Надеюсь, ночью тебе было не слишком больно.
— Нет, — прошептала она, донельзя зардевшись. Убежав в соседнюю каюту, девушка позволила себе расплакаться. А найдя сундук и открыв его, Сюзан обнаружила внутри всевозможные одеяния неприличного вида. Пришлось-таки воспользоваться просвечивающими шелковыми шароварами, кисейными блузами, парчовым болеро, прозрачными вуальками и мягкими замшевыми тапочками.
— С тобой все в порядке?
От неожиданности она даже подпрыгнула. Повернувшись, девушка увидела свою госпожу.
— Да, миледи.
— Тебя насиловали?
Голова у Сюзан поникла, и горничная опустилась на койку рядом с Катрионой.
— Да, — прошептала она.
— Почему ты обманула меня, девочка? Ведь ты была девственница, не так ли?
Сюзан кивнула, а затем просто сказала:
— Я не могла оставить вас одну, миледи. Я подумала, что нужна вам. Это не так уж и страшно. Только офицеры, и всего трое… а один — вообще мальчик.
Катриона обняла верную служанку, словно охраняя.
— О Сюзан! Мне так жаль, дорогая! Я бы ни за что на свете не позволила, чтобы с тобой так обошлись! И вот — не смогла тебе ничем помочь, лишилась чувств, как зеленая девица. Что случилось? Где мы? И кто они?
— На вилле все погибли, кроме Мэй. Как только они увидели вас, то не стали искать дальше, и слава Богу!
Это турецкие пираты, и им приказано отвезти вас в Стамбул. Вы будете подарком великому визирю Чикалазаде-паше… от его сестры графини ди Ликоза.
— Что?! — На лице Катрионы отразилось недоверие. — Не может быть! Она не сделает такого! Боже мой! Она сделала! Надеюсь, Френсис ее придушит! И если брат хоть чем-то походит на нее…
— Хайр-ад-Дин говорит, что визирь очень важная персона. Нас не выкупят. И нам не убежать.
Катриона закрыла на мгновение глаза, а потом решительно сказала:
— Нельзя нам впадать в отчаяние. Вчера я уступила страху, но не дам ему снова овладеть мной. Мне надо выжить, чтобы отомстить Анджеле ди Ликоза. Надо выжить, чтобы вернуться к Френсису. Не бойся, моя верная Сюзан.
Зеленые глаза графини озорно сверкнули.
— Ты же говорила, что хочешь повидать мир, девочка! Какие невероятные, какие увлекательные истории ты будешь рассказывать своим внукам!..
Сюзан не смогла удержаться от смеха, и Катриона почувствовала некоторое облегчение.
Подруга по несчастью оказалась крепкой закалки. Впрочем, чему было удивляться? Ведь она же Лесли!
— Одевайся, девочка моя, и выбери оттуда что-нибудь и для меня. А то, согласись, мои одежды весьма тонки. И еще, Сюзан. Не доверяй здесь никому, кроме меня. Вместе мы сумеем перехитрить турок. Должна сказать, что мне это доставит удовольствие.
Обрадовавшись, что сумела приободрить Сюзан, Катриона полюбопытствовала у самой себя: будет ли хоть когда-нибудь ее жизнь снова размеренной и спокойной.
А затем, обладая способностью в любом положении выискивать что-либо смешное, она улыбнулась и добавила:
— О да, наверное, спокойная жизнь навела бы на меня ужасную тоску!
Часть VII. ВИЗИРЬ
49
Даже силы небесные, казалось, вошли в сговор, чтобы поскорее доставить Катриону к месту назначения. Корабль пронесся по Тирренскому морю, скользнул в Мессинский пролив и двинулся по направлению к Криту, где пираты взяли на борт воды и припасов. А когда графиня осознала, что следовала по стопам своей прабабки, ее внешнее спокойствие сменилось легкой дрожью.
Та волшебная сказка, какой была жизнь Джанет Лесли, впервые предстала ее правнучке наяву. Кат задумалась, испытывала ли страх тринадцатилетняя Джанет. "По крайней мере меня не выставят голой «на невольничьем рынке», — подумала она с облегчением. "Если ты понравишься великому визирю, то тогда нет, — зашептал у нее в голове нудненький голосок. — А что, если не понравишься? Куда тебе тягаться с молоденькими девушками?
Когда уже за тридцать!"
— Почему ты так нахмурилась, девочка? — спросил Хайр-ад-Дин, который взял привычку играть с ней по вечерам в шахматы. — Готова ли ты наконец признать, что я двигаю фигуры лучше, чем какая-то женщина?
Оторвавшись от своих кошмарных мыслей. Кат рассмеялась:
— Нет, ты, старый лосось! Не готова!
А затем ее прелестное лицо снова помрачнело.
— Поведай мне свою печаль, — сказал капитан, — поделись ею со мной, и, может, я смогу тебя утешить.
