Падшая Грейс - Ивахненко Антонина (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Наконец Грейс осторожно вдела волосок в иголку, поставила табурет так, чтобы на работу падало как можно больше света из крошечного окошка, и начала вышивать, кладя очень аккуратные, расположенные близко друг к другу стежки, формируя на ткани ствол ивы. Листики она вышьет крошечным цепным стежком, а монолит надгробия — швом «назад иголка». Слава Богу, что миссис Победоноссон отговорила заказчицу от того, чтобы написать на могильной плите имя покойного! Кроме того, скорбящая вдова уже обзавелась двумя плетеными браслетами из волос мужа и портретом, написанным маслом после его смерти. «Конечно, — думала Грейс, — таких сувениров хватит кому угодно».
На работу у нее ушла большая часть дня, но ближе к вечеру, когда Грейс закончила вышивку для будущей броши, ей дали следующее задание: вышить инициалы покойника на ткани, которая позже станет подушкой в гробу. Вышивать белой нитью на белой ткани было не так трудно, как работать с человеческим волосом, но инициалы ВВБХ были довольно-таки крупными, и, когда наступила ночь, а свеча почти догорела, шитье белым по белому становилось все более трудоемким, и Грейс начала от всего сердца молиться о том, чтобы имена других покойников не начинались с таких сложных букв.
Второе задание она закончила вскоре после восьми часов вечера. Обычно в это время Грейс спускалась в кухню, чтобы разогреть себе супу, съесть кусок хлеба с сыром, или — если она особенно сильно уставала — шла в комнату, которую делила с Джейн, и, умывшись и сделав необходимые приготовления, засыпала. Однако в этот вечер, чувствуя необходимость прогуляться после стольких часов, проведенных взаперти, Грейс вышла из дома Победоноссонов, намереваясь пройтись до Эджвер-роуд, подышать туманным воздухом и полюбоваться транспортом, движущимся в шумном, свистящем, кричащем, ржущем хаосе.
Пока она стояла и смотрела, закрученная вокруг арки паучья сеть из дорог оказалась забита (что случалось довольно часто) и абсолютно все транспортные средства остановились. Рядом с Грейс притормозил красивый экипаж; запряженные в него четыре лошади нервно переступали копытами, их дыхание в холодном воздухе превращалось в клубы пара. На запятках кареты и на козлах, рядом с кучером, расположились лакеи в пурпурных ливреях, на каждом из углов крыши висели медные лампы, а сама карета была такого сверкающего черного цвета, что Грейс увидела свое отражение. На двери также висело какое-то украшение, и Грейс, заинтересовавшись, наклонилась к нему, чтобы рассмотреть получше. Увидев изображение щита, а по бокам от него — льва и единорога, Грейс догадалась (и сердце у нее учащенно забилось), что перед ней — герб королевской семьи.
Она изумленно выпрямилась и посмотрела в окно. Ей удалось заметить самую известную в мире королевскую чету: королева Виктория и принц Альберт (Грейс ни секунды не сомневалась в том, что это именно они, поскольку всю свою жизнь восхищенно разглядывала их дагерротипы и портреты) сидели друг напротив друга в обитой парчой карете. Виктория, похоже, разглядывала что-то, лежащее у нее на коленях, а принц Альберт скучающе смотрел в окно на темные улицы.
Грейс встретилась взглядом с принцем и моментально присела в реверансе. Когда она выпрямилась, то залилась румянцем, заметив, что он благосклонно кивнул ей в ответ и даже милостиво улыбнулся. Не зная, что еще следует делать, она опять склонилась в реверансе, но не успела она выпрямиться, как затор рассосался и королевская карета покатила дальше.
Сердце Грейс отчаянно билось. Какое красивое, благородное лицо! Неудивительно, что королева, по слухам, околдована им.
Несколько дней спустя Грейс надела свою черную униформу и собралась отправиться на великолепную церемонию — похороны мелкого дворянина, для которого она уже успела хорошенько потрудиться: достопочтенного Вильяма Вилкинса-Буайе-Хейга.
Недавно вошедшее в моду кладбище Кенсал-Грин, недалеко от станции Пэддингтон, было разбито с большим тщанием и вкусом, словно парк, и предлагало аккуратные и элегантные аллеи, по которым летними выходными днями совершали променад посетители, желающие полюбоваться восхитительными статуями и навестить своих усопших родных и близких.
Грейс, вместе с тремя другими наемными скорбящими, прибыла в крытой повозке, обогнав основную похоронную процессию. Выйдя на центральной аллее, девушка стала с восторгом рассматривать целый ряд недавно возведенных роскошных мавзолеев, а также разнообразные скульптуры. Впрочем, труп усопшего должен был упокоиться не в мавзолее, а в катакомбах под большой часовней с колоннами, поэтому мистер Победоноссон отвел четырех наемных участников процессии под пол и расставил их в коридоре так, чтобы отметить путь, по которому будет двигаться гроб к месту своего окончательного расположения. Грейс досталось самое дальнее от входа место — у возвышения, на котором будет лежать тело.
Стоя в темноте, она старалась не поддаться влиянию мрачного окружения, но это оказалось нелегко. При свете сальных свечей все, что ей удалось разглядеть на стенах, — это квадратные ячейки с ажурными железными решетками, где хранились гробы: из сосны, красного дерева, вяза, дуба и палисандра; одни с именными табличками, другие — без них; заколоченные золотыми гвоздиками, покрытые бархатом, украшенные венками из давно засохших роз или с одним-единственным рассыпавшимся в прах цветком на крышке. Рядом с некоторыми лежала любимая вещь покойного: игрушка, ваза, заплесневевшая подушка. «Сколько мертвецов», — печально подумала Грейс и неожиданно (возможно, впервые) поняла, что мертвых в этом мире куда больше, чем живых.
Девушка простояла два часа почти в полной темноте, не видя ни единой живой души и постепенно замерзая, пока ей не начало казаться, что она сама превратилась в мраморную статую. И тут Грейс услышала очень странный звук, отражающийся эхом от каменных стен коридора — таинственное мягкое урчание, от которого у нее по спине побежали мурашки. Лишь значительно позже она выяснила, что звук этот вовсе не был сверхъестественным, а представлял собой всего лишь тихое гудение пневматического механизма, перемещавшего гроб из церкви в глубины катакомб.
Какое-то время спустя тишину нарушили приглушенные голоса и шарканье ног, и через несколько мгновений из-за угла вышел одетый в черное священнослужитель, а за ним следовали восемь мужчин, несущих огромный гроб Достопочтенного. Они сгибались под тяжестью гроба, поскольку, обладая гипертрофированным чувством собственного достоинства, Достопочтенный оставил инструкции о том, что его следует хоронить в четырех гробах одновременно. Первый был из сосны, второй — из свинца, третий — из дуба, а венчал все это великолепие гроб из красного дерева высшего качества. У каждого гроба были свои замки и ключи к ним, поскольку, ко всему прочему, Достопочтенный боялся, как бы его тело не унесли похитители трупов. Победоноссоны, разумеется, с превеликой радостью принялись за выполнение его дорогостоящих желаний, надеясь, что остальные богачи последуют его примеру. Миссис Победоноссон даже высказала надежду на то, что среди мелкопоместного дворянства возникнет мода на похороны в четырех гробах, и супруги договорились, что они обязательно (ненавязчиво) будут упоминать об этом в разговоре с клиентами, пришедшими заказать шикарные похороны.
Грейс медленно отошла в сторону, чтобы дать носильщикам возможность подойти к ячейке, открыть железную решетку и установить гроб на место последнего пристанища. Сразу за этим священник в последний раз благословил покойного, члены семьи Вилкинса-Буайе-Хейга произнесли слова прощания, и скорбящие медленно двинулись вслед за мистером Победоноссоном к ступеням в мир живых.
Все, кроме одного.
— Простите, — прошептал он, — мы с вами не встречались в Бруквуде?
Грейс, испугавшись и не на шутку встревожившись, подняла глаза и увидела мистера Джеймса Солана: он стоял перед ней, зажав цилиндр под мышкой. Почувствовав, как ее лицо заливает румянец, она обрадовалась, что он не видит этого — из-за окружающей темноты и густой вуали на ее лице.
