Сладкая месть - Джеллис Роберта (книги бесплатно TXT) 📗
В связи с этим Джоанна отправила Сибель присмотреть Уолтеру для ночлега более уединенное местечко, чем большой зал, и такое, где, по крайней мере, имелась хотя бы койка. В переполненном замке Билта такая задача была не из легких. В конечном счете, Сибель пришлось выгнать своего брата Вильяма с койки и, уложив его на соломенный тюфяк рядом с маленьким Иэном, предоставить его место в прихожей апартаментов ее родителей Уолтеру. Прихожая представляла собой переполненную комнатушку, в которой хватало места ровно настолько, чтобы ступать, тщательно выверяя каждый свой шаг.
Уолтер был доволен. Такое размещение вроде бы делало его уже членом семьи, к которой он так жаждал присоединиться, и являлось еще одним молчаливым доказательством, что его просьбу взять в жены Сибель ждали и приветствовали. Полученное от этого душевное спокойствие позволило Уолтеру без лишних споров уступить Джоанне, когда та решительно сказала, что он отправится спать тотчас же, как его помоют, смажут мазями и вправят ему кость.
О чем Джоанна и думать не думала, так это о том, что пыл Уолтера передастся ему и во сне. По сути дела, первую часть ночи его не тревожили никакие сны: он слишком крепко спал для этого. Однако Уолтер был молод и силен. Образы Сибель – ее груди, прижатой к его щеке, сладкого дыхания, нежно щекотавшего ему ухо, – часто нарушали его безмятежный сон. Уолтер просыпался, затем засыпал снова, только для того, чтобы опять окунуться в страну самых интимных фантазий. После одного из таких пробуждений заснуть ему уже не удалось.
Некоторое время он лежал тихо, ожидая, что бессонница успокоит его, но мозг был так же неуправляем в бодрствовании, как и во сне. В конце концов, тихонько вздохнув от нужды и досады, он присел и осторожно соскользнул с койки, намереваясь сходить в уборную. Возможно, если он освободит мочевой пузырь, другая крайняя необходимость исчезнет тоже. Койка скрипнула, и Уолтер замешкался, поглядывая на братьев Сибель. Было бы неразумно будить мальчиков. Никто из них не шелохнулся, и Уолтер улыбнулся, вспоминая свой собственный крепкий сон в таком возрасте. Он встал, неуклюже набросил халат и начал осторожно пробираться к двери. Не успел он дойти до нее, как почувствовал на своей руке легкое прикосновение.
– Вам что-то нужно, сэр Уолтер? – тихо спросила Джоанна.
– Только справить нужду. Мне очень жаль, что я разбудил нас, – ответил он шепотом.
– Ничего страшного, – сказала она, указывая в дальний зала, где виднелись отблески серого света. – Почти рассвело. Вы не чувствуете недомогания? Точно?
Абсолютно, – искренне уверил он ее и добавил: – Мне только не спится.
Джоанна аккуратно поправила на нем халат и внезапно ухмыльнулась:
Вам не терпится избавиться от того, что вас мучает... Вы хотите обрести новые страдания?
Да, – ответил Уолтер, нахмурившись. – Но я не понимаю. Я думал... – Он оглянулся назад на место, где стоял рядом с ее сыновьями, будто был одним из них.
– Извините, – поспешила сказать Джоанна. – Я не имела в виду, что вам будет отказано, но, возможно, что …
– ... Идите. Я слышу, Джеффри ворочается. Он будет готов поговорить с вами, когда вы вернетесь.
Уолтер направился к выходу в весьма задумчивом состоянии. Даже если бы он не желал саму Сибель, едва ли можно было вообразить какие-либо обстоятельства, при которых человек в его положении отказался бы от брачного союза с кланом Роузлинда. Если только... Уолтер резко оступился и стиснул зубы. Если только к этим обстоятельствам не относилась необходимость его разрыва с Пемброком. Внезапно он вспомнил то, как Сибель замолчала, а затем вздрогнула, когда он упомянул об избиении гарнизона замка Монмут. Те люди являлись союзниками ее отца, вероятно, среди них были даже его друзья. Лорд Джеффри приходился кузеном королю, и сама Сибель являлась его родственницей. Естественно, она ужаснулась, услышав о потерях короля.
«Что же мне делать?» – спрашивал Уолтер себя. Он не мог оставить Ричарда, хотя Пемброк, безусловно, отпустил бы его. И все же он не мог этого сделать. Этот вопрос касался не только личной преданности, но и того, кто прав, а кто нет. Король и его министры нарушали закон и попирали установленные обычаи. Если их не остановить, каждый человек в королевстве превратится в раба прихотей Генриха. А, это было несправедливо. Каждый свободный человек имел свои права. Даже у серфа были его маленькие права. Более того, Ричард стал бунтовщиком не ради своей выгоды. Он являлся приверженцем справедливости и добрых обычаев. Какова бы ни была личная жертва, Уолтер знал – он не может отречься от дела Пемброка.
В таком случае ему пришлось бы отказаться от заключения брачного соглашения. Рассуждая о своей привязанности к Пемброку, Уолтер медленно возвращался в палату лорда Джеффри. Вот он снова остановился и тяжело вздохнул. Возможно, существует какой-нибудь выход. Уолтер снова двинулся вперед. Лорд Джеффри был благородным человеком. Безусловно, он бы не стал давать Уолтеру надежду, что его примут в качестве мужа Сибель только затем, чтобы тот, оказавшись в безвыходном положении, отрекся от дела бунта.
Уолтер направился ускоренным шагом прямо к входу в опочивальню и позвал:
– Милорд?
– Входите, – тотчас же ответил Джеффри и, когда Уолтер вошел, указал на кресло, стоящее напротив его кресла у заново разведенного огня.
– Лорд Джеффри, – начал Уолтер, все еще стоя, – вам должно быть известно, что я очень хочу взять вашу дочь, Сибель, в жены, но...
– Мне известно это, – перебил его Джеффри, не в силах совладать с легким подергиванием губ. – Но я хочу успокоить вас и сразу же сказать, что я не имею на этот счет возражений. Однако ситуация не столь проста. Присаживайтесь, пожалуйста. Разговор будет долгим, и ради вашего колена вам лучше устроиться в кресле, положив ноги на табуретку.
– Я понимаю, что ваша преданность королю, а моя – Пемброку создают некоторые трудности, но, безусловно, мы можем прийти к какому-нибудь соглашению....
– Это не та ситуация, о которой я говорил, – снова перебил его Джеффри. – То, что я слышал о поражении под Монмутом от некоторых людей, приехавших с вами и Пемброком, дает мне все основания полагать, что скоро будет достигнут мир или, по крайней мере, перемирие. Наверное, официальная помолвка до того времени будет невозможна, но не думаю, что вам или мне нужно беспокоиться о формальной, законной стороне дела. Думаю, вы поверите мне, если я скажу, что сдержу любое обещание, а я в свою очередь уверен, что вы сдержите свое. Беда в том, что право решения остается не за вами и не за мной.
Уолтер стоял как вкопанный, с изумлением глядя на Джеффри. Освобождение от опасений, что его собираются просить стать перебежчиком, моментально заглушило в нем все чувства, кроме облегчения, за которым последовало веселье над своим собственным самомнением. Как он мог хоть на мгновение решить, что его да несколько его воинов сочтут достаточно ценной силой для дела Пемброка, которая способна толкнуть лорда Джеффри на бесчестный поступок – назначать цену за свою дочь? Но следом за облегчением и радостью пришло удивление.
– Что значит, право решения о замужестве вашей дочери остается не за вами? Мне понятно, почему такого права нет у меня, но...
– Да сядьте же вы, наконец! – воскликнул лорд Джеффри. – У меня уже шею ломит от того, что приходится на вас постоянно поднимать голову. Я ведь уже сказал, что разговор будет долгим.
– Прошу прощения, – поспешно сказал Уолтер и присел.
– Положите ноги на табуретку, – предложил Джеффри, пододвигая скамеечку для ног. Заметив, как Уолтер робко принял этот жест, Джеффри сложил пирамидкой руки и посмотрел на него. – Для начала нанесу самый тяжелый удар, – сказал он, ухмыльнувшись. – Роузлинд со всеми его почестями принадлежит женщинам.
– Что? – еле вымолвил Уолтер.
– Повторяю, Роузлинд, Мерси, Кингслер, Айфорд, Клиро, примерно полдюжины маленьких замков и плюс, я и сам не знаю, сколько ферм и поместий – все это наследуется по женской линии. Сейчас владелицей является леди Элинор. Когда умрет Элинор, наследницей станет Джоанна, и – не приведи Господь, или, по крайней мере, пусть это случится после моей смерти, – когда умрет Джоанна, земли перейдут к Сибель.
