Уитни, любимая - Макнот Джудит (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Клейтон остро ощущал почти неуловимый аромат ее духов и грезил о завтрашней ночи, о многих полных страсти ночах, которые им предстоят, когда он по-настоящему сделает Уитни своей, и кровь загорелась жарким пламенем. Ему пришлось силой заставить себя думать о посторонних вещах, и хотя он пытался сосредоточиться на чем-то другом, уже через десять секунд мысленно раздевал Уитни, целовал и ласкал каждую клеточку обнаженного тела руками и ртом, пока она не обезумеет от желания.
На следующий танец новобрачную пригласил отец, а Клейтон танцевал с матерью, и так продолжалось целую вечность. Уже далеко за полночь молодые супруги наконец отказались от танцев и рука об руку, смеясь и болтая с гостями, гуляли по зале.
Уитни искренне веселилась, и Клейтон не спешил увести невесту, поскольку не ожидал от сегодняшней ночи ничего хорошего, кроме тревожного сна в одинокой постели. Но тут вдруг Клейтона осенило: гости ждут, когда новобрачные удалятся. Подозрение подтвердил лорд Ратерфорд, смеясь, объяснивший жениху:
– Господи, дружище, если собираешься незаметно скрыться, мог сделать это два часа назад.
Клейтон подошел к Уитни.
– Сожалею, что приходится положить конец нашему вечеру, малышка, но если мы немедленно не отправимся наверх, гости начнут сплетничать. Давай попрощаемся с твоими дядей и тетей, – уговаривал он, хотя сам не слишком хотел уходить – его вообще крайне задевало, что его собственные проклятые гости вынуждают его покинуть собственный проклятый бал в собственном проклятом доме! Подумать только!
Но Клейтон тут же поймал себя на том, что подобные мысли абсурдны для жениха в брачную ночь, тем более что жених он сам. Он широко улыбнулся и потряс головой, пораженный тем, до чего могут довести человека переживания, связанные со свадьбой…
К несчастью, Клейтон все еще улыбался, когда Уитни желала сэру Эдварду доброй ночи, и сей джентльмен, приняв веселость Клейтона за похотливую ухмылку, почувствовал себя обязанным сурово нахмуриться. Клейтон оцепенел от столь незаслуженного, хотя и молчаливого упрека и коротко бросил:
– Увидимся за завтраком! – хотя ранее собирался тепло распрощаться с лордом Джилбертом.
Новобрачные в молчании пересекли длинный холл, направляясь к западному крылу. С каждым шагом напряжение все больше овладевало Уитни, и, когда они добрались до лестницы, она уже еле волочила ноги. Клейтон, однако, мучился собственными проблемами: куда отвести Уитни? В его или в ее покои? По всему дому сновали слуги, и он не хотел, чтобы среди них пошли сплетни относительно того, что муж и жена в первую же ночь спали в разных постелях.
Он только решил отвести Уитни в ее спальню, как на лестнице показались два лакея, и Клейтон, чувствуя себя вором в собственном доме, поспешно изменил направление, открыл дверь своих комнат и уже направился в спальню, прежде чем сообразил, что Уитни, словно парализованная ужасом, застыла на пороге, оглядывая знакомую комнату, где он так безжалостно срывал с нее одежду.
– Пойдем, дорогая, – сказал Клейтон, поспешно оглядываясь и почти насильно увлекая Уитни за собой. – Тебе нечего бояться: здесь нет ни одного безумца, который намеревается силой взять тебя.
Уитни тряхнула головой, словно пытаясь отрешиться от неотвязных воспоминаний, и переступила порог. Облегченно вздохнув, Клейтон закрыл дверь и повел Уитни к длинному дивану с зеленой обивкой, стоявшему под прямым углом к камину, напротив кресла, в котором он сидел в ту зловещую ночь. Он уже хотел сесть рядом, но при одном взгляде на чарующее лицо передумал и решил устроиться в кресле.
Сегодня им не стоит спать каждому в своей комнате, решил он, иначе слуги не преминут заметить, что обе постели разостланы. Придется Уитни лечь в его постель, а он проведет ночь на диване.
Клейтон взглянул на жену. Она упорно смотрела в огонь, боясь повернуть голову и увидеть огромную кровать. До Клейтона только сейчас дошло, что она, должно быть, гадает, почему он привел ее в свою спальню, если действительно решил сдержать обещание.
– Тебе придется спать здесь, малышка, иначе слуги начнут судачить. Я лягу на диване.
Уитни впервые за все это время рассеянно улыбнулась, словно думая о чем-то ином.
– Хочешь поговорить? – после нескольких мгновений неловкого молчания предложил Клейтон.
– Да, – с готовностью согласилась она.
– О чем, дорогая?
– Э-э-э… о чем угодно.
Клейтон ломал голову, пытаясь придумать какую-нибудь интересующую обоих тему, но мысли путались от волнения, вызванного ее присутствием.
– Погода сегодня была просто чудесной, – наконец изрек он и мог бы поклясться, что Уитни едва удерживается от смеха… или это только игра отблесков огня на ее лице? – По крайней мере дождя не было, – добавил он, чувствуя себя последним идиотом. – Впрочем, даже если бы и шел, какая разница? Все равно этот день был самым лучшим, самым прекрасным в моей жизни.
Боже! Хоть бы она не смотрела на него своими чудесными, сияющими изумрудным светом глазами! Не сегодня!
В двери их покоев тихо постучали.
– Кто, черт возьми…
– Наверное, Кларисса, – спохватилась Уитни, поднимаясь и отыскивая взглядом смежную дверь, ведущую в ее спальню.
Клейтон встал на пороге и раздраженно уставился на камердинера.
– Добрый вечер, ваша светлость, – приветствовал тот, по привычке входя в комнату.
Черт возьми! Клейтон совершенно забыл о горничной и камердинере! По крайней мере в его возбужденном состоянии было бы лучше, если б они вообще спали сегодня в одежде!
Мысленно проклиная всех слуг на свете, Клейтон проводил Уитни до смежной двери, а сам повернулся и устремился в кабинет, примыкающий к спальне, уже забыв о присутствии лакея.
Глядя на ряды полок с книгами, он пытался выбрать что-нибудь почитать. Господи Боже, читать! В брачную ночь! После восьми недель едва сдерживаемой страсти, страсти взаимной, она все еще насмерть перепугана! И какое безумие овладело им, когда он давал это обещание?
Как только Клейтон потянулся к книге, Армстронг, ступая почти неслышно, появился в кабинете.
– Могу я помочь вам, ваша светлость? – спросил он.
Смущенно отдернув руку от полки, Клейтон набросился на несчастного слугу.
– Если вы понадобитесь, я позвоню! – коротко бросил он, пытаясь скрыть раздражение. Теперь слуги начнут говорить, что в брачную ночь он нервничал как мальчишка, рычал и кидался на невинных людей. – Это все, Армстронг. Доброй ночи, – добавил Клейтон и, лично проводив потрясенного камердинера до двери, вытолкнул его в коридор и запер дверь, а сам вернулся в кабинет и расстегнул две пуговки на сорочке.
Только после этого он вынул пробку из хрустального графина и плеснул в бокал бренди. Взяв с полки книгу, Клейтон устроился в кресле, вытянул ноги, пригубил бренди и попытался сосредоточиться на новом романе. Но, прочитав один и тот же абзац четыре раза, он все же сдался и захлопнул книгу. Да, не приходится отрицать, что он очень злится на себя, но стоит ли так нервничать всего лишь из-за еще одной ночи воздержания? В конце концов, прошло достаточно времени с тех пор, как он в последний раз был с женщиной, так что какое значение имеет еще одна ночь? И все-таки он никак не мог взять себя в руки, может, это из-за того, что брачная ночь в его сознании неизбежно ассоциировалась со страстными объятиями и плотской любовью, и все потому, что так заведено предками.
Учитывая, что всю сознательную жизнь он никогда не обращал внимания на традиционный порядок вещей и условности, Клейтон просто не понимал, почему сейчас все воспринимал иначе. Вероятно, дело в том, что обольстительное тело его жены – как ему нравилось это слово! – теперь принадлежит ему по праву супруга и, кроме того, находится так соблазнительно близко от его собственного изголодавшегося тела.
Он дал Уитни вдвое больше времени на раздевание, чем необходимо, прежде чем подняться и войти в спальню. Ее там не было. Смежная дверь была распахнута, и он вошел через гардеробную в ее спальню, но и там Уитни тоже не было. Сердце Клейтона тревожно забилось, хотя он пытался убедить себя, что она не может, не станет убегать от него. Уитни, несомненно, верит его обещанию!
