Любовь и нежность - Гарлок Дороти (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Держа ребенка за руку, девушка подошла к креслу-качалке. Как только она в него села, малышка вскарабкалась на ее колени и уютно свернулась калачиком. Чериш почувствовала неизъяснимую симпатию к этому маленькому теплому существу. Она сжала в объятиях хрупкое тельце, восхищаясь шелковистыми темными кудрями, глубокими серыми глазами в обрамлении длинных темных ресниц. Все это так напоминало черты Слоуна, ее любимого Слоуна.
Девушка расчесала волосы и распустила их по спине и плечам.
С проказливой улыбкой Ора Делл намотала лучащиеся шелковистые пряди на свой пухлый кулачок.
— Я знаю, в какую игру мы можем поиграть, — сказала Чериш. — Садись-ка вот сюда, ко мне на колени, я буду держать твои ручки… Играем в скачки — будто ты скачешь на лошадке.
Она усадила девочку, вытянула ей ручки и стала поднимать и опускать колени, Ора Делл тихонько подпрыгивала. Ее свеженький ротик растянулся в улыбке, послышался смех. Все шло хорошо, и Чериш начала петь:
Девочка заливалась веселым смехом и вприпрыжку бегала по комнате. Каждый раз Ора Делл получала от лошадки что-нибудь новенькое: собачку, игрушку, конфету. Скоро Чериш уже устала и не могла ни петь, ни играть. Тогда девочка вытянула руки, обняла ее за шею и крепко прижалась к девушке. Эта щемящая тоска по материнской любви поразила Чериш в самое сердце, и она крепко зажмурилась, чтобы не заплакать.
— Я буду тебе хорошей мамой, девочка моя, — неожиданно для себя горячо сказала Чериш. — Я буду твоей мамой, а ты будешь моей любимой доченькой.
Ора Делл запрокинула головку и ясным взглядом посмотрела на девушку.
— Мама… мама… мама, — проговорила она.
Вдруг у дверей раздался скрип, и Чериш обернулась. Там стоял Слоун с таким загадочным выражением лица, что невозможно было понять, сердится он, радуется или безразличен к той сцене, которую только что наблюдал.
Чериш поколебалась, потом спросила:
— Я все делаю правильно? Или ты возражаешь против того, чтобы она звала меня мамой?
Слоун прошел на середину комнаты, сохраняя это странное выражение на лице. Чериш это озадачило.
— Ну, если ты хочешь. Дело в том, что Трю говорил ей, что я пошел искать для нее маму.
Он подошел ближе и взял девочку на руки.
— Чериш совсем замучилась с тобой, милая.
— Мама, — настойчиво повторяла девочка, — мама.
— Хорошо, пусть будет мама. Ты совсем замучила свою новую маму, — и Слоун улыбнулся при этих словах.
— Папа, папа! — и Ора Делл обвила ручонками его шею.
— А я-то думала, что она не разговаривает. Она ни слова не сказала, пока мы играли, только… смеялась, — робко сказала Чериш.
— Да, нет, говорит. Только совсем запуталась. Я говорю по-своему, а у Джуси с Трю — язык горных жителей.
Слоун потерся носом о шею девочки, и та хихикнула. Чериш почувствовала укол ревности, но тут же покраснела от стыда. Ведь девочка действительно соскучилась по любви и общению. Чериш была уверена, что полюбит эту малышку, и та будет любить ее.
Она встала и начала укладывать волосы, но тут вспомнила, что у нее нет шпилек, чтобы закрепить прическу. Девушка огорченно вздохнула и отпустила свою сверкающую копну. Волосы водопадом рассыпались по плечам и заструились по спине.
Слоун недоуменно смотрел на нее.
— Я забыла, что растеряла все свои шпильки. — Она старалась не выдать досады. В памяти всплыли слова матери: она говорила, что ни одна достойная женщина не позволит видеть свои волосы распущенными никому, кроме мужа.
Слоун в этот момент подошел к гардеробу и распахнул его створки. С внутренней стороны одной из них было прикреплено зеркало.
Впервые в жизни Чериш увидела свое полное отражение: от головы до ног. Поначалу она даже не узнала себя. А поняв, наконец, кто это перед ней, смущенно отвернулась.
Затем Слоун выдвинул ящики комода. В одном — швейные принадлежности, в другом — детские вещи. В одном из маленьких ящичков лежали отрезы на платье, ленты, тесьма, кружева, пуговицы, в другом — шерсть, смотанная в клубки, уже приготовленная для работы. Чериш никогда не видела такого множества соблазнительных вещей.
— Ты можешь взять здесь все, что тебе нужно.
Глаза девушки округлились от изумления.
— Ах, нет, я не могу этого сделать.
— Почему?
— Не могу — и все, — она замотала головой. — Здесь все очень… изящное.
— Я настаиваю, Чериш, — сказал Слоун непреклонно. — Теперь это твой дом. Я хочу, чтобы тебе здесь было уютно, и чтобы ты пользовалась всем, что у меня есть, как своим собственным.
— Спасибо, — тихо ответила она и добавила: — Если я буду брать что-нибудь, то понемножку.
— Я далеко не бедняк. Тебе нет нужды ограничивать себя. — Он порылся в ящике. — Боюсь, здесь много всего, кроме шпилек.
— Неважно, — быстро сказала Чериш, — я просто заплету косы.
— Я вырежу тебе пару гребней прямо сейчас. А потом попрошу Трю — он лучший резчик по дереву в округе — и скоро у тебя будут самые изящные гребешки и заколки.
— Нет, не надо просить его. Но сделать все-таки можно. Дома мы с мамой закалывали волосы шипами, которые папа срезал с колючих деревьев. А потом я свои потеряла, когда бежала от Бергессов.
Слоун подошел к девушке и погладил теплые лучистые волосы.
— Оставь пока как есть. Мне хотелось бы посмотреть на физиономии этих двух старых олухов, когда они увидят такую красоту. Наверняка вылупят глаза, и челюсти у них до колен отвиснут.
Чериш взглянула на него, но глаза Слоуна были прикрыты ресницами, и она не могла угадать, шутит он или говорит серьезно.
И тут он поднял взгляд. Слоун любовался мерцанием огненных прядей, пропуская их сквозь пальцы, и Ора Делл, вытянув шею, тоже старалась, сидя у него на руках, дотянуться до этого чуда.
Разговор их прервал скрип входной двери и тяжелые шаги по деревянному полу. Сердце Чериш забилось, щеки стали пунцовыми — сейчас она увидит незнакомых людей. Они втроем вышли из комнаты.
Двое вошедших уже успели разоблачиться и повесить шубы на крючок. Один из них, с длинной черной бородой, был настоящим великаном. Росту в нем было столько же, сколько и в Слоуне, но в плечах и в груди он был шире, казалось, раза в три. Его светло-голубые глаза засияли при взгляде на Чериш.
Другой человек был высоким и неправдоподобно тощим. Его длинное лицо с заострившимися чертами прорезали глубокие морщины. Они, и глубоко запавшие глаза, говорили о пережитом горе. Наверное, это тот самый, кто потерял всю семью.
Чериш отступила назад, вспомнив, что стоит без обуви, в одних чулках, в выцветшем, порванном платье и простоволосая. Она не могла даже предположить, что для этих людей была воплощением прелести, о которой мечтает каждый мужчина, но редко встречает в своей жизни. Оба вошедших молчали, и от этого Чериш смутилась еще больше.
Слоун встал рядом и, отвесив учтивый поклон, сказал:
— Джентльмены, могу я представить вам миссис Чериш Райли? — Он посмотрел на девушку и подмигнул ей: — Чериш, познакомься с моими старыми, верными друзьями: Джуси Деверелл и Трумэн Бошам, известный более, как Трю.
Чериш вышла вперед и протянула руку. Двое мужчин словно приросли к месту. Слоун подтолкнул Джуси, тот медленно протянул свою огромную ладонь, в которой рука девушки просто утонула.
— Как поживаете, мистер Деверелл? — спросила Чериш, улыбаясь великану. — Когда я проснулась сегодня ночью, вы сидели у моей постели. Благодарю вас, вы пренебрегли своим сном, чтобы позаботиться обо мне.
— Мэм, — голос Джуси был таким нежным, словно он разговаривал с маленькой птичкой, — это пустяки, ровным счетом пустяки.
— Все равно, я вам очень благодарна. Затем Чериш с улыбкой повернулась к высокому мужчине и протянула ему свою ручку.
