Виконт, который любил меня - Куин Джулия (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗

Этот человек не боится ничего. И меньше всего, плоскую, старую деву, которую он поцеловал, вероятно, из смеси любопытства, гнева и жалости. Кэйт подошла к окну, и выглянула на Милнер-стрит; не самое живописное место в Лондоне; но, по крайней мере, она прекратила пялиться на записку. Возможно, он поцеловал её из жалости, и это бесило её. Она молилась, чтобы во время того поцелую, гнев и любопытство перевесили жалость. Она подумала, что не перенесет этого, если он просто пожалел её тогда.

Но у Кэйт не оказалось много времени, чтобы обдумать, что было и чего не было в тот момент, потому что в это день - следующий день после цветов - пришло приглашение, гораздо более тревожащее её, чем любое, которое мог прислать лорд Бриджертон.

Присутствие Шеффилдов, было просто необходимо в загородном доме Бриджертонов, хотя казалось очень странно то, что леди Бриджертон устраивает два приема на одной и той же неделе.

Мать самого дьявола.

Не было никакого способа, с помощью которого Кэйт могла не ехать туда. Ничто не могло остановить появление Мэри с Эдвиной и Кэйт в загородном доме, за исключением, возможно, землетрясения, объединенного вместе ураганом и торнадо, но которые, вероятно, никогда не произойдут в Англии, но Кэйт все еще надеялась на ураган, хотя не было видно ни грозы, ни грома.

И Мэри, конечно, не собиралась оставлять Кэйт одну в Лондоне, предоставленную самой себе. Не стоит и говорить о том, что Кэйт не собиралась оставлять Эдвину один на один с виконтом.

А у виконта поразительная уверенность в себе. Он, возможно, поцеловал бы Эдвину, также как он поцеловал Кэйт, и Кэйт не сомневалась, что Эдвина не устоит перед его поцелуями. Она подумает, что это так романтично и влюбиться в него, не сходя с места.

Даже Кэйт было трудно сохранять голову в здравом уме, когда его губы прикоснулись к её. Во время этого момента, она позабыла про все. Она ничего не слышала, не видела и не чувствовала, кроме потрясающего ощущения его губ. Она хотела, нет, нуждалась в том, чтобы он заполнил пустоту, внутри неё.

Настолько, чтобы заставить леди забыть, что мужчина, поцеловавший её, ничего не стоящий хам.

Почти…но не совсем.

Глава 8

Неделю спустя Энтони был в Кенте, в своем личном кабинете, ожидая начала приема в загородном доме матери. Он посмотрел список гостей. Не было никаких сомнений в том, что его мать решила устроить этот прием с одной единственной целью, и это цель была: заставить жениться одного из её сыновей, предпочтительно его. Обри-Холл, наследственное земельное владение Бриджертонов будет заполнен до краев приемлемыми молодыми леди, брачного возраста, одна прекраснее другой, и наверно, еще более пустоголовыми, чем в прошлый раз. Для увеличения численности леди, его мать даже пригласила определенное число молодых джентльменов, но, конечно, все из них были менее богаты, менее красивы и менее знатны, чем её сыновья, и к тому же, лишь немногие из них были холостяками.

Никто, подумал Энтони с сожалением, не узнает всех этих тонкостей и хитростей его матери. Особенно тогда, когда они влияют на благополучие (в её понимании) её детей.

Он не удивился, когда увидел, что приглашение было расширено миссис Шеффилд. Его мать несколько раз последнее время упоминала, как ей понравилась миссис Шеффилд. И он был вынужден несколько раз слушать её теорию: У хороших родителей бывают только хорошие дети, и он не мог, не понимать, что это могло означать.

Он даже почувствовал некоторое удовлетворение, увидев имя Эдвины в гостевом списке. Он стремился к этому и получил это. Он почувствовал небольшое беспокойство, по поводу Кэйт, но оно казалось незначительным по сравнению с трудностью подыскивания другой подходящей невесты.

Которую Энтони не хотел выбирать. Как только Энтони принял решение - в данном случае, жениться - он не видел причин в необходимости промедления из-за ухаживания.

Промедление необходимо было тем, кто еще долго намеревался жить. Энтони умудрялся избегать свадебных колокольчиков, почти десятилетие, но теперь, когда он принял решение жениться и выбрал невесту, не было никакого смысла в этой задержке.

Жениться, завести детей и умереть. Такова жизнь благородного английского дворянина, даже того, чей отец и дядя неожиданно умерли в возрасте тридцати восьми и тридцати четырех лет соответственно.

Становилось ясно, все, что он мог сделать в данном случае - это лишь стараться избегать Кэйт Шеффилд. Также, вероятно, все же стоило принести ей свои извинения.

Это было совсем нелегко, поскольку ему не хотелось унижать перед этой женщиной, но в последнее время еле слышный шепот его совести превратился буквально в рёв, он знал, что, по крайней мере, она заслужила слова: “я сожалею”.

Она, вероятно, заслуживала гораздо большего, но ему не хотелось задумываться над этим. Не стоит и говорить о том, что если он не пойдет и не извиниться перед ней, то союз между ним и Эдвиной будет возможен, только через её труп.

Сейчас было как раз время действовать. И если на свете было бы лишь одно романтическое место, им непременно был бы Обри-Холл. Построенный в начале семнадцатого столетия из желтого теплого камня, он удобно располагался на зеленой лужайке, окруженный шестьюдесятью акрами парка, десять из которых были цветущими садами. Позже летом вырастут розы, а сейчас земля была покрыта коврами из гиацинтов и блестящих тюльпанов, которые его мать заказывала из Голландии. Энтони внимательно посмотрел в окно, где древние вязы величественно росли вокруг дома. Они закрывали дом, и ему нравилось думать, что этот дом являлся частью окружающей его природы и памятником богатству, положению и власти. Он вспомнил несколько водоемов, ручьев, бесчисленное множество холмов, каждый с его собственными воспоминаниями детства.

И его отец.

Энтони закрыл глаза и вздохнул полной грудью. Он любил приезжать в Обри-Холл, но знакомые места и запахи напоминали ему отца настолько ярко, что это было почти болезненно. Даже сейчас, когда прошло двенадцать лет после смерти Эдмунда Бриджертона, Энтони все еще ожидал увидеть его появление из-за угла с криками радости одного из младших Бриджертонов, который ехал на плечах отца.

Эта картина, появившаяся в его воображении, заставила его улыбнуться. Ребенок на плечах отца мог быть и мальчиком, и девочкой; отец не делал различий между своими детьми. Но независимо оттого, кто занимал желанное место на верху мира, их всегда преследовали крики няни, требующей прекратить это безобразие, и утверждавшей, что место ребенка в детской, а не на шее отца.