В тени луны. Том 2 - Кайе Мэри Маргарет (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

— Насколько я их знаю, это вполне вероятно, — мрачно сказал Алекс.

Сэр Генри пожал плечами.

— Возможно. Но индийцы в течение многих лет верили, что русские однажды начнут войну с нами за господство в Индии, и когда мы сделали ошибку, убрав войска из этой страны, чтобы воевать в Крыме, это было воспринято, как доказательство того, что русские ослабили нашу армию и у нас не осталось солдат, чтобы защищать себя здесь. Но Россия не играет роль злодея в теперешнем спектакле. Мы освободили ее от этой обязанности, сами взявшись за эту роль.

Он взглянул на Алекса и улыбнулся своей усталой, обаятельной улыбкой.

— Кажется, сегодня вечером я рисую весьма печальные перспективы на будущее, не правда ли? Но хотя я чувствую ветер и слышу громовые раскаты, я все еще не отчаялся избежать грозы. А если она разразится, я обращусь к тебе, чтобы ты удержал для меня западную дорогу, так что, если ты окажешься прав и полки в Сутрагуни взбунтуются и захватят арсенал, они не доберутся до Оуда по дороге Кишана Прасада.

— Я сделаю все возможное, сэр. Вам это известно.

— Даже если завтра тебе предложат принять под свое начало разведчиков?

Алекс вскинул руку жестом фехтовальщика, встречающего удар, и засмеялся, но уже без горечи.

— Вы не смогли бы предложить мне большего соблазна, сэр, но я удовольствуюсь тем, что попытаюсь удержать для вас западную дорогу.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — сказал сэр Генри. — Ты только что упомянул Ходсона. Ты давно с ним виделся?

Какое-то время они говорили на другие темы, пока наконец сэр Генри не поднялся и протянул свою руку.

— Если ты выезжаешь завтра рано утром, я больше не увижусь с тобой. Удачи тебе, Алекс. Благослови тебя Бог и… — мгновение он колебался и потом сказал задумчиво, и как будто ему было непросто выговорить это слово: — Прощай.

Он быстро пожал руку Алекса, повернулся и пошел прочь, и Алекс еще раз увидел его, бросив взгляд на его высокую фигуру в освещенном дверном проеме, когда он вошел через него в дом и пропал.

«Я больше не увижу его», — подумал Алекс с внезапной убежденностью, и эта мысль испугала его. Почему он подумал об этом? Не из-за того ли, что он переутомлен и вообразил себе что-то трагически неизбежное в последнем слове прощания? Он не сводил взгляда с дверного проема, как будто усилием воли мог бы вернуть эту высокую фигуру, и в горле застыл комок.

Последние месяцы были наполнены тревогами, напряжением и приводящими Алекса в бешенство сложностями, и недавний разговор с мистером Бартоном опасно приблизил его к точке срыва. Его заставили уехать вместо того, чтобы объясниться по поводу абсолютно оправданного действия, предпринятого против богатого и распутного аристократа, избежавшего справедливого возмездия благодаря только взяткам, которые он платил комиссару. И все же он сжал зубы и терпел это, и в результате приехал в резиденцию не в особенно дружелюбном настроении. На мгновение он действительно считал, что принял бы любой пост, позволивший ему вернуться к полковым обязанностям, как сказал сэру Генри Лоуренсу, и он серьезно обдумывал, не просить ли ему отставки у мистера Бартона. Но десяти минут в обществе Лоуренса оказалось достаточно, чтобы вернуть здравомыслие. Может быть, именно поэтому такие выдающиеся и разные люди, как Николсон и Ходсон, относились к сэру Генри с уважением и признательностью, и поэтому, когда он уезжал из Пенджаба, тысячи людей пришли попрощаться с ним и следовали за ним на протяжении многих миль, как будто они видят его в последний раз.

«Конечно, я увижу его снова! — подумал Алекс, — он еще не старик. Ему едва исполнилось пятьдесят…» Но несмотря на безветренную и теплую ночь, он поежился, как будто ему было холодно, и не мог избавиться от мрачного предчувствия.

Было уже поздно, и через несколько часов он отправится в обратный путь к Лунджору. Он знал, что ему нужно выспаться, но спать ему совсем не хотелось. В доме было жарко, и даже в тени веранды было слишком тепло, но сад казался прохладным и приветливым. Алекс прошел через веранду и спустился по ступенькам в спокойные лунные лучи.

Хотя стояла уже почти середина апреля, ночь действительно была свежа и прохладна, в этот год жара необычно долго задерживалась, и вполне можно было подумать, что еще первая половина марта, так зелены и красивы были трава и цветущие деревья. Розы в молочном свете казались бесцветными, но поздние цветы апельсиновых деревьев и похожего на пену жасмина выглядели, как белые звезды, и ночной воздух сладко пах цветами и влажной землей.

Алекс шел по широкой лужайке, его шаги были не слышны в траве, политой на закате садовниками, и случайно подошел к деревьям, отбрасывающим бархатные черные тени в лунном свете.

Кто-то стоял у дальнего края этой тьмы, широкие, бледные юбки на женской фигуре светлым пятном выделялись на фоне теней, и несмотря на то, что ее очертания были почти неразличимы и она стояла спиной к нему, он узнал Винтер. Он остановился и хотел было повернуть назад, но что-то в позе едва различимой фигуры задержало его внимание. Она смотрела на что-то, и глубокие тени не могли скрыть настороженности в повороте ее головы. Любопытство взяло верх, он пошел вперед и остановился около нее.

Она услышала тихие шаги и повернула голову, но не сделала ни одного движения, выражавшего удивление или тревогу, и, казалось, была так же уверена в том, что это именно он, как и он в том, что это была именно она. Она, быть может, даже ждала его, хотя в данный момент могла и не думать о нем. Но ей казалось совершенно естественным то, что он появился. Прохладная тишина сада была как бы другим миром, никак не связанным с суетой и беспокойством, которые были частью дневных часов. Она приняла его присутствие как нечто само собой разумеющееся и вернулась к своему созерцанию, как будто ее совершенно поглотил интерес к тому, что находилось там, и она не обращала на него внимания.

Стоя рядом с ней, Алекс мог видеть бледные очертания ее профиля на фоне темной массы листьев и чувствовать чистый прохладный аромат лаванды, связанный именно с ней. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть изогнутые линии длинных ресниц, слабую, озадаченную морщинку между бровями и выбившуюся прядь черных волос, которая по-детски завивалась над ее ухом.

Винтер как будто не чувствовала его взгляда, и через какое-то время она шепотом просила:

— Что они делают?

Алекс посмотрел в сторону и впервые заметил то, что привлекло ее внимание. Что-то двигалось на открытом пространстве между острыми краями теней, отбрасываемых зданиями, находившимися на территории резиденции: оно двигалось в полнейшем молчании, придерживаясь теней и бесшумно перелетая через освещенные луной места, как стайки троллей, сгорбленных и смехотворных силуэтов на фоне серебристых блесток травы или стен дома, и снова пропадая в тенях и возникая опять только для того, чтобы быть поглощенными землей.

Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что это были люди, переносящие тяжелые грузы, сгибающиеся под мешками на плечах или тяжелыми ящиками, и оставляли их в погребах, которые были под несколькими зданиями резиденции. Он сказал довольно непринужденно:

— Они просто переносят запасы на лето. Зерно и…

— И боеприпасы, — закончила Винтер. — Зачем? И почему они делают это ночью? Некоторое время назад там был Джордж Лоуренс. Я видела его. Он сказал, что идет спать, но сам пришел сюда, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Прошлой ночью они занимались тем же самым. И позапрошлой тоже. Кому нужно столько запасов, если только… если только они не думают, что дворец будет осажден. В этом дело?

Алекс не ответил на вопрос. Вместо этого он сказал:

— Почему вы приходите сюда наблюдать за ними каждую ночь?

— Я не прихожу. То есть, я хочу сказать, что я прихожу не наблюдать за ними. Я просто вышла погулять по саду.

— В это время? Уже очень поздно.

— Я не могла заснуть, а это дало мне новую тему для размышлений, — просто сказала Винтер. — Неужели действительно будет восстание? Амира говорит…