Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - Гэблдон Диана (книги полностью TXT) 📗
Я взглянула на Фергюса, крутившегося на месте словно веретено, как жаба в танце святого Вита, и мне вдруг пришло в голову, что я могу использовать его в качестве курьера. Недаром же народная мудрость гласит, что в царстве слепых — и одноглазый король. По аналогии с этой пословицей я изобрела свою, основываясь на собственном жизненном опыте, и у меня получилось следующее: «Когда никто не знает, что предпринять, любого с мало-мальски дельным предложением надлежит выслушать».
У нас в сумках имелись и бумага и чернила. Я села сочинять письмо. При этом хозяйка дома наблюдала за мной с благоговейным восторгом, — вероятно, никогда прежде ей не доводилось видеть пишущую женщину. Письмо предназначалось Дженни Камерон. Это она в отсутствие брата привела через горы триста мужчин своего клана, когда принц Карл поднял знамя восстания. Когда брат ее Хью, вернувшись домой, узнал, что произошло, он бросился сломя голову в Гленфиннан, чтобы занять по праву принадлежащее ему место вождя клана, но Дженни отказалась вернуться домой и заявила, что будет участвовать в сражении. Она была счастлива присутствовать на встрече с принцем Карлом в Эдинбурге, где его приверженцы оказали ему восторженный прием, и преисполнилась решимости сражаться за своего принца.
У меня не было печати, но в одной из сумок хранилась шотландская шапочка Джейми с гербом клана Фрэзеров и девизом. Я запечатала письмо расплавленным воском свечи и оттиснула на нем наш герб. Получилось довольно внушительно.
— Вручишь шотландской миледи с веснушками, — проинструктировала я Фергюса и с удовольствием наблюдала, как он пулей вылетел из дома и помчался по улице. Я понятия не имела, где находилась Дженни в этот момент. Но офицеры были расквартированы в доме пастора, недалеко от церкви, оттуда и следовало начинать поиски. По крайней мере, Фергюс займется делом, и у него не будет времени для баловства.
Отправив свою депешу, я обратилась к хозяйке дома:
— Не найдется ли у вас в доме таких вещей, как одеяла, салфетки, нижние юбки?
Вскоре я поняла, что не ошиблась в оценке личности Дженни. Женщина, которой удалось поднять триста человек и повести их на войну за щеголя с итальянским акцентом, к тому же любителя бренди, должна была не только показаться легкой на подъем, но и обладать редким талантом подчинять людей своей воле.
— Весьма разумно, — сказала она, выслушав мой план. — Кузен Арчи, я полагаю, принял некоторые меры, но, естественно, ему уже сейчас хочется быть со своей армией. — Она вскинула голову чуть выше. — Вот что самое забавное! — грустно усмехнулась она.
— Но почему вы не настояли? — удивилась я.
Она рассмеялась; ее маленькое, простое лицо с круто срезанным подбородком делало ее похожей на добродушного бульдога.
— Я настояла бы, если бы умела, но я не умею, — честно призналась она. — Теперь, когда здесь Хью, он всячески старается отправить меня домой, но… — Она оглянулась вокруг, желая убедиться, что нас никто не подслушивает, и таинственно прошептала: — Пусть я буду проклята, если отправлюсь домой и буду сидеть сложа руки. Я останусь здесь до тех пор, пока смогу приносить хоть какую-нибудь пользу.
Стоя на ступеньках дома, она задумчиво глядела на главную улицу.
— Сомневаюсь, что они прислушаются ко мне, — сказала я. — Ведь я — англичанка.
— Да, вы правы, — ответила Дженни. — Зато послушают меня. Я не знаю, сколько будет раненых, дай Бог, чтобы их было немного. — Дженни быстро перекрестилась. — Но нам лучше всего начать с домов возле церкви. Будет меньше хлопот с водой. Колодец там совсем близко. — Она проворно спустилась вниз по ступенькам и зашагала к дому пастора. Я последовала за ней.
Порукой нам служили не только способность мисс Камерон подчинять людей своей воле и сама ее незаурядная личность, но также и осознание того факта, что сидеть и ждать неизвестно чего — самое бесплодное занятие для человека. Впрочем, мужчины обычно этого не понимают. В отличие от женщин. К вечеру, когда солнце скрылось за транентской церковью, мы сформировали санитарный отряд — основу будущего госпиталя.
Листья уже начали падать с лиственницы и ольхи в близрасположенном лесу. Они ложились желто-коричневым ковром на песчаную землю. Порой засохшие и свернувшиеся в трубочку листья подхватывал ветер, вздымая их вверх и гнал по воздуху, словно крошечные суденышки в бурном море. В какой-то момент ветер стих, и один из таких листочков замедлил свой полет и стал медленно опускаться рядом со мной. Я поймала его на ладонь и так держала, восхищаясь совершенством формы, кружевом рисунка поверхности. Новый порыв ветра подхватил листок, швырнул его на землю и понес дальше по пустынной улице.
Щурясь от солнца, медленно опускающегося за горизонт, я смотрела на гребень горы за городом, где расположилась лагерем шотландская армия. Половина армии его высочества возвратилась час назад, чтобы соединиться с войском лорда Джорджа. На таком расстоянии я различала лишь отдельные чернеющие на фоне серого неба фигурки людей, одолевающих перевал через хребет. В четверти мили от конца улицы я увидела первые костры англичан, казавшиеся белыми при свете дня. Удушливый дым горящего в домашних очагах торфа и смрад от горящего дерева английских костров заглушали запах моря.
Все шло своим чередом. Жен и родственников шотландских солдат встречали с неизменным гостеприимством и не только давали им приют, но и приглашали разделить с ними трапезу, в меню которой непременно входила соленая сельдь. Мой собственный ужин ждал меня в доме, но мне совсем не хотелось есть.
Невысокого роста существо медленно приближалось ко мне — я видела это по удлиняющейся тени — и наконец выскользнуло у меня из-за спины.
— А не изволите ли пойти к столу, мадам? Хозяйка приготовила еду и ждет вас.
— О! Да-да, Фергюс. Иду. — Я бросила последний взгляд на гребень гор и повернулась, чтобы идти к дому. — А ты, Фергюс, идешь? — спросила я, увидев, что он продолжает стоять на месте.
Он приложил руку козырьком к глазам, стараясь рассмотреть, что происходит на вершине гор за городом. Подчиняясь приказу Джейми остаться при мне, он всей душой желал быть там, с готовящимися к битве солдатами.
— Да-да, мадам. — Он повернулся, вздохнул и зашагал вместе со мной к дому.
Долгие летние дни незаметно уступили место темноте, и задолго до того, как мы закончили свои приготовления, уже зажгли лампы. Ночной покой на улицах был нарушен постоянным перемещением солдат и вспышками костров на горизонте. Фергюс, не в силах усидеть на месте, сновал из дома в дом, доставляя депеши, собирая сплетни и возникая внезапно, словно из-под земли, подобно маленькому призраку, с глазами, блестящими от возбуждения.
— Мадам, — произнес он, осторожно дергая меня за рукав в то время, как я рвала простыни на узкие полосы и складывала в кучу, готовя для стерилизации. — Мадам!
— Ну что на сей раз, Фергюс? — спросила я слегка раздраженно, потому что одновременно объясняла женщинам из санитарного отряда, что, ухаживая за ранеными, необходимо часто мыть руки.
— Вас спрашивает мужчина, мадам. Там мужчина, мадам. Он хочет поговорить с командующим армией его высочества. Говорит, что у него важное сообщение.
— Разве я ему мешаю? — Я как раз пыталась справиться с неподатливым швом на рубашке и наконец пустила в ход собственные зубы. Закусила конец его и дернула изо всех сил. Послышался громкий треск рвущейся материи, дальше пошло как по маслу. Я выплюнула прилипшие к языку нити.
Фергюс по-прежнему стоял рядом, терпеливо ожидая, когда я вновь обращу на него внимание.
— Ну ладно. Чем я могу ему помочь?
— Если бы вы разрешили, мадам, — выпалил Фергюс, — я бы отвел его к хозяину. А он сможет устроить этому человеку встречу с командующим.
Он, в представлении Фергюса, мог сделать все: пройти по воде, превратить воду в вино и устроить таинственному незнакомцу, появившемуся неизвестно откуда, встречу с лордом Джорджем.
Я поправила волосы, убрав их под чепчик, но они снова упали мне на глаза.
