Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна (список книг TXT) 📗
— Если я соберусь выкрасть ее у тебя, Монтьеф, ты об этом непременно будешь поставлен в известность, — заявил Джастин, шутливо подмигивая Реджине, которая, судя по всему, нашла ответ не вполне уместным.
— Ну ладно, только не принимайтесь опять за старое, — слегка пожурила она спорщиков. — А то эти леди могут подумать, что вы это всерьез. — Нет-нет, они просто шутят, — сказала она, обращаясь уже к гостьям. — Это, если вы еще не догадались, мой муж.
Она продолжила церемонию представления уже по всем правилам, поскольку и Франсес, много слышавшая о Николасе, лично встречалась с ним впервые.
Рослин ожидала, что такая симпатичная женщина, как леди Реджина Идеи, должна иметь не менее обаятельного мужа. Лорд Иден, четвертый виконт Монтьеф ожиданий не обманул. Его каштановые волосы украшали серебряные пряди. Светло-карие глаза загорались мягким янтарным блеском всякий раз, когда он смотрел на свою жену. Совсем нетрудно было представить его в роли светского повесы, каким он был еще год назад. Тем более приятно было видеть, что он превратился в домовитого супруга, души не чающего в своей Реджине. Несколько удивило Рослин то, что он был довольно молод, от силы на несколько лет старше ее. И при этом лорд Иден вел себя как солидный мужчина. Именно такого мужа искала себе Рослин. Честно говоря, лорд Иден очень многим напоминал сэра Энтони. Подумав так, Рослин, к ужасу, обнаружила, что опять возвращается к размышлениям об этом развратнике.
— Подойди же сюда, киска, нельзя же так долго не обращать на нас совершенно никакого внимания, — нарушил вдруг монотонность степенной беседы низкий голос самого Энтони.
— Приятный вечерок, черт бы меня побрал! Чтобы я знал, стоит ли отвечать на это, — не очень любезно отозвался явно раздраженный Николас.
Слова младшего брата Мэлори заставили на мгновение замереть сердце Рослин, решившей, что они адресованы ей. Но неожиданный выпад Николаса, за который он тут же получил шутливый, но довольно чувствительный удар по ребрам от собственной жены, свидетельствовал об ошибке, и она успокоилась.
— О, получается, что меня, как всегда, призывают к роли судьи-примирителя? — спросила скорее саму себя Реджина и тут же, подбежав к камину, по очереди поцеловала своих дядюшек. — Вот так, — приговаривала она, смеясь, — раз уж кто-то мог так долго не замечать вас. — Впрочем, конечно же, это камешек в огород хозяйки. Сейчас исправлюсь. Идемте я вас представлю.
С этими словами она взяла под руки обоих Мэлори и подвела их к остальной компании.
— Леди Франсес, насколько я знаю, вы не знакомы с моими дядями. Джеймс Мэлори. Энтони Мэлори.
Дядями? Они ее дяди! Рослин ощутила раздражение. Конечно, посвящать ее в такую мелкую деталь нужным никто не посчитал! Но она никогда бы не приехала сюда, знай, что Реджина Иден находится в столь близком родстве с этими Мэлори. Племянница! Пропади все пропадом!
Попытка Реджины снять возникшую напряженность к успеху не привела. Джастин поспешил отвести своих женщин в сторону, демонстративно отгородив своей огромной фигурой сестру от известных всему свету развратников. Рослин от души позавидовала ей. Как здорово иметь спутника, который может так легко отмахнуться от нежелательного знакомства. Но она понимала, что полагаться может только на себя, и ни взглядом, ни словом не проявила своего недовольства. Франсес оказалась менее деликатной. Напряженные, слегка скривленные губы и подчеркнутая холодность во время представления демонстрировали ее явно враждебный настрой против новых знакомых. Выдержав ровно столько минут, сколько требует этикет, она извинилась и пошла к другой группе гостей.
Рослин в итоге оказалась совершенно в дурацкой ситуации. Отойти, как другие, она уже не могла, поскольку это выглядело бы уж совсем некрасиво не только по отношению к братьям, но и к хозяйке. Пришлось оставаться единственной собеседницей Мэлори по крайней мере на какое-то время. Сами же братья, нисколько не смущаясь, уставились на нее во все глаза. Более того, Джеймс посчитал необходимым прокомментировать произошедшее.
— Вне всякого сомнения, девушка смущена тем, как с нами обошлись, Тонни. Не стоит, леди Рослин. Мы с братом уже давно не обращаем внимания на подобные штучки.
— Ты — может быть, старик, — возразил Энтони, в синих глазах которого плясали веселые искорки. — Я в результате смог понять, что некто в этой компании мне весьма симпатичен.
Понять, кто этот «некто», было нетрудно, поскольку взгляд Энтони был обращен только на Рослин. Она не смогла сдержать улыбку. Похоже, что он не собирается даже дожидаться, когда они останутся одни, чтобы начать обольщать ее. Что ж, видно, он и в самом деле неисправим.
— Тонни, ты обещал вести себя сегодня как положено, — напомнила Реджина, которая подумала о том же, о чем и Рослин.
— И выполняю обещание, — с самым невинным видом парировал Энтони. — Ведь если я соберусь сделать то, что мне хочется, ты устроишь такой скандал, что мне не поздоровится.
Рослин показалось, что сказал он достаточно серьезно, хотя Реджина и рассмеялась, делая вид, что восприняла эти слова как обычную шутку.
— Она тоже удерет от тебя, Тонни, если ты не будешь поосторожнее.
— Вот еще! — неожиданно возразила сама Рослин.
— Вот видишь, милая, — подключился к разговору Джеймс. — Ты можешь совершенно спокойно заняться исполнением своих обязанностей хозяйки дома. Леди в наших руках — в полной безопасности.
— О, в этом я не сомневалась ни на минуту, — произнесла Реджина. Однако, поворачиваясь к мужу, тут же добавила: — Но и ты, Николас, постарайся не упускать их из вида.
— Прекрасно… — проворчал помрачневший Николас.
— Решительное выражение недоверия, — хмыкнул Джеймс.
— К сожалению, обоснованное, — недовольно произнес хозяин дома.
— Сдается, Тонни, что он до сих пор не простил нас, — высказал предположение Джеймс.
— Ты говори о себе, братец. Лично я тогда только честно предупредил о возможных неприятных последствиях для его здоровья, если он не женится на Реджине. Это исключительно по твоей милости бедняге пришлось проваляться несколько недель в постели. Я уж не говорю о том, что ты притащил его домой аж из далекой Вест-Индии, когда он проявил такое отвращение к супружеской жизни.
— Я никогда…
— Пока этот разговор не зашел очень далеко, — перебила Николаса Рослин, — я, пожалуй, лучше…
— Отличная идея! — в свою очередь не дал ей договорить Энтони. — Пусть они тут бранятся в свое удовольствие, а мы с вами пойдем полюбуемся цветущей оранжереей.
Не дав и секунды на размышление, он схватил ее за руку и повел к выходу. Лишь пройдя по инерции не менее пяти футов, она попыталась освободиться. Он не выпускал ее руку.
— Сэр Энтони!..
— Вы же не хотите показать всем, что трусите, не правда ли? — услышала она возле самого уха.
Это очень походило на вызов. Рослин напряглась.
— Я просто не хочу выходить из этой комнаты с вами.
— Но вы выйдете.
Она замерла на месте, предоставляя ему решать, тащить ли ее насильно или последовать ее примеру. Он остановился. Некое подобие улыбки появилось на его лице, когда он в следующий момент наклонил голову к ней.
— Позволь мне лучше идти этим путем, милая. Или я поцелую тебя в оранжерее, либо прямо сейчас здесь при всех. Так или иначе ты все равно будешь у меня в руках и…
— Ты — настоящий дьявол! — вырвалось у Рослин, прежде чем она сообразила, как много людей наблюдают за ними. — Ладно, хорошо, — перешла она на шепот. — Я с удовольствием осмотрю оранжерею. Но без всяких поцелуев. И ты, негодяй, пообещаешь мне последнее, прежде чем мы туда пойдем.
Теперь он улыбнулся широко и уверенно.
— Тогда идем.
Они продолжили начатый путь. Он по-прежнему держал ее под руку, но шел неторопливо, время от времени останавливаясь, чтобы переброситься несколькими словами со знакомыми. Все выглядело так, будто они просто прогуливаются, как и многие другие. Рослин встретилась глазами с Франсес. Подруга смотрела на нее с явным неодобрением. Правильно, конечно. Но Рослин не решилась испытывать судьбу с риском оказаться в еще более пикантной ситуации. Конечно, Энтони, возможно, и не решится поцеловать ее при всех. А если решится? Что будет тогда со всеми ее планами? Нет, выход сейчас только один. Плохо только, что она не завершила начатой сделки. «Тогда идем» — отнюдь не обещание, которое она от него требовала. Но вспомнила об этом Рослин только уже у самого входа в оранжерею.
