Любовь и нежность - Гарлок Дороти (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
В эти мгновения настоящего блаженства Слоун забыл обо всем, что тяготило его, он желал только одного: подарить своей любимой счастье и самому достичь его. Он забыл об индейцах, о предстоящем трудном пути, о холоде, и лишь мысль о том, что происходит сейчас между ними, занимала все его сознание. Заветное блаженство было уже не за горами, но он хотел продлить это сладостное изнеможение преследователя.
Наконец — свершилось. Они вознеслись на вершину возможного. Но это не было похоже на резкий прыжок. Счастье продолжалось.
Он вдруг понял, что это невинное создание не просто разбудило в нем страсть, но задело глубокие струны души. Она была теперь ему ближе всех. Казалось, они лишь вдвоем во вселенной. И это правда — на мили вокруг не было ни души.
Вот они и спустились на землю. Чериш согрелась в объятиях Слоуна. В душе царило умиротворение. Она почувствовала боль, но не угрызения совести. Как это прекрасно, да, именно так, как говорил Слоун.
Девушка поцеловала его в теплую шею, а он провел рукой по ее высокой груди, будто рисуя изящные очертания ее тела, и снова девичий рот желанно поманил его, и снова они целовали друг друга. Ее глаза стали темными, как два бездонных колодца, а лицо сияло, как солнце в ясный весенний день. Этот нежный, томный поцелуй как будто был залогом долгожданного спокойствия, которого жаждала его душа.
— О чем ты думаешь, моя сладкая, моя пылкая женщина? — его шепот был мягким и нежным: — Неужели чувствуешь себя грешницей?
Она лишь рассмеялась в ответ и запустила пальцы в его густые волосы. Его губы коснулись бархатистого плеча, рука коснулась нежных бедер, лицо приблизилось к ищущим губам.
Эти чарующие ласки снова и снова пробуждали ее желание, поцелуи опять пылали страстью, и снова горячность, и снова напористость, снова мальчишеское нетерпение. Он был пламенем, пожирающим ее изнутри, открывшим ей заново смысл и ценность бытия. Казалось, не будет конца этому наслаждению, разливающемуся потоку восторга.
Горячие слова, казалось, веяли благоуханием:
— Сладкая моя, когда же я стану достоин тебя?
Переполнявшее девушку безграничное счастье не давало ей говорить.
Он склонил голову и коснулся лбом ее плеча. Нежные губы целовали этот высокий лоб и суровые брови. Наконец раздался ее далекий голос:
— Мечты были смелыми. Но то, что было между нами… это прекраснее всего на свете.
— Ты не боишься больше близости со мной?
— С тобой — нет. Тебе нравится любить меня?
— Глупенькая, маленькая девочка.
Его рука опустилась вниз, следуя плавным линиям юного тела. Она сжала ее коленями.
— Нам нужно поспать. Завтра придется много пройти.
Она вздохнула.
— Такое счастье. Кажется, я никогда не усну.
— Попытайся, милая. Ты ведь устала. Чериш покорно повернулась и, прижавшись к нему, скоро уснула.
ГЛАВА 12
Она проснулась от странного ощущения и медленно открыла глаза. Это Слоун, наклонившись, щекотал ей нос кончиком косы. Чериш всмотрелась в его лицо и улыбнулась.
— Ну-ка, соня, вставай. У меня есть сюрприз для тебя.
Чериш приподнялась и с изумлением увидела, что Слоун одет и сидит на краешке ее одеяла. Счастье наполнило девушку, когда он наклонился и поцеловал ее. Когда их губы соприкоснулись, Чериш вытянула руки и обняла Слоуна за шею. Всякое стеснение прошло, его место заняла небывалая душевная близость, для Чериш она была нежданной. Девушка с трудом верила, что все это не сон. Слоун тоже почувствовал это внутреннее родство. Он никак не мог отпустить девушку, разрушить волшебные чары.
— Одевайся, ленивица! — шутливо приказал он. — Смотри, что мы с Брауном приготовили тебе на завтрак.
Слоун, смеясь, откинул одеяло, и поток холодного воздуха заставил Чериш задержать дыхание. Ежась от холода, девушка торопливо оделась, обернув юбку вокруг ног, и завязала шнурки мокасин под коленями. Откинув назад волосы, Чериш быстро завернулась в шаль и выбралась наружу.
Воздух был морозным, но ветер утих и снег перестал. Слоун уже успел развести огонь под деревом, густые ветви которого убегали от ветра и снежных обвалов. У костра уже лежали два зажаренных кролика и стоял кувшин со свежезаваренным горячим чаем. Чериш улыбнулась — приятно чувствовать такую заботу.
— Мы с утра отправились на охоту, и Браун выследил их по свежим следам, — пояснил Слоун.
Чериш ласково потрепала Брауна, стараясь не задеть рану на голове.
— А вчера мне казалось, что уже никогда не смогу съесть больше ни кусочка. Сейчас я так голодна!
Чериш сидела на бревне и наслаждалась каждым кусочком мяса, каждым глотком сладкого чая. Слоун сидел рядом на корточках и не сводил с нее глаз.
— Вообще жечь костер здесь небезопасно, но нам нужно поесть горячего. Да и погода в любой момент может испортиться.
Помолчав, он добавил:
— Если пойдем так же быстро, как раньше, через три дня будем дома.
Тон был таким серьезным, что Чериш перестала жевать и медленно подняла голову.
— Мы сделаем это, — уверенно сказал Слоун. — Чем ближе к дому, тем безопаснее. Почти все опасности остались позади.
— Слоун, я вовсе не боюсь. — Она спокойно допивала чай. — Когда мы отправляемся?
Несколько минут спустя вещи уже были собраны и водружены на плечи, костер засыпан снегом. Путники навсегда покидали место, где Чериш впервые познала счастье любви.
Снега выпало всего на несколько дюймов, так что идти было нетрудно, однако воздух был холодным и мороз пощипывал за щеки. До самого вечера Слоун вел их вдоль течения, потом они свернули в сторону. Как обычно, они редко останавливались и почти не разговаривали. Ночь наступила неожиданно. Мужчина и девушка сидели спиной к стволу дерева, закутавшись в одеяла. Пес прижался к ним, отдавая свое тепло. Для него сегодняшний переход был тяжелым. Чериш так устала, что заснула мгновенно, едва ее голова коснулась плеча Слоуна.
Рассвет застал их уже в пути. Наскоро подкрепившись остатками вчерашнего ужина, они быстро покинули свое неуютное пристанище. Из одного одеяла пришлось сделать нечто вреде пончо, прорезав в центре отверстие для головы. Мороз стал нестерпимым, Слоун еще как-то переносил его, а вот Чериш дрожала, растирая побелевшие щеки, безразлично глядя вперед.
Если все было нормально, им оставалось провести в дороге одну ночь и послезавтра дойти до места. Объяснив это Чериш, он надеялся укрепить ее дух, ведь близость цели удваивает силы. Но девушка покачала головой и как-то странно улыбнулась.
Еще перенося ее через реку, Слоун удивлялся, какой Чериш стала легкой. Даже теперь, под тяжелыми одеялами, она казалась почти невесомой. Правда, в этом не было ничего удивительного: даже его выносливый организм чувствовал жестокие муки голода.
Когда догорали последние лучи солнца, Слоун увидел высокий выступ берега. Он стал углублять пещеру ножом. Соорудив из одеял подобие постели, он уложил Чериш, которая опять мгновенно заснула.
Через час он разбудил девушку, положив руку ей на плечо и откинув одеяло. Ворвавшийся под него холод заставил девушку вскочить на ноги.
— Чериш, вот горячий чай, мясо, грибы. Девушка взяла протянутую чашку.
— Я не хочу есть — слишком устала.
— Выпей чаю, — настаивал Слоун, — потом начинай есть, тебе надо восстановить силы.
Чериш посмотрела на хлеб, потом спросила:
— А где твоя доля?
— Я уже поел. Тебе нужно проглотить все это, и главное — мясо. К утру у нас будет добыча — я расставил ловушки.
Слоун протянул руку и ласково обнял девушку за шею. Она схватила его ладонь и стала целовать ее. Потом, едва понимая, что делает, Чериш всем телом потянулась к его теплу. Их уста соединились сами собой, и она долго не могла оторваться от его сладостного рта.
В эту ночь они спали в обнимку, хотя и не занимались любовью. Они так устали, что едва добрались до своего ложа; Слоун успел только позвать Брауна, чтобы он грел их.
