Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна (список книг TXT) 📗
— Здесь действительно очень мило, — с облегчением сказала Рослин.
Вид цветущих растений успокаивал, несмотря даже на то что Энтони полуобнял ее за талию.
— Не могу с этим не согласиться, — ответил Энтони, который, правда, смотрел не на цветы, а исключительно на нее.
Но она упрямо отводила взгляд, благо, что поводов для этого было более чем достаточно. Вдоль дорожки стояли изящные статуи, соперничающие красотой с цветами, которых было здесь несметное количество. Здесь был даже фонтан. Мешала наслаждаться зрелищем только лежащая на бедре рука, тепло которой Рослин явственно ощущала сквозь тонкую ткань суженного в талии платья.
— Я… Нам следует продолжить переговоры, сэр Энтони.
Голос дрожал и звучал слишком жалобно. Пришлось прокашляться.
— Вы поступили чертовски нечестно, не оставив мне выбора, — произнесла она уже более уверенным тоном.
— Согласен.
— Неужели, вам так необходимо было принуждать меня?
Остановившись, Энтони развернул ее к себе и, как бы размышляя над вопросом, стал медленно обводить взглядом ее лицо. Только сейчас Рослин поняла, что маршрут прогулки был избран им скорее всего не случайно. Они оказались в дальнем углу оранжереи, у самых перил, за которыми открывался вид на раскинувшийся внизу сад. Тонкие ветви одного огромного дерева доставали до этого уголка, отгораживая его от входа. Все это не могло не настораживать. Тем более что, кроме них, поблизости никого не было. По крайней мере ни единого звука, кроме мирного клокотания фонтана, она не слышала.
— Да, это было необходимо, — услышала она наконец прерывистый ответ Энтони. — С тех пор как я увидел тебя, я не мог думать ни о чем, кроме новой встречи наедине.
Он притянул ее совсем близко к себе, и, к ужасу своему, она поняла, что у нее нет сил этому противиться. Свободная его рука нежно скользнула по ее шее снизу вверх, осторожно приподняв кончиком большого пальца подбородок. Глаза их встретились. И почти в тот же момент Рослин почувствовала прикосновение его губ. Теплые и ласковые, они защекотали рот, лишая последней воли к сопротивлению. Веки сами собой опустились. Она еще успела подумать о том, что то, чего она так старалась избежать, случилось. Но и эта мысль тут же исчезла. Остались только вкус его губ, сладостная тяжесть обнимающей руки, тепло его тела.
Страсть пылала в Энтони адским пламенем, стремящимся вырваться из своей темницы путем ее разрушения. Он не помнил, чтобы когда-либо испытывал столь сильное желание обладать женщиной. Однако любое неосторожное движение могло вспугнуть ее и все испортить. Он осознавал это. Опыт подсказывал верное решение: только осторожные, постепенно усиливаемые ласки подогреют появившиеся в ней чувства до неотвратимого ответного влечения. Но, Боже, как же страшно тяжело сдерживать себя, когда все тело буквально вопиет, требуя ее прямо сейчас, немедленно!
Страсть брала иногда верх над рассудком. Сам того не замечая, он все-таки совершал мелкие ошибки: палец помимо его воли скользнул по ее волосам, вытащив скрепляющую прическу заколку, колено оказалось меж ее ног, раздвинув скрываемые юбкой бедра. Спасало то, что она в еще меньшей степени, чем он, отдавала себе отчет в происходящем. Но Энтони пока об этом не знал.
Именно прикосновения немного двигающегося его бедра к самому интимному месту ее тела полностью парализовали Рослин. А остатки рассудка затмили горячие поцелуи. И этого мало. Язык Энтони, проникая в ее полуоткрытый рот и принося с собой щекочущую сладость, дарил неописуемое наслаждение. Вот и ее язык почему-то оказался осторожно зажатым между его губ, и они не отпустили его, а начали медленно затягивать все глубже и глубже. Беспомощная против ласк опытного обольстителя, Рослин уже оказалась в его власти, готовая позволить сделать с собой все, что ему захочется.
Энтони это отметил, но тут же он понял и другое: не надеясь на столь быстрый успех задуманного, он выбрал совершенно неподходящее место. В оранжерею в любой момент мог кто-нибудь войти. Глухой стон вырвался из его груди.
— Иди в свою комнату, моя сладкая. Я приду следом, — умоляюще зашептал он.
— В мою комнату? — пролепетала Рослин, еле шевеля губами, будто в гипнотическом сне. Связать слова и ощущения ей явно было не по силам.
Ему захотелось как следует встряхнуть ее. У них же совершенно нет времени на всякие дурацкие условности, черт побери! Но он только покрепче сжал ее плечи.
— Взгляни на меня, Рослин, — быстро заговорил Энтони. — Мы не можем оставаться здесь. Это ты понимаешь? Это место не для таких свиданий.
Рослин нахмурилась:
— Что вы имеете в виду?
Гром и молния! Неужели Реджина права? Но может ли женщина быть столь невинна в таком возрасте? Он почему-то испытывал удовлетворение оттого, что ответ, похоже, может быть положительным, но если это так, то нельзя дать ей прийти в себя. Он может утратить все, чего добился. Черт бы побрал эту невинность!
Но какая-то нежная струнка души, о существовании которой Энтони и не подозревал ранее, пела от счастья, что Рослин столь необычна.
Он глубоко вздохнул и, стараясь говорить как можно спокойнее, начал объяснять:
— Ведь и ты, и я сейчас хотим одного — любви. А раз мы оба желаем этого, то необходимо найти такое место, где нам никто не помешает. Согласись, что твоя комната для этого весьма подходит.
Рослин медленно качала головой в такт его разъяснениям.
— Эх, что же ты сделайт? Не должно было быть поцелуев… Я говорила тебе так.
Милый шотландский акцент внес еще большее смятение в противоречивые чувства Энтони.
— Уже поздно уворачиваться, любовь моя, — сказал он, прижимая ее к своей груди, — ты же уже уступила мне во всем. Осталось только одно. Будь хорошей девочкой, сделай так, как я тебе сказал. Иначе это произойдет прямо здесь. Клянусь, меня ничто не остановит. И пусть убирается к дьяволу тот, кто, может быть, увидит нас!
Если Энтони рассчитывал испугать ее своим заявлением и сделать более покладистой, то ошибся. Рослин чуть было не рассмеялась в ответ. Остановило только то, что Энтони, дошедший до состояния, которое позволило ему произнести такую угрозу, может воспринять смех как вызов. Здравый смысл, вернувшийся к ней, подсказывал, что остановить его можно каким-то другим способом. Например, похоже, что он вряд ли решится сделать что-то, что явно вызовет раздражение его племянницы. Жаль, что она не сообразила это раньше, до того как отправиться с ним в оранжерею.
— Не надейся, что меня можно поймать дважды на одну и ту же уловку, парень.
Для Энтони то, что он сказал, отнюдь не было уловкой. В тот момент он был готов исполнить угрозу. Но сейчас ее уверенный тон, если и не охладил до конца его пыл, то по крайней мере вернул здравость рассудку. В конце концов в том, что они оказались в таком дурацком положении, виноват он. У нее есть все основания сердиться на него. Слава Богу, что она не разгневана. Надо исправлять ситуацию.
— Хорошо, если тебя не устраивает такая спешка, я приду к тебе попозже, ночью, — произнес он, улыбнувшись несколько рассеянно.
Это была та самая его, заставляющая таять Рослин, улыбка.
Но девушка только оттолкнула его:
— Ты не сможешь войти в дверь, обещаю.
— Оставь ее открытой.
— Конечно, я этого не сделаю.
— Тогда окно.
Ореховые глаза Рослин вспыхнули.
— Так ты хочешь, чтобы я, запечатав все окна, задохнулась в собственной комнате? Почему ты не хочешь понять простое слово «нет»? Неужели я не достаточно ясно его произношу?
— Ты ответила ясно, но неправильно, моя любовь. И пока ответ не будет правильным, я не отстану. Ты и сама это знаешь, не так ли? Я ведь еще обязан заботиться и о своей репутации.
На этот раз Рослин рассмеялась. Напряженность, которую она испытывала все это время, стала таять. О Боже, он неисправим! Какое блестящее отсутствие моральных принципов. И какой соблазнитель! Она и не думала никогда, что мужчина может быть столь настойчив в своих домогательствах. Даже видя, что она уже освободилась от влияния его обольстительных чар, прекрасно понимая, что не подходит ей, он все равно не может отвязаться от нее. Но независимо от того, серьезны или нет его дерзкие заявления, выпутаться из этой ситуации она сможет только в том случае, если сама не даст ему повода обратить их в реальность.
