Нищета. Часть вторая - Гетрэ Жан (список книг TXT) 📗
— Мое посещение, вероятно, удивляет вас, сударыня, — сказал доктор, — но, принимая во внимание интерес, с каким вы относились к Кларе Марсель, я надеюсь, что вы мне поможете.
Эльмина вытерла платком холодный пот со лба.
— В чем дело? — промямлила она.
— Прежде всего надо ее разыскать. Тут что-то нечисто, позвольте вам сказать прямо. Вспоминая слова, вырывавшиеся у нее в бреду, я все более и более прихожу к выводу, что она стала жертвой какого-то злодейского покушения. Вместо того чтобы скрывать от ее дяди, нужно все ему рассказать. Он ее воспитал, знает ее привычки, наклонности, характер, и его указания могли бы облегчить нам поиски. Это дело весьма меня заинтересовало. Давайте известим дядю и отыщем племянницу!
Эльмина уже чувствовала себя раздавленной под тяжестью улик. Психиатр и не думал в чем-нибудь ее подозревать; но, глядя на ее маленькую головку, в которой было что-то змеиное, на ее глаза, полные ужаса и смятения, он вторично спросил себя: «Неужели я сам одержим навязчивой идеей?» Тем не менее он продолжал:
— Я хочу предложить вам свои услуги и сделать все от меня зависящее для розысков Клары Марсель. Разрешите задать несколько вопросов; ваши ответы, может быть, укажут нам путь.
Госпожа Сен-Стефан пыталась хоть что-нибудь вымолвить, но у нее перехватило дыхание. Тут доктор увидел графа, которого раньше не заметил. Они поклонились друг другу.
Удивительное дело! Если у начальницы приюта было лицо вакханки, то этот господин напоминал сатира. Почему факты противоречили теориям старого психиатра? Имел ли он дело с исключением, или наука ошиблась?
Доктор день и ночь думал о Кларе, затерянной где-то в Париже, подвергающейся множеству опасностей, терзаемой страхом, который был вызван, как он полагал, не беспорядочным чтением, а чем-то другим.
— Какое впечатление произвела на вас эта девушка по приезде сюда? Она вам показалась спокойной или же расстроенной чем-нибудь?
— Она была, по-видимому, спокойна, — ответила Эльмина. Но, видя, что запутывается, быстро добавила: — Однако вскоре я обнаружила, что это натура экзальтированная.
— Не показалось ли вам, что она страшится каких-то воспоминаний?
— Нет.
— Значит, ее что-то напугало, когда она очутилась здесь. Она из захолустья и, вероятно, боязлива.
— Сударь, — прервала г-жа Сен-Стефан, — в моем приюте не происходит ничего такого, что могло бы ее напугать.
— Я это знаю, сударыня, но учтите, ведь дело идет о девушке, провинциалке…
Волнение Эльмины не ускользнуло от психиатра; он заметил, что расспросы ее раздражают. Это было довольно странно со стороны особы, принимающей в Кларе такое участие. Старик удивлялся все больше и больше.
— Простите мою назойливость, сударыня, но в интересах Клары Марсель мне бы хотелось побеседовать с врачом, услугами которого пользуется ваш приют. Мой коллега, без сомнения, подметил что-нибудь.
— Ничего, сударь, решительно ничего!
— Могу ли я его видеть? Как его фамилия?
Вопросы эти для Эльмины были тем более неприятны, что в действительности никакого врача, обслуживающего приют, не существовало.
— Я пришлю его к вам, — сказала она.
— Лучше я сам к нему заеду; только дайте мне его адрес.
Эта настойчивость бросала сообщников в дрожь.
— К сожалению, сударь, наш врач уехал на несколько дней, — сказала начальница приюта. — Как только он вернется, я поспешу направить его к вам, чтобы помочь найти нашу дорогую Клару.
Настаивать далее было бы неучтиво; психиатр простился с г-жой Сен-Стефан и с безмолвным свидетелем их разговора. Почтенная дама больше чем когда-либо приводила старого доктора в недоумение.
Он был дьявольски упрям; образ бедняжки Клары неотступно стоял перед ним. Прямо от Эльмины он отправился к Девис-Роту. Тот заявил, что не имеет никакого отношения ни к приюту, ни к розыскам пропавшей, хотя участь последней ему не безразлична, так как он знаком с ее дядей. В конце концов его преподобие заявил, что умывает руки, ибо ответственность за приют, по его словам, лежала на основателе заведения, графе де Мериа, и на начальнице, г-же Сен-Стефан.
Доктор не сдался: он поехал к графу, не подозревая, что это тот самый господин, которого он встретил в приюте (Эльмина тогда настолько растерялась, что даже не представила их друг другу). Но графа не оказалось дома. Тогда старику пришла в голову другая мысль, и он решил привести ее на следующий же день в исполнение, а именно — разыскать капеллана приюта. Но, как нам известно, этот капеллан, подобно приютскому врачу, был лицом вымышленным.
После отъезда психиатра Эльмина вытерла лоб, на котором выступили капли пота, и некоторое время собиралась с мыслями. Де Мериа не шевелился, словно его разбил паралич.
Эльмина первая оправилась от волнения. Уже стемнело; она зажгла потайной фонарь.
— Идемте же! — шепнула она.
Одни поднялись в комнату, где лежала Роза. Ее тело было еще теплым и не утратило гибкости: ведь жизнь не так скоро покидает юные существа. Эльмина подняла девочку и передала ее Гектору.
— Скорее! — торопила она.
Граф последовал за нею. Тело, казалось ему, то оживало, то вновь тяжелело… Когда они опустили его в яму, завернув в запачканную кровью простыню, им почудился вздох.
Так в промерзшей земле, под слоем негашеной извести была погребена маленькая мученица.
Засыпав яму, де Мериа и его сообщница закидали ее ветками и сухими листьями, запорошили снегом. Когда они занимались своим черным делом, на них уставились два горящих глаза и где-то вблизи послышался шорох. Они вздрогнули от ужаса. Но это была всего-навсего бездомная кошка, забравшаяся на дерево.
XII. Визитная карточка графа де Мериа
Томимая безотчетной тревогой, Анжела, у которой последнее время было мало работы, попросила Клару Буссони отнести выполненный заказ, а сама помчалась в переулок Лекюйе. Было как раз воскресенье — приемный день в приюте.
Хотя маленькая Луиза несколько раз приходила к старшей сестре и сообщала, что Софи чувствует себя хорошо, ничто не могло успокоить Анжелу. Ей не терпелось поскорее повидать тетушку Николь, и она решила дожидаться, если не застанет ее дома.
Обычная тоска Анжелы усугублялась чувством страха, хотя ничто, казалось, не давало для этого повода: ведь работа у нее была, ей даже удалось обеспечить больной сестренке лечение и уход. И все же на сердце у Анжелы было неспокойно. При мысли о грозящих им неведомых бедах у нее начинала кружиться голова. Придя в переулок Лекюйе, девушка упала на стул и дала волю слезам. Тетушка Николь старалась успокоить ее и, чтобы отвлечь, сообщила о своем разговоре со знатным посетителем (маленькая Луиза, побывав у сестры, лишь мельком упоминала о приходе какого-то господина). Тетушка Николь показала также визитную карточку графа, лежавшую за зеркалом. Анжела вскрикнула.
— Подумать только, что Софи уже две недели там! Все кончено, она погибла!
И, рыдая, Анжела рассказала растерявшейся доброй женщине, при каких обстоятельствах ей однажды попалась карточка графа. Затем она вдруг успокоилась и словно преобразилась. Подобно своему отцу, девушка решила сразиться со злым роком, то есть с развращенным обществом. Овечка сразу стала львицей. Пусть дадут ответ: по какому праву одни заносят нож, а другие должны безропотно подставлять свою грудь.
— Скорее, — торопила она тетушку Николь, — поедем за Софи! Вы поместили ее туда как свою племянницу, и вам не смогут отказать, если вы пожелаете взять ее обратно.
— И ведь надо же: я сама ее отдала! — причитала бедная женщина.
Луизу отвели к соседке, и Анжела отправилась с тетушкой Николь в приют. На свежем воздухе они немного пришли в себя. Де Мериа, вероятно, принимает участие в делах приюта для того, чтобы заслужить себе репутацию благотворителя. Если он и заманивает туда детей, то ведь последние находятся под неусыпным присмотром г-жи Сен-Стефан. Эта мысль несколько умерила их страхи.
