Дезире - Зелинко Анна-Мария (библиотека книг .TXT) 📗
— Присядьте, дорогая, — сказала я, — и скажите, кого и кто еще узнает?
— Я говорю о моем муже и императоре, — прогромыхала маршальша, усаживаясь в кресло. — Мой муж получил приказ отправиться в Безансон и арестовать императора. Знаете, что ответил мой старый Ней? Что он его поймает как бешеного быка, посадит в клетку и провезет через всю страну.
— Простите, мадам, я что-то не понял. Почему маршал Ней так плохо отзывается о своем бывшем императоре и главнокомандующем? — вкрадчиво спросил Фуше.
Только тут маршальша заметила его и страшно смутилась.
— О, вы тоже здесь? — пробормотала она. — Вы в немилости при дворе? Вы же были в своих поместьях?
Фуше усмехнулся и пожал плечами. Она вдруг потеряла самоуверенный тон.
— Не думаете же вы, что император победит и на этот раз? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, — сказал Мариус. — Да, мадам, он победит.
Жюли поднялась.
— Нужно написать об этом моему мужу. Это его очень заинтересует.
Фуше покачал головой.
— Не трудитесь. Секретная полиция перехватит ваше письмо. Кроме того, мадам, я совершенно уверен, что император находится в переписке с вашим супругом. Предполагаю, что с острова Эльба император уже уведомил братьев о своих планах.
— Не думаете же вы, господин герцог, что эти планы составлялись давно? Тогда мой муж знал бы о них.
— Странно, что маршал Ней не замечал недовольства армии, хотя бы из-за того, что жалование уменьшено вдвое, а инвалидам и ветеранам отказано в пенсии, — сказал Мариус задиристо.
Фуше откланялся. Настало долгое молчание. Потом маршальша повернулась в кресле ко мне, кресло заскрипело, и она пророкотала:
— Мадам, вы тоже жена маршала. Не можете ли вы объяснить мне…
— Ошибаетесь, я не жена маршала, я — наследная принцесса Швеции и Норвегии. Прошу извинить меня, у меня мигрень.
У меня действительно была мигрень и такая, какой никогда не было. Я легла в постель, но в девять часов вечера Марселина пришла сказать, что приехала Гортенс, сидит в маленькой гостиной. Она сказала, что будет ждать моего выхода хоть всю ночь. Она приехала не одна, а с сыновьями.
Я не встала. Через десять минут пришла Жюли.
— Дезире, не будь такой жестокой. Бедная Гортенс умоляет принять ее.
— Пусть войдет, но только на минутку.
Гортенс подталкивала сыновей впереди себя.
— Не отвергайте моих малюток. Пусть поживут у вас, пока все прояснится, — проговорила она сквозь рыдания.
— Но вашим сыновьям ничего не угрожает!
— Нет, угрожает, — бормотала она. — Король может приказать арестовать их, чтобы сделать заложниками. Ведь мои дети — наследники династии Наполеона.
— Наследника династии зовут Наполеоном, как его отца, а в настоящее время наследник живет в Вене, — сказала я как можно спокойнее.
— А если что-нибудь случится с этим ребенком в Вене? Тогда, мадам… — она ласкала взглядом двух угловатых подростков.
— Наполеон III, — шептала она со странной улыбкой, гладя кудри младшего, однако взгляд ее был опять прикован ко мне.
— Король не посмеет взять моих детей из дома наследной принцессы Швеции. Я вас умоляю…
— Хорошо. Пусть дети остаются здесь.
— Наполеон-Луи, Шарль-Луи-Наполеон, поцелуйте руку вашей доброй тети!
Я быстро натянула одеяло до самого носа. Но в этот вечер мне не суждено было отдохнуть. Едва я задремала, как свет свечи разбудил меня. Кто-то рылся в моем комоде.
— Жюли? Ты ищешь что-нибудь?
— Мою корону, Дезире. Не помнишь ли, куда девалась моя корона, которую я забыла в твоем будуаре?
— О, довольно долго она валялась по всем углам. Я убрала ее в нижний ящик комода. Под мои теплые панталоны, которые я носила в Швеции. Но что ты хочешь делать со своей короной среди ночи, Жюли?
— Я хочу примерить ее, — шепотом сказала она. — А может быть, немного почистить, чтобы она заблестела…
Глава 51
Париж, 20 марта 1815
Сегодня ночью Людовик тайком покинул Тюильри через заднюю дверь. Затем Бурбоны тронулись привычной дорогой в изгнание.
Утром генерал Экзельман занял Тюильри, и над ним взвились трехцветные флаги. На улицах расклеены прокламации Наполеона. И ни одного человека с белой розеткой в петлице…
В Тюильри вновь повесили расшитые пчелами портьеры, которые когда-то заказывал Наполеон. Вновь поставили мебель, обитую темно-зеленым плюшем с вышитыми золотыми пчелами. Гортенс всем распоряжается. Она заставила принести с чердаков и из подвалов все убранные атрибуты и сама вытирала с них пыль.
В моем доме все тихо, спокойно. Курьер императора сообщил Жюли, что Его величество прибудет в Тюильри в девять часов вечера. Жюли, конечно, будет там, одетая как всегда в темно-красное платье, она настолько взволнована, что не смогла заняться прической своих дочерей.
— Вся семья еще в дороге. Мы с Гортенс только и будем с ним пока. Дезире, как я боюсь его…
— Какие глупости, Жюли. Ведь это тот же Бонапарт, который когда-то был у нас в Марселе. Это твой деверь. Что тут страшного?
— Ты думаешь, он тот же? А это триумфальное шествие с острова Эльба в Канны, в Париж через Гренобль… Войска, которые падали на колени перед ним, маршал Ней…
— Да, бравый маршал Ней перешел на его сторону вместе со всем своим войском. Да, армия уверена, что все опять вернется, армия ликует, а остальные молчат.
Она не слушала меня. Она попросила у меня серьги, подаренные мне вдовствующей шведской королевой. Она надеется, что Жозеф привезет ее драгоценности, а пока ей нечего вдеть в уши…
Мари в это время купала в ванне, установленной в моем будуаре, маленьких сыновей Гортенс. Они поедут в Тюильри вместе с Жюли.
Пока я завивала их гладкие волосы горячими щипцами, Луи-Наполеон спросил меня:
— Как вы думаете, тетя, он вернется?
— Конечно. Император уже близко.
— Я говорю о его сыне, маленьком короле Рима, — сказал мальчик дрожащим голосом, избегая глядеть на меня.
Я не ответила.
Ночью, того же числа
В девять часов вечера из Тюильри прислали коляску за Жюли и детьми. На коляске были еще гербы Бурбонов. В доме стало тихо.
Я ходила из комнаты в комнату, не находя себе места.
Граф Розен сказал:
— Хотел бы я быть сейчас там!
— Где?
— Возле Тюильри. Я хотел бы видеть возвращение…
— Оденьтесь в штатское, прикрепите трехцветную бутоньерку и ждите меня, — сказала я.
Он удивленно смотрел на меня.
— Поторопитесь, — крикнула я уже из своей комнаты. Я надела темное пальто и шляпу.
К Тюильри было трудно пробраться. Коляску нам пришлось оставить далеко от дворца, и мы добирались пешком. Возле Тюильри стояла огромная толпа.
Я крепко вцепилась в руку молодого графа, чтобы не потерять его в толпе. Сжатые, как сельди в бочке, мы продвигались вперед. Дворец был освещен по-праздничному. Но я знала, что парадный зал был пуст. Жюли, Гортенс, две маленькие девочки и два маленьких мальчика. Граф Виценс и маршал Даву. Может быть, еще несколько генералов… Это все.
Вскоре в раздвинувшуюся толпу врезались конные гвардейцы. «Освободите проезд, освободите!».. Издали раздались звуки труб.
«Да здравствует император! Да здравствует император!» Лица наших соседей в толпе — это только разинутые рты. Всекричат. Показалась карета, галопом приближающаяся к Тюильри. Офицеры всех родов войск окружают ее. Вокруг нас слышен только восторженный рев толпы.
На верху лестницы показались лакеи с факелами. Широко открылись парадные двери. На секунду я увидела силуэт императора. Потом его заслонил маршал Ней. Толпа двинулась вперед, смяла кордоны гвардейцев, лицо императора показалось над толпой. Его внесли на верхнюю ступеньку лестницы. Его лицо было освещено факелами, глаза закрыты, он улыбался, он имел вид путника, умиравшего от жажды, который, наконец, утолил ее.
Нас вновь отодвинули назад. Подъехала еще коляска. Все вытянули шеи. Потом со вздохом разочарования стали глядеть по сторонам. Это был Фуше, который примчался поздравить императора с возвращением и предложить свои услуги.
