Бархатный ангел - Деверо Джуд (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Не горюйте, девушка, — произнес Мак-Грегор. — Скоро вы окажетесь в уютном и надежном месте. Кто-нибудь вылечит ваши раны, мы накормим вас и… О дьявол!
Едва мужчина наклонился к ней, Элизабет выхватила у него из ножен кинжал и попыталась нанести удар в живот. Промахнулась она только из-за своей слабости.
Отскочив в сторону и выбив у нее из рук кинжал, Лахлан Мак-Грегор молниеносным движением вскинул Элизабет себе на плечи.
— Больше меня не сердите, леди, — приказал он, когда девушка стала отбиваться. — У нас в Шотландии не принято в ответ на добро отвечать ударом ножа.
С этими словами он усадил Элизабет на свою лошадь, свистнул Рэбу, чтобы тот не отставал, и все трое помчались во весь опор.
Глава 9
Элизабет находилась в замке Мак-Грегора, одна в большой комнате за дубовой дверью, запертой на засов. Комната была почти пуста, если не считать огромной кровати, комода и трех стульев. Вдоль одной из стен располагался камин, заполненный поленьями, но огонь почти не согревал холодные камни.
Съежившись, Элизабет устроилась на одном из стульев, закутавшись в плед Бронуин и подтянув свои ободранные коленки к груди. Прошло несколько часов с тех пор, как Мак-Грегор втолкнул ее в комнату, даже не удостоив взглядом на прощание. Ей не предложили ни пищи, ни воды, чтобы умыться… Даже Рэб, едва завидев крепость Мак-Грегора, исчез в одно мгновение. Элизабет слишком устала, чтобы заснуть, а душевное смятение не позволяло ей как следует расслабиться и отдохнуть.
Впервые за долгое время услышав знакомый голос, доносящийся из-за закрытой двери, она сначала почувствовала облегчение, но, опомнившись, взяла себя в руки. Майлс Монтгомери являлся для нее таким же врагом, как и все остальные.
Когда Майлс открыл дверь и бесцеремонно вошел в комнату, Элизабет была готова к его появлению. Она запустила ему в голову серебряный кубок, стоявший на камине. Поймав кубок левой рукой, Майлс медленно приближался к девушке. Она метнула в него небольшой щит, висевший на стене, но и его он поймал — другой рукой. Победно улыбаясь, Элизабет схватила с камина старый шлем и занесла руку, чтобы швырнуть очередной предмет. Руки Майлса уже были заняты, и он был не в состоянии отразить очередную атаку. Но прежде чем она успела бросить шлем, Майлс оказался прямо перед пленницей, притягивая ее к себе.
— Я очень беспокоился о тебе, — прошептал он, касаясь лицом ее щеки. Почему ты сбежала? Шотландия — далеко не Англия. Это коварная страна.
Он обнимал девушку, но не так крепко, чтобы ей нужно было сопротивляться. Наоборот, ей хотелось, чтобы он прижал ее сильнее. Элизабет пришлось стоять очень тихо, не шевелясь, иначе его руки просто соскользнули бы с ее талии. Услышав его идиотские слова, она все же отодвинулась от него.
— Сперва на меня нападают волки, я чуть не сваливаюсь в море, затем какой-то мужчина швыряет меня, как мешок с зерном, а вы только теперь говорите мне о коварстве этой страны!
Майлс коснулся ее виска, но и на этот раз она не отпрянула. Его глаза светились необычным светом.
— Элизабет, ты же сама создаешь себе проблемы.
— Я никого не просила отдавать меня в руки моего врага, как и не просила привозить меня как пленницу в эту враждебную страну, а что касается того мужчины…
Майлс прервал ее:
— Мак-Грегор очень разозлился за то, что ты набросилась на него с кинжалом. Несколько месяцев тому назад он чуть не погиб от ножа Бронуин.
— Но мне показалось, что они друзья. Не успела она вымолвить эти слова, как открылась дверь и в комнату вошли два загорелых шотландца, внося дубовую ванну. За ними следовала дюжина женщин с ведрами горячей воды. Последняя из них держала поднос с тремя графинами и двумя бокалами.
— Зная твою привычку избегать купания, я, тем не менее, взял на себя смелость и приказал приготовить ванну. — Майлс улыбнулся Элизабет.
'Она ничего не ответила, а только вздернула носик и отвернулась к холодному камину.
Когда комната опустела, и они остались наедине, Майлс положил ей руку на плечо:
— Прими ванну, пока вода еще не остыла, Элизабет.
Она резко повернулась к нему:
— Почему вы вообразили себе, что я сделаю для вас то, что никогда не делала для других мужчин? Я убежала от вас из Лэренстона, а теперь вы, кажется, думаете, что я брошусь в объятия к вам только потому, что вы появились здесь. Какая разница, кто держит меня в плену: Мак-Грегор или Монтгомери? Если уж на то пошло, я предпочитаю Мак-Грегора.
Майлс напрягся, глаза его потемнели.
— Думаю, нам пора уже кое-что прояснить. Я был более чем терпелив с вами. Я молча стоял рядом, когда вы ранили сэра Гая. Я разделил с вами радость общения с сыном. Я спокойно наблюдал, какой бедлам вы устроили у Мак-Арранов, а теперь вы едва не ранили Мак-Грегора. Между Мак-Грегорами и Мак-Арранами совсем недавно воцарился мир, но он еще слишком хрупкий. Вы могли разрушить то, на что Стивен потратил целый год. Вы только посмотрите на себя, Элизабет! Видели ли вы себя? Ваше тело покрыто сплошными струпьями, вы, совершенно очевидно, устали до предела и к тому же страшно осунулись и похудели. Думаю, мне пора уже запретить вам вести себя как заблагорассудится.
— Запретить мне!.. — гневно выкрикнула она. — Я не хочу больше находиться в плену! Вам понятно? Могу ли я донести хоть какую-нибудь мысль до ваших глупых мозгов? Мне хочется домой, к братьям, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться туда.
— Домой! — процедил Майлс сквозь зубы. — Разве вы имеете хоть малейшее представление о том, что означает это слово? Где вы научились так умело ломать мужчинам пальцы ног? Так мастерски владеть ножом? Что заставило вас считать, что все мужчины — злобные твари? Почему вы боитесь прикосновения мужских рук?
Элизабет лишь молча и угрюмо смотрела на него. — Эдмунд мертв, — проронила она через некоторое время.
— Ты что, всегда будешь жить в шорах, Элизабет? — прошептал он, нежно глядя на нее. — Неужели ты всегда будешь видеть только то, что тебе хочется видеть? — Глубоко вздохнув, он протянул ей руку. — Иди искупайся, пока вода еще горячая.
— Нет, — медленно ответила она. — Я не хочу купаться.
Элизабет пора было уже привыкнуть к необычайно быстрой реакции Майлса, но, как всегда, она оказалась не готова к этому.
— Довольно, Элизабет, — сказал он, прежде чем сорвать с нее влажный плед. — Я был достаточно терпелив и добр, но с этого момента тебе придется хоть чуточку научиться послушанию и… доверию. Я не собираюсь причинять тебе зла; я никогда еще не причинил зла ни одной женщине, но я не могу находиться рядом с тобой и наблюдать, как ты сама делаешь себе больно.
С этими словами он разорвал лиф ее платья, обнажив грудь. Элизабет ойкнула, скрестила руки на груди и отскочила в сторону. Без усилий поймав ее, двумя легкими движениями Майлс сорвал остатки платья, обнажив тело девушки. Не обращая внимания на ее наготу, он подхватил девушку на руки, понес к ванне и осторожно опустил в воду. Не говоря ни слова, взял кусочек ткани, намылил его и начал нежно обмывать ее лицо.
— Только попробуй вырваться, мыло тут же попадет в глаза, — сказал он, принуждая девушку оставаться недвижимой.
Элизабет отказывалась говорить с Майлсом, пока тот намыливал верхнюю часть ее тела, довольная тем, что мыло скрывало покрасневшее от стыда лицо, когда его руке медленно скользило по высокой упругой груди.
— Как ты умудрилась так разбиться? — пытаясь завязать разговор, спросил Майлс, осторожно обмывая ее левую ногу и стараясь не касаться рваных ран и царапин на колене.
Горячая вода так расслабляюще подействовала на Элизабет, что она больше не видела причин скрывать происшедшее с ней. Откинувшись в ванне, она закрыла глаза и поведала ему о ночи, проведенной на горной дороге. Когда она дошла до середины своего рассказа, ее рука наткнулась на бокал с вином, и Элизабет жадно осушила его. Хмель туг же ударил в голову, но она продолжила свое повествование, несмотря на охватившее ее желание погрузиться в сон.
