Брак по завещанию - Донован Кейт (читать хорошую книгу txt) 📗
Тринити вздохнула, вспомнив об их поцелуе. Отдаться Джеку — значит поступить вопреки здравому смыслу, подумала она с нервным смешком. Нет сомнения, что он замечательный любовник, но она не готова взять себе любовника, пусть и самого прекрасного, и уж, во всяком случае, не такого, который любит другую женщину!
Поцелуй — это одно дело, напомнила она себе, однако позволить ему — или любому другому мужчине при данных обстоятельствах — лишить ее девственности в браке без любви? Это было бы ужасно, и ей стали бы невыносимыми его зеленые глаза и неотразимая улыбка. «Будь благодарна ему за то, что он нашел путь к спасению ранчо без необходимости принести в жертву твою гордость. И конечно, при условии, что он останется здесь».
Тринити прикусила губу, с тревогой подумав о том, как скверно было бы потерять в Джеке бесценного помощника. Если бы Рассел Брэддок со временем и нашел для нее другого жениха, весьма сомнительно, что это был бы советчик на уровне Джека. Она просто обязана найти способ уговорить его остаться.
«Он уже подсказал тебе, чего не следует делать. Прежде всего и главным образом постарайся не напоминать ему Эрику. Это значит, что ты должна прекратить болтовню о путешествиях. Не жаловаться. Не возводить напраслину на Уолтера Крауна. А самое главное, — строго приказала Тринити себе, — ты не должна больше пытаться соблазнить беднягу. Даже если…»
Вздохнув в задумчивости, Тринити погасила лампу и на секунду, всего на одну секундочку, позволила себе вспомнить поцелуй Джека. Потом прогнала прочь искушение, зарылась головой в подушку и погрузилась в сон.
Предрассветный завтрак Джека в кухне у Элены был уже в своем роде приключением. Она поставила перед ним бобы в остром соусе и восхитительно мягкие, вкусные тортильи. Даже кофе ему был подан необычный — с привкусом шоколада; такой кофе, как заверил его Клэнси, подают только по утрам. «И не вздумайте отказываться, — предупредил старик. — Вернее всего она уговорит вас выпить чистого шоколада, без кофе».
Джек узнал, что тетка Элены в старину была поварихой на огромном ранчо и что сама она переняла от тетки и сохранила в неприкосновенности столько старых обычаев, сколько могла. В особенности дорог ей обычай изобильного гостеприимства, и Джека она желает принимать как короля, несмотря на тяжелое материальное положение ранчо.
Подобно тому как Элена определяла атмосферу на кухне, привычки и философские принципы Клэнси преобладали на ранчо как таковом. Если у Джека и были какие-то сомнения на этот счет, они исчезли, как только он вышел во двор и увидел, что для него приготовлены оба коня, Плутон и Рейнджер — «лучший в мире ковбойский мустанг».
— У нас впереди долгий день, — объяснил Клэнси. — Ни один стоящий вакеро не попросит дать ему всего одну лошадь для такой тяжелой работы. Когда ваш старик Плутон выбьется из сил, Рейнджер его сменит.
— Так и будет, если Плутон выбьется, как вы считаете, из сил, — парировал Джек.
Пока они ехали рядом, Клэнси развлекал Джека рассказами о первых днях «Сломанной шпоры», когда предприимчивый рудокоп Абрахам Стэндиш начал создавать свою империю. Клэнси и Эйб работали на отца Уолтера Крауна до самой смерти патриарха, оставившего своему старшему рабочему половину ранчо Краунов, приведя тем самым в ярость собственного сына. Каждый из работников мог выбрать, с кем останется, и Клэнси клялся, что ни разу не пожалел о том, что ушел к Эйбу.
— Эйб — человек особого сорта, он таким был с самого начала. Мы были друзьями, что называется, водой не разольешь. Каждый из нас готов был подставить себя под пулю за другого. Но я-то пошел за ним из чистого себялюбия. Он был дальновидным и находчивым. Он собирался устроить ранчо, которое посрамило бы хозяйство Краунов, и мне хотелось участвовать в этом деле.
— Я начал читать его дневник прошлым вечером, — заметил Джек, — и увидел то, о чем вы говорите. Он в самом деле был дальновидным. И настоящим гением в организации работы.
— Хотелось бы мне, чтобы вы были с ним знакомы, — негромко проговорил Клэнси. — Думаю, он испытал бы облегчение, ежели мог бы узнать, что именно вы решились спасти «Шпору» в тяжелые времена. И взяли под свое крыло его маленькую девочку.
— Я еще не решил…
— Знаю, знаю. Эйб говаривал так: если нет единственно верного решения, значит, выбирать не из чего. Иди правильным курсом и плюй на все остальное. Так оно выходит и с вами — насчет того, чтобы остаться.
Джек усмехнулся, размышляя, знакомы ли Тринити подобные образцы народной мудрости. Наверное, нет, иначе воспользовалась бы ими во вчерашнем разговоре.
— Почему вы не говорите мне о том, что мы собираемся осматривать? — обратился он к Клэнси. — Вы называете это общим объездом, так я и понял. Вы собираете стадо в одном месте, не пуская животных пастись свободно?
Клэнси кивнул.
— Хорошо бы его восстановить в прежнем количестве.
В прошлом году молодняка, который уже следовало клеймить, набралось очень мало. Мы покупали, а не продавали. Это скверно.
— Значит, повод для объезда — клеймение молодняка?
— Клеймение и спиливание рогов у телят. Надо еще отогнать прибившихся к стаду чужаков. Несколько парней, наши рабочие и кое-кто с соседних ранчо, установили на этой неделе лагерь и могут начать работу с самого утра. Пока солнце еще не очень припекает.
— Они работают вместе? И как они узнают, какое клеймо ставить каждому теленку?
— Мы стараемся ухватить их, пока они еще ходят хвостом за своей мамашей, и ставим то же клеймо, что и у нее.
— Это разумно.
— Ребята очень стараются избавляться от чужого скота, особенно мы следим, чтобы в стадо не попадали животные Краунов. Мы их никогда не привечали, а после заварушки с лонгхорнами тем более. Гоним их нещадно в отместку.
— Могу себе представить.
— Эйб несколько лет назад поставил забор, потратил время и деньги, которых у нас не было, все в долг, но он хотел отгородиться от крауновского скота как можно надежнее, да и прочим живым существам, людям ли, животным ли, нечего делать на нашей земле.
— Иными словами, Крауны в общем клеймении скота участия не принимают?
— Не совсем так. Они объединяются с несколькими соседями с южной стороны. «Шпора» — это вроде бы граница между теми и другими.
— А рабочие питают какие-то недобрые чувства?
— Если вы имеете в виду, ненавидят ли они Краунов, я бы ответил, что они не могут себе это позволить. Им надо держаться тех мест, где требуется работа, а «Шпора» еще не встала крепко на ноги. Уолт Краун — хитрый мужик. Он платит хорошим работникам двойное жалованье, чтобы удержать их. Эйб иногда пробовал поступать так же. — Клэнси поморщился и добавил:
— Я просто выплачивал заработок по справедливости. Знал, что с деньгами туго, и считал невозможным платить сверх того. Я не знал, могла ли себе это позволить мисс Тринити.
— Могла ли она себе это не позволить? — пожал плечами Джек. — Моя точка зрения на этот счет такова, что хорошо оплачиваемый работник, особенно работник умелый, выгоден для большинства предприятий.
— Рад слышать это от вас.
— А я рад услышать такого рода подробности. Это бесценные сведения, в которых я нуждаюсь от вас, мистер Клэнси.
Улыбка Клэнси расплылась во все лицо, когда он увидел, как Плутон вдруг остановился и тревожно заржал.
— Его нос подсказал ему, что мы приблизились к коровам ближе, чем ему бы хотелось, — объяснил Джеку управляющий.
Джек нахмурился и тронул каблуками бока арабского скакуна; тот, к облегчению седока, не стал артачиться и послушно поскакал вперед, по направлению к вершине длинного пологого холма, по которому они поднимались.
Вскоре они достигли высшей точки, и Клэнси широким жестом окинул открывшуюся им картину:
— Вот она, ваша империя, если вы ее хотите.
Джек одобрительно кивнул при виде стада, которое мирно паслось под бдительным оком ковбоев, рассыпавшихся по всему пастбищу; в утреннем воздухе то и дело раздавалось мягкое, спокойное мычание, изредка прерываемое окриками пастухов.
