Непокорный - Поттер Патриция (читать книги без сокращений TXT) 📗
Мэри Джо вся напряглась, ожидая, что ответит Уэйд Фостер ее сыну. Он бросил взгляд на свою раненую руку, и она догадалась, о чем он думает: толк от такого на рыбалке небольшой. Женщина молча молилась, чтобы он не разрушил надежду мальчика.
— Давай для начала займемся Джейком, — предложил Фостер.
Услышав свое имя, пес заскулил и выбил хвостом по полу барабанную дробь.
Джефф был слегка разочарован. Но в ответе не прозвучало категоричное «нет», и Мэри Джо облегченно вздохнула.
Вымыв посуду, Мэри Джо взяла фонарь и пошла в комнатушку, что была в сарае. Когда они только переехали на ранчо, она тщательно все здесь убрала. Маленькая комнатка подходила скорее наемному работнику, чем управляющему.
Она выяснила, что предыдущие владельцы больше занимались земледелием, чем скотоводством, но на них обрушивалось одно несчастье за другим, самым страшным из которых была смерть от укуса змеи их единственного ребенка. Три тяжелых года засухи, за которыми последовало нашествие саранчи, лишили их остатков жизненных сил.
Мэри Джо вскоре поняла, что успех принесет только разведение скота, но для этого ей были нужны помощники. Выпас был здесь открытым; владельцы ранчо клеймили свой скот, затем отпускали животных на свободу. Им с Джеффом было не под силу заарканить полудикое животное, связать его и поставить клеймо.
Начала она с большим энтузиазмом, но потом время от времени ей приходилось слышать иногда извиняющийся, иногда грубый смешок, стоило будущим работникам узнать, что они будут трудиться на нее. Только Том Рейлор согласился, а позже она узнала, что его отовсюду увольняли за лень и небрежность.
Как долго пробудет здесь Уэйд Фостер? Мэри Джо распахнула окно и впустила в комнату свежий воздух. Завтра утром нужно будет подмести и застелить свежие простыни. Она не удержалась от мысли, что комнатка очень маленькая для такого мужчины, как Уэйд Фостер. Он поглощал собой пространство, казалось, что вокруг него все уменьшается в размере.
Наконец она ушла, надеясь, что предмет ее размышлений уже удалился на ночь к себе в комнату. Когда он был поблизости, она теряла ясность мыслей. Если она хочет осуществить свой план на деле, придется избегать его общества.
Мэри Джо захватила с собой морковку. Разделив ее на четвертинки, она скормила кусочки лошадям, последней была ее собственная кобыла. Муж купил ей Фэнси на двадцати пятилетие и очень гордился своим подарком. Он не имел привычки дарить подарки, поэтому Фэнси была особенной. Удивительно быстрая для своего малого роста лошадка.
Фэнси была гораздо крепче, чем выглядела, и отличалась воспитанностью.
Лошадь любила внимание, ласку, а Мэри Джо этою не хватало сейчас самой. Она прислонила голову к лошадиной морде.
— Я делаю ошибку? — прошептала женщина и получила в ответ мягкий тычок носом. — Да, дождешься от тебя совета, — сказала она кобыле, потом расправила плечи и вышла.
Мэри Джо дошла до середины двора, когда увидела Уэйда Фостера. Он сидел на ограде и смотрел вдаль, в сторону гор. Ярко светила луна, и Мэри Джо разглядела на его лице отпечаток одиночества.
Это тронуло ее сердце. Она знала потери и горе. Но его печаль была гораздо глубже. Все-таки у нее был Джефф.
Она засомневалась, стоит ли ей нарушать его уединение, но потом подошла к нему. Он ничем не выдал, что знает о ее присутствии, хотя она поняла, что это так.
Мэри Джо взглянула на небо. Оно было усеяно звездами, некоторые сияли так близко, что, казалось, можно протянуть руку и достать до них. Это было чарующее зрелище, особенно после недели сильных ливней и темных ночей.
— Какой покой, — сказала она.
Его пальцы крепче сжали ограду, но сам он не проронил ни слова. Мэри Джо испытала неловкость. Ее присутствие здесь было явно нежелательно. Она направилась к дому.
— Миссис Вильямс, — голос его был тих, и ей показалось, что она услышала просительные нотки.
Мэри Джо повернула назад. Фостер испытывал замешательство. Когда наконец он заговорил, в его словах прозвучала глубокая боль.
— У вас здесь много хорошего, особенно Джефф.
— Это он помог мне выкарабкаться. Фостер взглянул на нее.
— Я думаю, вы все равно бы выкарабкались.
Это был комплимент, простой и ясный. Мэри Джо почувствовала, как в ней поднимается гордость, пусть даже и неоправданная. Она все выдержала, потому что должна была выдержать, а не потому, что таков был ее выбор.
— Иногда ничего другого не остается.
— Разве?
Мэри Джо не знала, что ответить, и сменила тему разговора.
— Куда вы направитесь, после того как покинете эти края?
— Вам лучше этого не знать.
В голосе опять появилось недоверие. Ей показалось, будто он вонзил в нее нож.
— Я не предам вас, если вы это имеете в виду.
— Что же вам помешает?
— А разве вам не все равно, как я поступлю, если вы только что говорили всерьез?
— Мне-то все равно, но есть другие…
— Индейцы, — резко произнесла она.
— Люди, — исправил он. — Человеческие существа, которые понимают значение верности и данного слова гораздо лучше многих белых, — с горечью ответил он.
Между ними нависла тяжелая тишина, но Мэри Джо не собиралась извиняться. Она не могла забыть своей сестры.
— Проклятие! — сказал он. — Почему вы должны думать не так, как все?
Как раз этого ей и хотелось. Она вдруг поняла, что не хочет походить на всех тех, о ком он отзывался с таким презрением.
— Расскажите мне об индейцах, — попросила она.
Он отвернулся от нее, как от какой-то надоедливой мухи. Она не оправдала его ожиданий в чем-то очень важном, и ниточка, которая было завязалась между ними, начала рваться. Он сам захотел ее порвать. Мэри Джо прикусила губу.
— Мистер Фостер…
Он остановил ее холодным взглядом.
— Не Фостер, если я должен быть чуть ли не вашим: родственником. Как его зовут?
Мэри Джо стало не по себе, словно она предает Тая.
— Смит, — медленно произнесла она. Он засмеялся, но отнюдь не весело.
— Ну, это легко запомнить. Мне доводилось бывать Смитом. Были у меня и другие имена. Любопытно, миссис Вильямс?
— Нет.
— Хорошо, — сказал он, явно не поверив ей.
Она кивнула, не зная, как отреагировать на его заявление.
— Спасибо, что согласились задержаться.
— Вы ведь не оставили мне другого выбора, не так ли, миссис Вильямс?
— Мне кажется, вы человек, который всегда делает собственный выбор, — выпалила она в ответ.
— В самом деле? — протяжно спросил он, медленно опустил ноги на землю и, прихрамывая, сделал к ней несколько шагов. — Думаю, я сейчас тоже его сделаю.
Он наклонился, обхватил ее здоровой рукой и прижал к себе так крепко, что она почувствовала каждый мускул его тела. Она взглянула ему в лицо. Мэри Джо была высокой, но рядом с ним казалась совсем маленькой.
Он прижался губами к ее губам и зажег в ней огонь, пробравшись языком в ее рот. Это был грубый поцелуй, требовательный и дерзкий. Злой.
Она понимала, что ей следует отстраниться. Это было бы просто при его теперешней слабости, но тело ей не подчинилось. Она еще крепче прижалась к нему, ощутив его возбуждение и почувствовав томление, такое глубокое и горько-сладкое, что, казалось, ей этого не вынести.
Ее губы ответили на его поцелуй с жаром, который подстегнул его еще больше, заставив действовать так мастерски, что в ней пробудился каждый нерв, и по всему ее телу побежали мурашки.
Перестань, кричало у нее внутри. Он снова пытается напугать тебя. Но страха она не испытывала. Он пробуждал, тормошил, возвращал к жизни что-то давно уснувшее.
Она почувствовала, что дрожит, когда поцелуй его стал нежным — губы ласкали, а не атаковали — и желание его возросло под стать ее собственному. Ее руки обхватили его шею, пальцы игриво вплелись в кольца его волос. Он оцепенел, словно подобная нежность вызвала в нем тревогу и неудовольствие. Потом его поцелуй снова стал жестоким. Язык исчез из ее рта, а губы наказывали ее, оставляя синяки. Он старался сделать ей больно, но было слишком поздно. Она никогда по-настоящему не боялась его, разве только опасалась чувств, которые он вызывал в ней. А теперь ему вообще не удастся ее напугать. Он, как и она, ощущал такую же ненасытную и болезненную жажду.
