Поцелуйте невесту, милорд! - Кэбот Патриция (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Опешив, Джеймс растерянно произнес:
— Не можешь уехать… Но, Эмма…
Эмма вдруг почувствовала, что больше не в состоянии этого выносить. Целых два часа она просидела на диване, напряженно ожидая того, что в конце концов случилось, и теперь не могла высидеть более ни одной минуты. Вскочив на ноги, она принялась расхаживать взад-вперед по своей полутемной гостиной в стороне от пылающего очага.
О Боже, что же ей теперь делать? Несмотря на ее отчаянные молитвы, он все узнал, Джеймс узнал правду о Стюарте — во всяком случае, большую ее часть, а теперь знает и о деньгах. Господи, неужели удача навсегда отвернулась от нее?
— Эмма! — Джеймс тоже поднялся с дивана и теперь стоял, облокотившись на его спинку и наблюдая, как она мечется из одного угла гостиной в другой. — Право, Эмма, ты ведешь себя неразумно. Я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом, но речь идет о десяти тысячах фунтов. Ты будешь обеспечена на всю оставшуюся жизнь…
— Знаю, — буркнула Эмма, обращаясь к умывальнику, прежде чем круто развернуться и двинуться в обратном направлении. — Неужели вы думаете, что я этого не знаю?
Джеймс хмыкнул.
— Тогда почему ты не хочешь опротестовать решение Риордана? Или ты считаешь, что с его стороны справедливо требовать, чтобы ты вышла замуж, прежде чем получишь деньги…
— Нет, — сказала Эмма. — Не считаю. — Она продолжала мерить шагами комнату, обхватив себя руками, словно ей вдруг стало холодно.
Джеймс покачал головой:
— Эмма, будь благоразумна. Это больше денег, чем ты видела за всю свою жизнь. Не думаю, чтобы Стюарт тебе хоть что-нибудь оставил…
— Оставил! — сказала она, резко остановившись и гневно сверкнув глазами. — Между прочим, вы находитесь в доме, что он мне оставил.
— Хорошо-хорошо. Он оставил тебе дом. Но это все! Эмма, Стюарт умер таким же бедняком, как в тот день, когда женился на тебе, а твоя семья, видит Бог, не станет помогать…
— О да. — Эмма вздернула подбородок и снова принялась расхаживать по комнате. Каждый раз, когда она поворачивалась, длинная юбка закручивалась вокруг ее щиколоток. — Уж вам-то это отлично известно, не правда ли, милорд?
Джеймс пропустил мимо ушей эту шпильку и заговорил спокойно и рассудительно, насколько это было в его силах.
— У тебя нет денег, Эмма. Ты отказалась от моего предложения переехать в Лондон к моей матери Жалованья учительницы явно недостаточно, чтобы…
— Как-нибудь справлюсь, — огрызнулась Эмма, не глядя на него.
— Справишься? И каким же образом?
Раздраженный ее непрерывным хождением к умывальнику и обратно, Джеймс шагнул вперед и встал у нее на пути.
— Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. — На ее лице отразилось смущение. Нахмурившись, Джеймс спросил: — Может, есть кто-нибудь?..
В широко распахнутых голубых глазах не было и тени лукавства, как и год назад, когда Эмма сообщила ему о своем намерении выйти замуж за его кузена.
— Кто-нибудь? — переспросила она.
— Ну… — Джеймс замялся, — кто-нибудь, за кого ты хотела бы выйти замуж, чтобы получить деньги. Это тот парень, Клетус? Это он, да?
Эмма, закатив в отвращении глаза, попыталась обойти его, но Джеймс протянул руку и схватил ее за локоть.
— Ну? — требовательно спросил он1. — Если не он, то кто же? Есть кто-нибудь, Эмма?
— Конечно, нет! — Эмма выдернула у него руку и, отпрыгнув, как кошка, остановилась в нескольких шагах от него, разглаживая смятый его пальцами пышный рукав и пытаясь, правда, без особого успеха, убрать в съехавший на затылок пучок выбившиеся пряди. — Честное слово, лорд Денем. Мой муж всего полгода как умер. За кого вы меня принимаете?
Джеймс медленно выдохнул. Только сейчас он понял, насколько страшился ее ответа. У него было такое ощущение, будто с плеч свалилась непомерная тяжесть, однако он сумел ничем не выдать своего облегчения.
— Прости меня, Эмма, — сказал он. — Но согласись, это резонный вопрос. Должна же быть какая-то причина, которая заставляет тебя возражать против самой идеи опротестовать решение судьи Риордана.
— Я уже говорила вам, — сказала Эмма. — Подобные дела могут тянуться годами. Я не могу уехать с острова на такой срок.
Джеймс нахмурился.
— Ради Бога, Эмма, почему?
Она посмотрела на него как на слабоумного:
— А дети?
— Дети? — переспросил Джеймс, невольно вспомнив разговор, который состоялся у него с судьей Риорданом. — А… твои ученики.
— Да, мои ученики. — Прошествовав мимо него, Эмма сдернула с крючка висевшую неподалеку от очага шерстяную шаль и набросила ее на плечи. Затем повернулась к графу и упрямо вздернула подбородок. — Я не могу их бросить.
— Интересно, почему? — осведомился Джеймс. — У тебя же не сиротский приют, а школа. Разве у твоих учеников нет родителей?
— Не у всех. Многие потеряли близких во время эпидемии тифа. Школа — моя школа — единственное место на острове, где многие из них чувствуют, что они кому-то нужны… чувствуют, что они в безопасности. Я не могу укатить в Лондон и таскаться по судам, требуя деньги, которые не заслужила, когда я нужна — и очень — в другом месте
— Но, Эмма… — Джеймс уловил странные нотки в ее голосе, но не понял, что это значит. — С чего ты взяла, что просвещать здешних детей — твой долг?
— Если не мой, — Эмма плотнее закуталась в шерстяную шаль, оставив снаружи только кружевной воротничок платья, — тогда чей же?
— Не знаю, — честно признался Джеймс. — На верное, священника. Предоставь это ему. — Джеймс встречался с местным пастырем и очень сомневался, что того беспокоит состояние умов подрастающего поколения вверенных ему неимущих прихожан. Возможно, это входит в обязанности викария, но его-то на острове как раз и не было. Преподобному Пеку так и не удалось заманить в эту глушь нового помощника. Должно быть, весть о печальной участи последнего успела распространиться по всем семинариям Англии.
— Это не твое дело, Эмма, — твердо сказал Джеймс. — И не следует переживать по этому поводу.
— О, как это на вас похоже. — Ее голос был полон горечи. — Вам ни до чего нет дела, не так ли, лорд Денем? Зачем вам задумываться о судьбах тех, кто имел несчастье родиться бедным? Даже имея все деньги в мире, гораздо больше, чем вы могли бы потратить за всю свою жизнь, — вы вряд ли сделали бы для них больше, чем кто-либо другой.
Джеймс испустил утомленный вздох. Да, не так он представлял себе сегодняшний вечер. О, разумеется, он знал, что Эмма встретит в штыки всякую попытку обсудить ее более чем странное положение.
Но все же надеялся, что их разговор не перейдет, как это, увы, случилось, в их извечный спор.
Глядя на нее в свете очага, Джеймс с трудом верил, что женщина с такой ангельской внешностью способна на подобное упрямство, ибо, несмотря на все трудности, которые ей пришлось вынести за минувший год, Эмма Ван Корт Честертон оставалась удивительно красивой. Среди лондонских знакомых Джеймса не было женщины, которая не завидовала бы великолепным глазам и волосам Эммы, однако именно ее одухотворенный облик вызывал наибольшее восхищение. Не было ли это, размышлял Джеймс, недовольный собственной чувствительностью и вместе с тем не желая расстаться с этой новой для него мыслью, отсветом некоей внутренней силы и убежденности?
Милостивый Боже, ему нужно срочно уносить ноги из Шотландии. Он становится до отвращения романтичным.
— Хорошо, Эмма, — сказал наконец Джеймс, скрестив на груди руки. Он тщательно подбирал слова, сознавая, что она настороженно наблюдает за ним, совсем как ее кошка, притаившаяся в темном углу гостиной. — Я вижу, тут ты не уступишь.
Почудилось ему или Эмма действительно испытала облегчение, но ее упрямо вздернутый подбородок чуточку опустился.
— Да, милорд, — серьезно ответила она.
Итак, они зашли в тупик. В этом вопросе, во всяком случае. Но остается другое… эту тему Джеймс не стал бы поднимать, не считай он это своим долгом. К сожалению, у него нет выбора.
— Эмма, — сказал он, — поговорим о Стюарте. Она с любопытством взглянула на него.
