Трефовый валет - Мецгер Барбара (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Элли положила вилку на стол.
– Думаю, что пока уместно называть его «капитан Эндикотт», поскольку все обращаются, к нему по его армейскому званию. И добавляй слово «сэр». И не забывай выказывать, ему уважение, потому что он очень добр.
– Кэп Джек звучит лучше.
– Это звучит очень фамильярно. Ты сама сказала, вы не родственники. Я не хочу тебя разочаровывать, Харриет, однако тебе следует помнить, что нам нельзя здесь оставаться. Мне определенно нельзя, и вряд ли капитан оставит тебя здесь при себе. – Нижняя губа у Харриет задрожала, и Элли продолжила: – Понимаешь, он не приспособлен быть отцом. И его образ жизни совершенно не подходит для ребенка. Он ведь не спит всю ночь и скорее всего спит днем, и ему будет мешать любой шум в доме. Он ничего не понимает в воспитании девочек, а его… э-э-э… помощницы – неподходящее общество для внучки виконта Хилдебранда. Ты же видела, как он был потрясен нашим появлением, так что не возлагай на капитана особых надежд. Но я уверена, что он найдет для тебя любящую семью и настоящий дом, возможно, в деревне, где ты сможешь играть в саду и научишься ездить верхом.
По щечке Харриет покатилась слеза.
– И у тебя будет собака, – пообещала Элли.
– Но мне нравится здесь!
– Там тебе тоже понравится, где бы это «там» ни оказалось.
Харриет вытерла нос рукавом. Если аппетит у Элли не исчез до того, он исчез теперь. Она протянула Харриет свой последний чистый носовой платок.
– Он не пошлет тебя в плохое место.
– Но мне нравится кэп Джек! – заныла Харриет, бросаясь в объятия Элли – не для пущего эффекта, но на самом деле огорченная.
– Да, мне он тоже нравится.
В том-то и дело. Этот человек был очень привлекателен – грубоватый, однако очень мужественный. Элли не могла не заметить его великолепную фигуру, пока он был без фрака, – широкие плечи, плоский живот, мускулистые ноги. Лицо его даже можно было назвать красивым, оно все еще сохранило загар от пребывания на открытом, воздухе, а кривая улыбка и крючковатый нос нисколько не портили впечатления.
Элли погладила девочку по спине. Конечно, Харриет устала, возбуждена и наполовину влюблена в этого человека – ведь он позволил ей взять собаку наверх в спальню. Джокер был собакой крупной, ленивой и вонючей, чего не могла не заметить Элли; он доел с подноса все, что не съела Харриет.
– Не давай собаке куриных костей, – сказала она Харриет, чтобы отвлечь ее. – Он может подавиться, и тогда капитан рассердится.
Харриет соскочила со стула и отдала Джокеру последний бисквит Элли. Ладно, она хотя бы плакать перестала.
Вот только самой Элли тоже хотелось расплакаться.
Опекун Харриет был вежлив, когда помнил о вежливости, и добр. Он взял на себя ответственность за Харриет, едва узнал в ней дочь своего друга, и собирается, как в глубине души была уверена Элли, сделать все, что в его силах, для осиротевшего ребенка. А с Элли, простой школьной учительницей, он был любезен и щедр.
Ее первые надежды не обманули ее – капитан Эндикотт был настоящий джентльмен. Однако он карточный игрок и любитель женщин. Помоги ей Боже, но в его доме ей не место, как не место ей было бы на барже. Ей даже не следовало знакомиться с таким человеком!
Доброе имя – это все, что у нее было. Элли не имела ни связей, ни какой-либо собственности, ни наследства и должна была сама прокладывать себе дорогу. Она прекрасно понимала, что у женщины с дурной репутацией и перспективы дурные. Она нашла свою нишу в школе миссис Семпл, с удовольствием использовала свои умственные способности, делилась своими знаниями, нашла друзей среди других служащих, получала удовлетворение от работы. Теперь она рисковала всем этим, рисковала своей независимостью и будущим.
Нужно было настоять на своем и уйти. Капитан нашел бы для нее извозчика и, наверное, направил бы в приличное заведение. К тому же он дал ей денег. Однако тогда Элли побоялась уйти, а теперь злилась на свою трусость. Лондон огромен. Это грязный и опасный город, и Элли никогда не бывала в нем одна. Из отцовского дома она переехала в школу миссис Семпл. Она испытывала ужас, оказавшись без средств, без положения, без всяких представлений о том, что делать дальше. И ужасы ее множились в темноте, точно блохи.
Элли думала, что герой вроде капитана Эндикотта посмеется над слабостью ее характера. Сам он в отличие от нее пренебрег ожиданиями родителей и открыл собственное дело, но выбрал не банковское дело или судоходство, а предпочел занятие, которое не приличествует джентльмену. Само по себе нежелание жить в праздности вызывало у Элли восхищение, хотя уважать его выбор она не могла. Однако он был обязан всем только самому себе, как и ее отец, который открыл свою школу, пользовавшуюся большим успехом.
Элли все еще скучала по отцу и могла понять, почему Харриет потянулась к первому же человеку, который мог заменить ей отца. Но Харриет – ребенок. А Элли – нет. Ей следовало уйти до того, как она вкусит от здешней роскоши.
Да, она скучала по отцу и по твердому положению, которое было у нее в школе, но она отнюдь не скучала по крошечной комнатушке в доме миссис Семпл, которую она разделяла с младшей наставницей, мисс Вулф, имевшей дурную привычку храпеть во сне. Теперь у нее была хорошо приготовленная и обильная еда, жаркий огонь в камине и прислуга. А возможно, со временем она смогла бы купить себе и приличную одежду.
Когда они кончили ужинать, вошла горничная средних лет. Женщина сделала вежливый реверанс, сказала, что ее зовут Мэри Крандалл, и сразу же повела Харриет в спальню, чтобы помочь распаковать чемоданы и разложить их скудные пожитки. Горничная взяла их грязную одежду, чтобы отдать ее прачке, башмаки, чтобы их почистили, и сказала, что, как только мисс будет готова, наверх принесут ванну.
Никогда в жизни Элли не видела такой роскоши, даже в отцовском доме. Мыло вкусно пахло, полотенца были подогреты, в воде до нее никто не мылся. Она намылила волосы и решила оставаться в медной ванне до тех пор, пока пальцы не побелеют и кожа на них не сморщится.
Элли подумала, что подобное богатство гораздо более соблазнительно, чем любая распутная кривая улыбка. Но кого она хочет одурачить? Капитан – воплощенная мечта любой женщины, и она не могла не признать, что он вызвал у нее чувства, о которых она не подозревала, а скорее всего забыла. Ей было двадцать пять лет, она не была юной барышней, которую могли пленить красивое лицо и мужественная осанка. И все же она думала о капитане Эндикотте все время, пока сидела голышом в ванне и намыливалась. Господи, да ему так же не место в ее грезах, как и в ее постели!
