Серебряные фонтаны - Хьюздон Биверли (серия книг txt) 📗
Последовали еще команды, по которым отсалютовавшая группа привинтила штыки, закинула ружья за плечи и замаршировала с кладбища по двое в ряд. Солдаты, принесшие гроб, стали собирать использованные гильзы. Я взглянула на Клару, она с таким же удивлением взглянула на меня.
Миссис Вильсон выглядела ошеломленной, но гордо сказала:
— Он был солдатом.
Однако когда мы возвращались, я сказала Кларе:
— Почему ружья стреляют сейчас, когда война закончилась? И почему солдаты не оставили гильзы вместо того, чтобы подбирать их подобным образом?
Вечером, начав писать письмо Лео, я нарушила установленное им правило. Я написала о похоронах, о миссис Вильсон, о плачущей младшей сестре Тоби, о птицах, напуганных выстрелами — и о солдатах, подбирающих гильзы. «Неужели нельзя было оставить гильзы? Ведь был торжественный случай, это выглядело недостойно».
Лео прислал в ответ обычные две строчки, но ниже добавил: «Я приношу соболезнования миссис Вильсон. Для твоего утешения хочу добавить, что для нас, санитаров, подбирать гильзы — обычное дело. Их наполняют и используют повторно».
«Нас, санитаров» — сколько же раз Лео приходилось выносить на похороны тела убитых молодых людей, еще не вышедших из юного возраста, погубленных, словно срезанные цветы? Погубленных, как Фрэнк. Я плакала по нему и знала, что в эту ночь другие женщины тоже плачут — по своим отцам, мужьям, сыновьям.
Боже, прошу тебя, верни мне мужа невредимым. Но затем я вспомнила, что он вернется не ко мне. К дочерям, дому, розам, но не ко мне.
Утром я снова взглянула на добавочное предложение, написанное им для меня. Может быть, надежда еще была. И я написала снова, написала подробное письмо, в котором было больше, чем новости о детях, и с волнением стала ждать ответ. Он пришел: «Твое послание от 3-го сего месяца получено, известия, касающиеся детей, прочитаны должным образом». Это было все, но намек был ясен. В следующем письме я написала только о детях.
Но в глубине души я все еще лелеяла надежду. Теперь, когда война кончилась, мужчины начнут возвращаться по домам, и скоро наступит очередь Лео. Тогда, возможно... я не осмеливалась надеяться даже в мыслях, но, видимо, такие надежды были, потому что, когда мисс Аннабел разрушила их, я была в отчаянии.
Она демобилизовалась в конце января и заехала в Истон по пути в Бат. Она, конечно, вспомнила про Лео, сказав, что его демобилизация наступит позже.
— Он в RAMC, а там все еще много работы.
— Но он должен скоро приехать в отпуск. Все приезжают.
Мисс Аннабел странно взглянула на меня.
— Разве он не потрудился сообщить тебе? Он должен был пойти в отпуск месяц назад, но отказался.
Меня словно ударили по лицу.
— Нет... возможно, он просто не мог?
— Конечно, это весьма необычно, но ты не выглядишь слишком уж удивленной.
— Я... я... Фрэнк написал мне письмо, посмертное... а Лео прочитал его. — Лицо мисс Аннабел застыло. — Ему не следовало читать это письмо, — прошептала я. — Оно было адресовано не ему.
— Может быть, и не ему, но Лео — твой муж. Фрэнсису не следовало писать тебе.
— Он только просил у меня прощения — такое же письмо, как он написал и тебе.
— Что?! Такое же, как мне?
— Я не знаю, что было в твоем.
— И я не собираюсь тебе это рассказывать, — лицо мисс Аннабел исказилось от боли, затем она выпрямилась: — Несмотря на свои недостатки, он умер геройски, и я горжусь им, — она сняла перчатку с левой руки. Венчальное кольцо сияло золотом на ее пальце. — Видишь, я снова ношу кольцо. Фрэнсис был моим мужем. А Леонидас — твой муж, — тихо добавила она.
— Он сказал, что больше не будет мне настоящим мужем, — прошептала я. — Он будет только притворяться, ради детей. Но отказаться от отпуска... — я запнулась и жалобно добавила: — Может быть, ты... не могла бы ты?..
— Извини, Эми. Вряд ли я что-нибудь могу здесь сделать, — ее голос смягчился. — Ты сама знаешь, Леонидас — человек, который тяжело воспринимает подобные вещи. Ради него же самого я желала бы... — она оборвала фразу, спросив вместо этого: — Флора наверху? Я заехала ненадолго, мне бы хотелось взглянуть на нее.
Аннабел уехала после чая. Я осталась сидеть одна в темноте. Мне было холодно, очень холодно. Я созналась себе, что до этой минуты все еще надеялась — не на то, что Лео простит меня, а на то, что со временем снова смогу завоевать его сердце, если постараюсь по-настоящему. Но теперь было слишком поздно. У меня не было сил бороться дальше. У меня не хватит мужества приблизиться к Лео, а он, как я знала, никогда не сделает попытки к сближению первым. Он не делал этого раньше, не сделает и теперь.
Сидя в темноте, я наконец, признала правду — моя семейная жизнь закончилась.
Глава пятьдесят вторая
Но у меня еще оставались дела, которыми нужно было заниматься. Пока Лео отсутствовал, я должна была распоряжаться вместо него, и я распоряжалась. Вскоре после визита Аннабел мистер Селби слег с приступом бронхита, и я оказалась занята еще больше, чем прежде, но я была рада этой дополнительной работе. У меня таким образом, не оставалось времени на раздумья. Я нарочно погрузилась в настоящее, потому что не могла выносить мыслей о будущем.
Но однажды, в феврале, в Истон пришло прошлое. Сначала я не поняла этого. В тот день я взяла расходные книги в свою гостиную и стала работать там, потому что решила поберечь уголь — не жечь его в кабинете, пока мистер Селби отсутствовал. Я сидела за письменным столом, а Джеки спал в кроватке у камина, когда в дверях появился мистер Тиме, озабоченно наморщив лоб.
— Моя леди, мадам Бальсан желает поговорить с вами. Вы дома?
— Да, конечно, — ответила я не задумываясь, но затем удивилась — кто такая эта мадам Бальсан?
Вошла пожилая женщина в черном, ее лицо было насторожено, глаза тревожно рассматривали меня.
— Добрый день, миледи, — она запнулась, подыскивая слова, ее акцент был очень сильным. — Я ехала сюда из Франции, всю эту ночь.
— Из Франции? У вас сообщение от Лео?
— Миледи, я задала бы вам несколько вопросов, если вы не возражаете, — замялась она. — Вы преданы своему мужу?
Я перепугалась — ведь она была в черном. Что с Лео?!
— Он болен? — воскликнула я. — Вы видели его — что с ним? Он ведь не?..
Ее глаза закрылись, она покачнулась.
— Grace a Dieu.
Я схватила ее иссохшую руку.
— Мадам, я должна поехать к нему, скажите, где он? Вы недавно виделись с ним?
— Я... я... — она с трудом подыскивала слова. — Я не... Я быстро перешла на французский.
— Madame, ou est-illl?
Она ответила на том же языке:
— Миледи, я много лет не видела вашего мужа. Я приехала не от него. Как мне известно, с ним все в порядке. Я приехала, чтобы встретиться с вами.
Я задрожала от облегчения. Наконец я вспомнила про хорошие манеры и предложила ей сесть. Она села на самый краешек дивана и спросила, глядя мне в лицо:
— Миледи, Фрэнсис когда-нибудь рассказывал вам о горничной матери, которая была и ее няней?
Тереза. Это была старая Тереза.
— Да, говорил, — тихо сказала я.
— Это я, миледи, — облегченно вздохнула она. — Я привезла вам сообщение.
Испуг снова охватил меня.
— От Фрэнка... Фрэнсиса?
— Нет, — покачала она головой. — От нее, от мадам графини Ворминстер.
— Но это же я! — затем я поняла, кого она имеет в виду. — Но она умерла!
— Да, миледи, она уже девять лет как умерла, и я каждый день оплакиваю ее. Но перед смертью она оставила вам сообщение.
Я уставилась на нее, вспоминая красавицу леди Ворминстер, которая приезжала в боррельскую школу.
— Но как она узнала, где искать меня?
— Где же вам быть, миледи, как не в Истоне — в доме своего мужа?
— Но как она узнала, что он женится именно на мне? — я все еще была в недоумении.
Тереза выглядела озадаченной.
— Она знала, — затем она поправилась, — она надеялась, что когда-нибудь он женится снова. Он так и сделал, женился на вас. Она не знала вас, миледи, откуда ей было знать?
