Королева - Майлз Розалин (читать книги без сокращений .txt) 📗
Но чтобы она вышла за дона Карлоса, чтобы сын испанца метил на английский престол — нет, это немыслимо! А если она пойдет за Робина…
Поначалу у него глаза полезли на лоб.
— Мадам, вы шутите! — ошарашенно заявил он.
Я взяла его за руку, принялась разглядывать длинные, бледные в зимнем свете пальцы.
— Вы говорите, будто любите меня, а сами отказываете мне в таком пустяке?
Он сглотнул.
— Пустяке? Мадам…
— Робин… — Я приложила палец к его губам. — Я не могу позволить, чтобы королева Шотландская вышла за врага Англии.
Но отдать ей моего лучшего друга? Я отвернулась.
Он расхохотался:
— Я вас раскусил! Моя мудрая госпожа все рассчитала! Покуда мы уютно сидим в Уайтхолле, греемся у огня и смотрим на снег за окном, вы бросаете меня под ноги этой охотнице за мужьями, чтобы отсрочить ее брак с кем-то другим и заставить ее, словно собачонку, бежать за вами в надежде заполучить ваше официальное признание, сделаться вашей признанной наследницей! — Он перевернул мою руку ладонью вверх, поднес к губам. — Поздравляю вас, миледи!
— Все совсем не так! — выговорила я.
— Ну разумеется, не так! — Он улыбнулся во весь рот, словно щука, завидевшая пескаря. — Вы предлагаете меня и таким образом распугиваете других искателей; король, скажем. Испанский поостережется переходить дорогу английской королеве, которой вздумалось посадить на престол своего бесценного фаворита!
Его рука в моей была тепла. Я играла его длинными пальцами, сгибала их, разгибала, гладила каждый в отдельности.
— Вы так полагаете? Значит, вы видите, что я думаю, забочусь о вас.
— О, миледи… — Он погрустнел, стиснул мою руку, прижал к губам. — Поверьте, ваши намерения мне ясны. Вы испытываете мою любовь, словно в тисках — заворачиваете винт, пока не выдавите все чувство до капли. Скажи я «нет» — вы объявите меня недостойным рыцарем, отказавшим даме в ее просьбе, когда ему надлежит быть — как там девиз вашего батюшки? — «COEUR LOYAL» — верным до смерти, пусть это будет смерть моего сердца.. Ответь я радостным согласием: «Да, мадам, сделайте меня королем Шотландским» — где тогда будет моя любовь, мое постоянство? Да я покрою себя вечным позором!
Теперь настал мой черед смеяться. Гладя его лицо, я пыталась вызвать на нем улыбку.
— Вы проникли в мои намерения глубже, чем они простираются! Я всего лишь хотела поделиться вашим приятным обществом с моей шотландской сестрой!
Он пристально взглянул мне в глаза.
— Предупреждаю, мадам: я напишу шотландской королеве, что вы используете меня в качестве подсадной утки, — не думайте, будто любовь к вам превратила меня в ручную змею!
Он во мне сомневается? Сейчас я уломаю его поцелуями, начну с ногтя на мизинце. Внезапно он схватил меня за руки — он то мял их грубо, то нежно целовал, ласкал ладонь, локоть, плечо…
Во мне закипала страсть.
— Это лишь показывает, каким хорошим мужем вы будете для любой женщины, — простонала я, вырываясь.
«Тогда почему не вам, госпожа?» — явственно спрашивали его глаза. Однако вслух он сказал:
— Это новая пытка? Испытание моей верности? Игра?
Я отвернулась. Я не ответила, потому что не знала.
Отказаться от своего замысла? Пока я думала о своем плане — и о Робине, и о Марии, двух противоположных полюсах моей вселенной, — сэр Джеймс Мелвилл и мой Рандольф беспрестанно разъезжали между двумя столицами. К Мелвиллу присоединился другой любимый Мариин посол — Мэтленд Летингтон, с моей стороны в игру вступил Сесил, с ее — граф Морей, побочный единокровный брат Марии и доверенный приближенный.
Ибо Шотландии с Англией предстояло уладить не один этот вопрос. В постоянных приграничных стычках шотландцы сумели прибрать к рукам земли многих наших северных графов. Теперь, когда шотландские лэрды замирились со своей королевой и она отослала французов в Париж — пусть там воюют между собой, — пришла пора поговорить о возврате захваченного.
А чтобы сделать Марию сговорчивей в вопросах брака, не мешало нажать на нее с другой стороны. Я послала в Эдинбург графа Леннокса (он потерял земли по обе стороны границы) — требовать их возвращения.
Не успел он уехать, а меня уже затрясло.
Я послала за Сесилом и выложила ему свои сомнения:
— Леннокс ненадежен! Он одной ногой в Англии, другой — в Шотландии; Бог весть куда ему вздумается прыгнуть.
Сесилу самому тогда было тяжко: долгожданный ребенок, о котором он молился восемнадцать лет супружества, его первенец Роберт появился на свет горбуном, жалким скрюченным карликом, и вообще, похоже, был не жилец. Мой секретарь кисло улыбнулся:
— Простите, мадам, но его жена, графиня, еще ненадежнее.
Мне пришлось простить, хотя он дурно отозвался о моей кровной родственнице. Леди Маргарита была моим недругом со времен Марии.
Тогда я ненавидела ее, а как папистка она ничуть не подобрела с моим восшествием на престол. Она страдала тем же недугом, что и кузина Екатерина Грей, — примесью тюдоровской крови, достаточной, чтобы вообразить о себе невесть что, но недостаточной, чтобы трезво смотреть на вещи. Дочь старшей сестры моего отца, вышедшей замуж за шотландца, и, следовательно, чужеземка, рожденная вне Англии, католичка — женщина! — она была еще моим отцом решительно исключена из списка наследников. Его сквернейшество Папа Римский и тот с большим основанием мечтал бы об английском престоле!
Но мадам Маргарита владела этим бесценным сокровищем, живым и здоровым сыном, этим святым Граалем, мальчиком с кровью Тюдоров в жилах, пусть жидкой, пусть разбавленной, но все же Тюдоров, а с отцовской стороны — прямым потомком шотландского короля Якова II.
Она всегда похвалялась своим сыном, кричала: «Его зовут Генрих!» — еще до того, как он испустил свой первый крик, в родовых судорогах.
— А сейчас, — мрачно сказал Сесил, — мне доносят, что она думает женить своего сына на вдовствующей королеве Марии — и сделать его королем.
— Что?! Нет, нет, это чепуха! Он еще мальчишка, у него молоко на губах не обсохло! — Я вспомнила двор при Марии и его — ребенком рядом со своей несносной мамашей. Ведь это было совсем недавно!
Сесил покачал головой:
— Мадам, ему девятнадцать.
Девятнадцать? На год меньше, чем Марии!
И кто он такой, чтобы свататься к бывшей королеве Франции, до сих пор не утратившей надежду воцариться в Испании! Даже его имя — «лорд» Дарнли, не настоящий титул, как и у Робина. Нет, его бояться нечего.
И все же… Сесил редко ошибается. Безопаснее будет осадить молодчика.
Вот оно! Одним махом возвысить Робина, сделать его достойным женихом для королевы и убрать с дороги сосунка Дарнли! Вот он случай вознести моего лорда — потому что он мой, и всегда будет моим! — увенчать его достойным титулом.
«За ваши доблестные заслуги жалуем вас бароном Денби и графом Лестером…»
Ни один церемониал в жизни я не готовила с таким, тщанием. Во-первых, титул — он всегда давался младшему сыну короля, так же как второй сын всегда был герцогом Йоркским. Во-вторых, поместья — древний Кенилворт в Уорвикгиире, с большим замком, одним из красивейших в Англии, все прежние владения его отца, по соседству с землями брата Амброза в Уорвике; должности, откупа, ренты — я пичкала его богатствами и почестями, покуда он, подобно метеору, не ворвался в ряды знатнейших и не стал завидной партией даже и для королевы.
Чтобы подчеркнуть его высокое положение, я приказала: пусть после торжественной службы в Вестминстерском аббатстве в Присутственный покой Сент-Джеймского дворца, где предстоит свершиться церемонии, его сопровождают мой кузен Хансдон, лорд-адмирал Клинтон, граф Сассекс и граф Хантингдон; пусть все видят, что первые пэры страны, даже Хантингдон, которого иные прочат в наследники престола, склоняются перед Робином, признают его главенство.
А чтобы урок усвоился, чтобы подчеркнуть контраст между моим лордом и жалкими подражателями, пусть пажом на церемонии будет Дарнли, пусть несет впереди Робина золотой меч — я сочла (и не ошиблась), что рядом с мужчиной он покажется школьником-переростком, бледной пародией на английского лорда, желторотым птенцом.
