Расчет или страсть? - Царькова Яна Евгеньевна (первая книга TXT) 📗
Хит протянул руку и прикоснулся к ее щеке кончиком пальца. Он провел им возле ее дрожащих губ.
– У вас тут ямочка. – Его палец продолжал движение на волоске от ее губ. Так близко, но все же не касаясь. Он легко, словно крыло бабочки, прикоснулся ко второй ее щеке. – И здесь. – Он заглянул ей в глаза. – Они появляются лишь тогда, когда вы улыбаетесь.
Внутри у Порции все сжалось при его нежном прикосновении. Этот мужчина был опасен. По-настоящему опасен. Он пленял ее с пугающей легкостью. Она задрожала. Отчасти от того, какие чувства он вызывал у нее, отчасти от осознания того, насколько более сильные чувства он мог бы вызвать в ней, если бы она ему позволила. Если бы он себе позволил. Она превратилась бы в послушную глину в его руках.
Он не спешил отнимать руку от ее лица. Он осторожно провел по одной ямочке, затем по другой. Порция таяла от его прикосновения. Она отступила, отвернулась, прячась от его искушающего тепла. Выпрямив спину, она спросила еще раз:
– Как вы думаете, сколько она нас здесь продержит?
Он опустил руку и, помолчав, ответил:
– Я уверен, что она не хочет заморить нас голодом. К ужину она нас точно выпустит.
«К ужину?» Ее охватила паника. Сердце сжалось от страха. Как сможет она вынести это заточение… наедине с ним… весь день?
– Разумеется, – сказала она, стараясь сохранять самообладание. – К ужину. – Она сплела пальцы, держа руки перед собой, и сделала несколько шагов по проходу, стараясь оставаться в кругу света. – Хочу отдать должное инициативе вашей бабушки, – сказала она, силясь изобразить смех, из которого получилось лишь жалкое подобие. Заламывая пальцы, она продолжила: – Она и в самом деле могла бы кое-чему научить мою бабушку.
Хит опустился на пол, царапнув сапогами по камню, вытягивая свои длинные ноги.
– Возможно, ваша бабушка еще не прибегала к крайним мерам – не сочла пока нужным.
Не прибегала к крайним мерам? Порция дала себе труд обдумать его слова. Неужели бабушка мало изводила ее, мало критиковала, мало говорила горьких слов, что ранили, как острый нож? И еще, конечно, этот ее ультиматум.
– Трудно заподозрить мою бабушку в мягкотелости. Она пригрозила, что найдет мне мужа еще до конца сезона.
Хит согнул одну ногу в колене, положил на колено руку и полузакрыл глаза, продолжая наблюдать за Порцией.
– И все же вы здесь.
– Именно поэтому я здесь, тут я вне бабушкиного контроля. Хотя… – Порция пожала плечами, – трудно выдать девушку замуж, если она отваживает одного за другим всех ухажеров, и поэтому никто не предлагает ей руки.
– Это верно, – пробормотал он.
– Вы будете удивлены, если я скажу вам, как просто отпугнуть потенциального мужа.
– Насколько я понимаю, у вас в этом вопросе большой опыт.
– Вполне достаточный.
Он смотрел на нее в молчаливом раздумье. Хотелось бы знать, о чем он думает.
– Все же не ждите покоя и от вашего пребывания здесь. – Он взмахнул рукой, словно призывая в свидетели этот подвал. – Бабушка на этом не остановится.
Порция покачала головой.
– Почему бы вам не сделать то, чего она от вас хочет, и не жениться на ком-то? Тем более что джентльмен, вступая в брак, ничего не теряет – ни своей свободы, ни возможности осуществить свою мечту. Жена ему в этом не может быть помехой. – Он прищурился, глядя на нее, и Порция поспешила заверить его: – Не на мне, конечно.
– Я никогда не женюсь.
– Это неразумно, – заключила она. Он продолжал молча смотреть на нее.
Она кое-что заподозрила и никак не могла стряхнуть с себя эти мысли. Склонив голову, она спросила:
– Вы бы все равно не женились, верно? – Она кивнула, решив, что докопалась до правды. – Вы боитесь брака.
Хит резко выпрямил спину.
– Боюсь? – удивленно спросил он.
– Ну, в этом не стыдно признаться. Лично я боюсь брака, – объявила она каким-то чужим голосом.
– В самом деле?
– Не в моих интересах вручать мужчине полную власть надо мной. В тот момент как женщина произносит «да», она объявляет о безоговорочной капитуляции. У меня не слишком много свободы, но я дорожу и тем немногим, что у меня есть. И не собираюсь с этим расставаться.
– Не может быть. Вы шутите. – Он окинул ее с головы до пят так, словно видел впервые.
– Это правда. – Она медленно двигалась по проходу между бочками и стеллажами с бутылками. – Мужья диктуют женам, куда им ходить, как одеваться, что читать, что есть, с кем общаться и на какие темы разговаривать. – Порция остановилась и, пожав плечами, добавила: – Нет уж, избавьте.
Он засмеялся. Этот смех досадил ей, потому что он подверг осмеянию самый главный ее страх.
– Вы описываете брак, каких я никогда не видел.
Порция остановилась и, подбоченившись, сказала:
– Нет? А я видела.
– Видели? – Смех его стих. – Вы думаете, что мужчина осмелится держать вас на коротком поводке? Право, я считал, что вы лучше себя знаете. – Насмешливые глаза его смотрели на нее оценивающе. – Вы скорее задушите бедного дурачка.
Порция шмыгнула носом и, наклонившись, расправила несуществующую морщинку на юбке, не зная, расценивать ли его слова как комплимент или как оскорбление.
– Я просто не собираюсь ставить себя в положение, когда меру моей свободы будет определять муж. Или когда я буду вынуждена бороться с мужем за право на свободу.
Он долго пытливо смотрел на нее.
– Вы говорите о браке ваших родителей, верно?
Она пожала плечами, словно это не имело особого значения.
– Моя мать и дыхнуть не могла без разрешения супруга.
Хит задумчиво похлопал себя рукой по колену.
Не дав ему копнуть глубже, она перешла в наступление:
– Но почему же не хотите жениться вы? Брак для джентльмена не сулит никаких проблем. Никто не говорит, что вы должны иметь детей.
– Вы говорите о фиктивном браке? Браке, заключенном лишь ради того, чтобы заставить замолчать мою бабушку? Вы это предлагаете? – спросил он с угрожающими интонациями. В глазах его также появился грозный блеск.
– Именно так.
– Я не знаю известных мне леди, которые согласились бы на такой брак.
Порция небрежно взмахнула рукой:
– О, я уверена, что они существуют.
– Вы намекаете на себя?
Глаза их встретились. Что-то в атмосфере изменилось. Воздух сгустился. Скопилось напряжение. Порция скрестила руки на груди, затем опустила их и скрестила вновь.
– Конечно, нет, – произнесла она и с трудом узнала собственный голос.
– Хорошо, потому что фиктивный брак меня бы не устроил. По крайней мере, с вами. – Он снова скользнул по ней этими своими дымчато-серыми глазами. И по мере того как взгляд его путешествовал по ее телу, она все сильнее ощущала слабость в ногах. Еще немного, и они совсем откажутся ее держать.
Вскинув голову, Порция пробормотала:
– Хочу вас заверить, что на брак с вами, фиктивный или нет, я бы тоже никогда не пошла. Вы стали бы тем самым деспотичным мужем, брака с котором я так стремлюсь избежать.
Между тем свеча догорала, и на лицо его легла тень. Порция посмотрела на свечу и прикусила губу. Еще немного, и она потухнет совсем.
Его хрипловатый голос ласкал, как шелк.
– Вы ведь не боитесь темноты, верно?
– Нет, – слишком уж убежденно и поспешно ответила она. Нет, она не боялась темноты. Она просто боялась остаться в темноте с ним.
Он стукнул о пол костяшками пальцев, и этот звук отвлек Порцию от ее мыслей.
– Твердый, как камень, и холодный, как лед. Я был бы не прочь присесть на что-нибудь мягкое.
Ее обдало жаром. Хотелось бы знать, понял ли он, что за намек услышала она в его словах. Или, может, он сделал это нарочно, чтобы смутить ее? Он окинул ее взглядом, словно раздевал глазами.
Ну конечно, он сделал это с умыслом, злодей.
Она принялась теребить крохотные розочки, украшавшие вырез ее ворота.
Он проследил взглядом за ее рукой, и глаза его из серых сделались черными. Они стали как раз того цвета, что были прошлой ночью, за мгновение до того, как он поцеловал ее, завладев ее ртом. У Порции горели уши, когда она опустила руку и сжала ее в кулак. Если бы только найти спасение, уцепиться за что-нибудь, что удержало бы ее от всего того, что он пробуждал в ней.
