Розетта - Эвинг Барбара (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Мысли Энн угадать было невозможно, но они были очевидны. Как всегда, она думала о зубах. Один доктор сказал ей, что сейчас продаются прекрасные искусственные фарфоровые зубы. Он добавил, что ее передние зубы придется удалить. Однако она все еще не решалась их удалить и страдала от этого неимоверно. Но теперь, когда они оказались в Париже, она точно забеременеет. Джордж ведь обещал устроить это.
Долли огляделась.
— Ой, посмотрите! Посмотрите! — Она вскочила, возбужденно указывая пальцем. — Посмотрите на тех двух леди! Они еще носят высокие парики, Роза! Они выглядят так забавно! — Голос Долли стал пронзительным от возбуждения. — Подозреваю, что они лысые. А вдовствующая виконтесса Гокрогер лысая?
— Вдова уделяет много внимания своему туалету, — твердо ответила Роза.
— Ой! — воскликнула Долли. Потом, помолчав, она добавила: — Может, пойдем по магазинам? Посмотрим на шелка, кружева и платья? Я очень хочу муслиновое платье с разрезом на боках, как носят французские девочки.
— Ни за что! — возразила Энн. — Муслин выглядит непристойно.
— Так это же мода, — не сдавалась Долли. — Тут все такое носят.
— Ты, Долли, не все, — раздраженно сказала Энн. — Ты часть высшего общества Англии.
Солнце зашло за тучу, а три леди отправились гулять по аллеям пресловутого Пале-Рояля, где довольно вульгарные парижские женщины, увешанные драгоценностями, громко обсуждали, оживленно жестикулируя, севрский фарфор и старые кружева.
— Это нувориши, — вздрогнула от отвращения Энн.
Позже они пошли к реке, где развлекались тем, что рассматривали разные товары в магазинах подержанных вещей, перебирали старые книги и фарфоровые безделушки, которые когда-то принадлежали низложенной аристократии, а теперь распродавались за копейки. Энн смеялась над трещинами в посуде и устаревшими фасонами одежды и не уставала повторять, что мир может рухнуть в бездну, но фарфор семьи Торренс никогда не будет продаваться в подобных свинарниках.
К радости Долли, вдова устроила для них в тот вечер поездку на бал. Но к ее разочарованию, Уильям с Джорджем сказали, что являться туда раньше полуночи нет смысла.
— Однако, — весело заметил Джордж, улыбаясь Долли, — мы с Уильямом не бездельничали и нашли местечко, в котором тебе наверняка понравится, и мы убьем там время, пока остальные будут переодеваться к балу. Тебя я не приглашаю, мама. Тебе, конечно же, надо подготовиться к балу.
— Куда же вы пойдете? — печально поинтересовалась вдова. — Я не намерена отказываться от посещения интересных достопримечательностей.
Она взглянула на сына с подозрением.
— Я не думаю, что общественное место, где все танцуют, понравится тебе, мама, — заметил Джордж. — Тебе нет дела до парижских простолюдинов.
— Да, это так, — подтвердила вдова. — Не могу представить, почему они должны интересовать тебя. Ты же видел поведение…
— Эти общественные залы для танцев, — мягко перебил ее Джордж, — по всей видимости, являются нововведением нынешнего режима. Долли пойдет на пользу, если она увидит подобное место.
— Ты, конечно же, не будешь танцевать, Долли, — благожелательно добавил Уильям, — но ты можешь просто посмотреть.
— Мне наверняка понравится! — быстро сказала Долли, улыбаясь любимому брату.
— И мне, — подхватила Роза.
— Никто и не сомневается, — вяло сказала Энн, которая как раз пила бренди, чтобы заглушить боль в зубах.
…Долли первой взбежала по лестнице, надеясь, что наконец она переживет страсть и романтику. Внутри у нее как будто что-то оборвалось. Огромная и совершенно неинтересная комната была ярко освещена множеством ламп. Не осталось ни одного темного, романтического уголка. Люди спокойно танцевали в платьях попроще, чем у Долли.
— Это самый модный танец, — объяснил ей Уильям. — Он называется вальс.
Но Долли не могла скрыть разочарования. Вальс казался скучным. Таким же скучным был аккомпанемент трех пожилых скрипачей в потрепанных черных сюртуках. Как всегда, в комнате, полной танцующих людей, нестерпимо воняло немытыми телами. Долли вздохнула. Каким-то непонятным образом Джордж и Уильям намекнули ей, что в этом зале есть свои секреты, что парижские простолюдины назначают тут тайные свидания. Но она не разглядела ни одной тайны, хоть и смотрела изо всех сил.
Джордж прошептал что-то Розе, стараясь, чтобы она услышала его за игрой скрипок. Ей пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова.
— Как ты считаешь, существует ли реальная возможность того, что моя мать сорвет завтра военный парад?
— Полагаю, что не твоя мать, Джордж, — осторожно ответила она, стараясь не рассмеяться при мысли о вдове, отчаянно размахивающей веером перед французской армией, — будет распоряжаться на этом большом военном спектакле. Она понимает, в каком положении находится, и не решится на такой поступок. — Роза увидела, как при этих словах лицо Джорджа посветлело.
— Это, конечно, только мои догадки, — добавил он.
Вокруг вальсировали вполне приличные пары.
— Пройдемся? — предложила Роза Долли. Ей было неприятно просто стоять и смотреть.
— Да, — согласилась Долли, надеясь найти развлечение получше.
— Не принимайте никаких приглашений, — заметил Уильям.
Две женщины начали медленно прохаживаться по комнате. Пары танцевали, партнеры менялись, женщины сидели на стульях, мужчины топтались у стен, рыдали скрипки. Внезапно Роза осторожно указала на женщину, которая громко разговаривала и смеялась. На ней было яркое платье, на лицо было наложено много пудры и румян. Долли посмотрела. Она не могла поверить своим глазам. Она даже рот открыла от удивления. Долли взглянула на Розу.
— Это… это мужчина? — громко спросила она, не в силах справиться с шоком.
— Т-с-с-с, — шикнула на нее Роза. Они прошли мимо женщины с очень короткими волосами, которая носила брюки.
— Боже мой, — промолвила Долли. Лицо у нее было очень красным. Она начала смеяться. — Ну и нравы, — заметила она с большим апломбом в голосе. Лицо у нее все еще было красное, когда подошел Джордж и сказал, что пришло время одеваться для их собственного бала. Она все оборачивалась через плечо, с большой неохотой покидая танцевальный зал. Звуки вальса сопровождали их, пока они спускались вниз по ступенькам и выходили из здания.
В карете Долли спросила брата, почему мужчины одевались как женщины, а женщины как мужчины.
— А… ну, Париж есть Париж, — ответил Уильям, и они с Джорджем рассмеялись. Даже Энн понимающе улыбнулась. Все были в приподнятом настроении. Джордж взял Долли за руку. Это ее очень удивило и смутило. Он сказал, что ей многому еще следует научиться и что он будет рад ей в этом помочь.
Из-за вдовы им пришлось задержаться. Она начала жаловаться, что местные женщины выглядят больными. Сама она нарумянила щеки. Ее не устраивала модная бледность. Но все пререкания, ожидание и натирание щек стоили того. Долли наконец смогла увидеть настоящую французскую моду.
— У нее вся спина открыта! — громким шепотом сообщила она Розе, закрывшись веером. В зале танцевали вальс. Присутствующие дамы были полураздеты. — Мужчина держит ее за голую спину!
Джордж не отходил от нее ни на шаг.
— Это нувориши, — беззаботно сообщил он. — Но ты также увидишь некоторых представителей старой аристократии. Ты сразу же узнаешь их. Едва ли они будут с голыми спинами, малышка Долли. Я сам не могу понять, как столь разные люди могут уживаться друг с другом. В Англии такого бы не допустили. — Роза бросила на него удивленный взгляд — сам-то он не был так уж далек от нуворишей. Но она смолчала. Джордж добавил: — У этих новых faux-aristocrates [34] напрочь отсутствует стиль.
Внезапно Розе показалось, что на медальоне одной танцующей дамы она заметила выгравированный иероглиф. От удивления она быстро заморгала, и иероглиф пропал в гуще танцующих. Даже некоторые молодые люди выглядели необычно: цветастые сюртуки с высокими воротничками, полосатые чулки. У многих мужчин и женщин были короткие растрепанные волосы. Большой оркестр играл вальсы намного веселей, чем в общественном танцевальном зале. К радости Долли и ко всеобщему удивлению, одним из скрипачей был негр. Как и сказал Джордж, присутствовали некоторые представители ancien régime [35]. Вскоре с Долли и Уильямом поздоровался какой-то дальний родственник. Но аристократы не танцевали, только неодобрительно смотрели. Роза заметила, что вдовствующая виконтесса Гокрогер тоже жадно поглядывает из-за веера. Без сомнения, она уже готовилась рассказать подругам новости о подобных неслыханных вещах: «Голые! Одни только ленты на плечах!» И повсюду стоял этот всепроникающий запах духов, тел, пудры, зубов, дыхания, мятных пастилок, пота и гвоздики. Роза наблюдала за одним пожилым аристократом, который сокрушенно качал головой, видя перед собой столь вопиющее бесстыдство, а с его парика сыпалась пудра.
