Розетта - Эвинг Барбара (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Я не забыла о вдове, но как ты считаешь, мы увидим голую спину Жозефины, всю ее спину? — прошептала Долли, сгорая от предвкушения.
Внезапно разговоры прекратились. Два негритенка в голубых ливреях с серебряными кружевными воротниками отворили двойные двери в дальнем конце салона, и появилась Жозефина. Она была одна. Жозефина улыбалась. На ней было приличное платье из яркого лимонного шелка с полностью закрытой спиной. Было очевидно, что перед выходом она не принимала в нем ванну. На голове у Жозефины красовалась шляпка такого же лимонного шелка. Она приветствовала гостей, и завязался разговор. Жозефина была любезна, но рассеянна. По всей видимости, она не имела ни малейшего понятия, кем были собравшиеся люди. Когда она подошла ближе к Фэллонам, Роза с радостью увидела, что на ее шее висит золотой медальон, покрытый иероглифами. «Наполеон наверняка привез его из Египта». Она услышала, как стоявший рядом Джордж удовлетворенно крякнул: Наполеон все-таки не явился.
Но он явился.
Мальчики с кожей цвета эбенового дерева снова отворили двери, и в салон вошел Наполеон Бонапарт, первый консул Франции. Его сопровождали два (несомненно, специально отобранных) очень низкорослых préfets du palais [38] в багряно-серебристой форме. Рядом с ними даже Наполеон казался почти высоким. На мгновение в комнате повисла благоговейная тишина. Жозефина, поняв, что произошло, обернулась и слегка поклонилась супругу. Потом Наполеон подошел к выстроившимся людям. У одного из его невысоких, но великолепно вышколенных дворецких (у которого оказался на удивление низкий голос) был список приглашенных и, время от времени совещаясь с гостями, он объявлял каждого присутствующего и подданным какого государства он был. «Italie [39], — гудел он, — la Bavière [40], — и очень редко: — Grande Bretagne» [41].
Фэллоны очень растерялись. Вдова уже было приготовилась показать свой гонор, но перед ней стоял явно не забитый корсиканский крестьянин. Он казался выше и величественнее со своими короткими волосами, простой консульской одеждой и королевской осанкой, чем некоторые из его знатных гостей. У него были широкие плечи и вид человека, который прекрасно знает свою судьбу, свое место в истории. Он говорил по-французски и проявлял явный интерес к гостям. Ему ничего не стоило перекинуться парой слов то с одной дамой, то с другой. Он спрашивал, были ли они в l’opéra [42], как им нравится Париж, на какой срок они приехали. Когда Наполеон поравнялся с герцогиней Сифорт, он улыбнулся и сказал:
— Ах, миледи, je suis enchanté de vous voir encore [43].
Герцогиня зарделась от удовольствия и с гордостью посмотрела по сторонам. Подойдя к жене итальянского министра иностранных дел, Наполеон взял ее за руку, нагнулся над ней и заговорил по-итальянски. Затем он приблизился к Фэллонам. Роза заметила, что стоящая рядом вдова трясется то ли от предвкушения скандала, то ли от ярости, то ли от страха. Джордж пытался незаметно успокоить мать, крепко, но несильно сжав ее локоть. Лицо Долли покраснело.
В тот момент, когда мужчина со списком подошел к ним и произнес глухим голосом: «La famille Fallon de Grande Bretagne» [44], Долли упала в обморок у самых ног Наполеона Бонапарта.
То, что произошло дальше, потом казалось Розе сном.
Она быстро опустилась возле Долли на колени. Вокруг начали суетиться люди, желая как-то помочь девочке. Когда она нагнулась над Долли, та открыла один глаз, широко улыбнулась и снова закрыла его. Запахло духами, а может, маслом. Роза поняла, что кто-то тоже встал на колени возле Долли. Этот кто-то тоже мог увидеть улыбку Долли. Она подняла глаза и поняла, что это был первый консул Франции, Наполеон Бонапарт. Серые глаза, в которых светился могучий ум, смотрели на нее с изумлением. Потом он поднялся и отдал по-французски приказ. Тут же появились слуги. Они аккуратно подняли Долли и быстро унесли ее. Роза хотела ее сопровождать, но, то ли случайно, то ли нарочно, ей загородил дорогу один из дворецких в багряной форме.
— Tout va bien, madame [45], — уверил ее этот человек, — о ней хорошо позаботятся. Уже не в первый раз юная леди теряет сознание в присутствии консула.
Наполеон повернулся ко вдовствующей виконтессе Гокрогер и, прежде чем она успела что-либо сказать, галантно взял ее за руку и поклонился:
— Tout va bien, миледи, — сказал он.
Потом он начал быстро рассказывать по-французски о красотах Парижа. Хотя вдова и возвышалась над ним со своей пышной прической, она, тем не менее, была совершенно ошарашена и потому молчала. Наконец, слегка кивнув головой, она, казалось, согласилась, что необходимо еще раз посетить оперу. Виконт Гокрогер поклонился, покраснел, но смолчал. А Наполеон Бонапарт завершил аудиенцию, сказав по-английски с сильным акцентом:
— Adieu, миледи. Для меня большая радость встретить такого человека, как вы.
Он снова бросил на Розу изумленный взгляд, затем поклонился всем и отошел вместе с дворецкими и списком гостей. Они услышали, как он вежливо интересуется у следующей группы приглашенных:
— Vous rendez-vous souvent à lopéra, madame? [46]
Встреча Наполеона Бонапарта, первого консула Франции, с семьей Фэллон заняла не более полутора минут.
Вдовствующую виконтессу Гокрогер, так и не сказавшую ни слова, усадили на задрапированный стул, где она могла прийти в себя.
Несколько мгновений Роза смотрела на первого консула. Она внезапно вспомнила, как английская пресса потешалась над этим человеком — называла его глупым, сумасшедшим, невежественным, как она радовалась, когда выяснилось, что Жозефина была ему неверна. Он так уверенно обращался со знатными дамами Европы. Вот он какой — Наполеон Бонапарт! Она увидела его в совсем другом свете. Затем ее внимание привлекла группа французских офицеров. Сейчас они смеялись над чем-то, сразу напомнив ей уверенных английских офицеров, которые тоже смеялись с таким видом, словно весь мир принадлежит им. Она быстро отвернулась и снова взглянула на Наполеона Бонапарта. Он был «врагом», а все дамы были им очарованы. Как все это странно! К ней подошел высокий французский офицер.
— Вы хотели встретиться с первым консулом, мадам?
Первое, что Роза заметила, так это доброту, которая светилась в его глазах. Ей сразу же понравился этот человек, хоть он был французом, таким же «врагом».
— Просто в Англии долгое время — простите меня, месье, — его считали чудовищем! Им можно было детей пугать! «Тебя заберет Наполеон!» Я вижу, что никакой он не монстр. У него есть чувство юмора. У монстров не может быть чувства юмора.
Француз рассмеялся.
— Да, он очень интересный и сложный человек. Я очень, очень горд тем, что работаю с ним.
Они вдвоем принялись наблюдать, как консул расхаживает по великолепной комнате.
— Вы его офицер, месье?
— Не совсем так, мадам. Мы встречались с ним сегодня утром. Наверху у него большой кабинет. Прекрасная, роскошная комната, — он слегка приподнял брови, — ну, мы же все-таки во дворце. Наша встреча была прервана этим приемом. Мы с коллегами — savants, ученые по-вашему — сопровождали его в экспедиции в Египет. Вернулись мы самыми последними, совсем недавно.
Роза ощутила, как в ней просыпается любопытство.
— Египет! Вы на самом деле были с ним в Египте? Вы видели иероглифы и сокровища? Может, вы даже Розеттский камень видели?
