Неразгаданное сердце - Картленд Барбара (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Так какова же правда? Сколько ты ему даешь? — снова спросила Вирджиния.
— Два миллиона долларов! — медленно и внятно произнесла миссис Клей. — А если перевести эту сумму в английские деньги, то получится четыреста тысяч фунтов — довольно внушительный подарок любому жениху в придачу к краснеющей невесте.
Вирджиния с тихим стоном опустилась на софу.
— А теперь, — сказала, как отрубила, миссис Клей, — покончим с истерикой. Твоя свадьба, Вирджиния, состоится тридцатого апреля. Если ты воспротивишься, поедешь к тетке Луизе, а я всем сообщу, что ты отправилась в монастырь на семь лет. И прежде чем ты сможешь оттуда уехать, у тебя будет предостаточно времени поразмыслить над тем, что лучше — преимущества положения английской герцогини или нищета и убожество исправительного дома.
Ответа не доследовало. Вирджиния отвернулась и спрятала лицо в одной из шелковых подушек. Вполоборота ее фигура выглядела еще более тучной и почти уродливой. С минуту миссис Клей молча смотрела на дочь; затем она сжала губы, и ее слегка выступающий подбородок стал выглядеть более твердым и волевым, чем обычно.
— О, господи! Чем я заслужила все это? — произнесла она таким тихим голосом, что вряд ли Вирджиния расслышала.
В последующие дни Вирджиния едва сознавала, что происходило вокруг нее. Похоже, шок от откровений ее матери и то решение, которое ей пришлось принять против своей воли, подорвали ее последние силы.
Каждый день приходил врач и почти каждый раз менял ей диету. Ее заставляли есть питательные блюда всех видов и названий. Служащие «Клей Корпорейшн», охватывающей весь континент вдоль и поперек, добывали редчайшие лакомства со всей Америки.
От малокровия Вирджинию принуждали пить бычью кровь. Сливки от джерсийских коров доставляли в Нью-Йорк прямо с ферм Клеев, чтобы продукт был чистый и не отравленный городским воздухом. Овощи и фрукты из поместий Клеев в штате Виргиния, чьим названием ее окрестили, везли на поезде сотни миль для аппетита и румянца, который никак не хотел появляться на ее отвисших щеках. Шампанское из Франции, херес из Испании, икра из России, гусиный паштет из Страсбурга — далеко не все деликатесы, которые ей приходилось поглощать, иначе поднимался невообразимый шум. Иногда ей казалось, она движется, говорит и действует как во сне. Она часами выстаивала на примерке «приданого»и к концу процедуры чувствовала себя такой же усталой, как и в начале.
Только оставаясь одна в своей комнате, Вирджиния спрашивала себя, есть ли какой-нибудь выход. Иногда она представляла, как осторожно выскользнет из комнаты, сбежит вниз по мраморной лестнице, отомкнет тяжелую дверь из красного дерева и окажется на Пятой авеню свободной и вольной, как птица. Но, даже воображая все это, она сознавала неосуществимость такого поступка. Вирджиния чувствовала себя такой усталой и больной, что с трудом поднималась с кровати по утрам, так что о побеге не могло быть и речи.
Иногда ей казалось, что у нее в мозгу поселился кто-то и смеется над ней. Она даже различала смех этого существа. «Ты толстая и никчемная!», «Глупая толстуха!», «Толстуха-уродина!», «Толстая размазня!»— голос издевался над ней, а то вдруг он принимался повторять без устали: «Он женится на тебе из-за денег! Он женится на тебе из-за денег! Он женится на тебе из-за денег!»
Когда голос звучал, ей казалось, что она видит свои деньги — горы монет, золотых, блестящих; они заполняют комнату до потолка, а затем, как бы перелившись через край, скользят ей навстречу, обволакивая своим твердым холодным сиянием.
— В самом деле, Вирджиния, — как-то раз заметила ей мать, — ты живешь как в полусне. Я обязательно поговорю с доктором Хаузеллом — или теперь уже другой? По правде говоря, я не успеваю запоминать их имена — и скажу ему, что я не потерплю, чтобы ты принимала наркотики.
Но Вирджиния знала, что дело вовсе не в лекарствах, половину из которых она выбрасывала, даже не попробовав. Какая-то частичка ее самой пыталась скрыться от реальности, пыталась убежать прочь, да так настойчиво, что временами ей казалось, она действительно шагнула за порог дома и очутилась посреди шумной улицы.
— Завтра приезжает маркиз, — услышала она слова матери и ничего не почувствовала, ни малейшего волнения.
Вирджиния давным-давно оставила всякую мысль о том, как он выглядит или как она воспримет его появление. Просто она была жалкой и несчастной. Но в ту ночь насмешливый голос явился тут как тут: «Он женится на тебе из-за денег! Он женится на тебе из-за денег!»— и вся ее спальня заполнилась золотом. Кровать превратилась в золотую, а простыни стали такими жесткими, что она не смогла откинуть их. Так и лежала под ними, не смея шевельнуть рукой.
Золото! Золото! Золото! Ей казалось, что даже у еды вкус золота, и в шампанском, которое ее насильно заставляли пить, вместе с пузырьками всплывали песчинки настоящего золота.
В честь приезда маркиза миссис Клей устроила грандиозный прием. На заднем дворе дома воздвигли большой шатер, и целыми днями рабочие сколачивали в нем особые полы, устанавливали коллекции экзотических цветов, возили из» банка семейные ценности для украшения стен.
Миссис Клей была в своей стихии.
— Свадьба состоится в гостиной, — решила она. — Вся комната превратится в беседку из белых орхидей. А для приема мы подберем какой-нибудь веселый цвет. Думаю, розовый подойдет лучше всего. Вирджиния тоже будет в розовом — розовый тюль, украшенный розанами, а в волосах — венок из роз.
Многие потом вспоминали прием у миссис Клей в честь маркиза как «гвоздь» сезона. Но, к сожалению, самого маркиза там не было. Из-за неожиданно разразившегося шторма в Атлантике кораблю удалось пристать к берегу только в четыре утра, и к тому времени, когда маркиз добрался до своего отеля, прием уже закончился.
У Вирджинии, которую отослали спать вскоре после полуночи, чтобы на следующий день она хорошо выглядела во время церемонии, закралось подозрение, что ее мать втайне была рада тому, что они с маркизом не встретились. Несмотря на усталость и недомогание, Вирджинии хватило проницательности понять, что теперь, когда наконец подошел момент знакомства, миссис Клей испытывала легкую тревогу по поводу того, как маркиз отреагирует на свою невесту.
Вирджинии даже стало интересно, к какой лжи пришлось прибегнуть ее матери в письме к герцогине? Как она описала свою единственную дочь? Вирджиния не сомневалась, что в своем стремлении заполучить маркиза в зятья ее мать безусловно покривила душой, описывая его будущую жену.
Оказавшись у себя в комнате, Вирджиния высвободила из прямых волос розовый венок и посмотрела на себя в зеркало. Ей показалось, что за последние три недели она не только не похудела, но стала еще толще. Глаза почти совсем пропали за жировыми накоплениями, а трещинки в уголках губ были заметнее, чем когда-либо. Зимой с ними всегда была морока, но весной они обычно исчезали. Да и цыпки беспокоили Вирджинию, хотя теплая погода должна была бы избавить ее от них.
Она стянула платье и, испытав облегчение, поняла, насколько оно было тесным в талии. Поспешно надев ночную сорочку и намеренно избегая смотреть в зеркало, она юркнула под простыни на кровать, — Наверное, мне следовало уехать к тете Луизе, — вслух произнесла она и, всхлипнув, добавила:
— Лучше бы мне умереть! О, господи! Лучше бы мне умереть!
Утром, однако, оказалось, что она еще жива, да к тому же попала в самый центр бурных событий. В спальню вошла миссис Клей, хотя Вирджинию еще не будили, раздвинула шторы и позвонила в колокольчик, не один и не два, а целых десять раз.
— Я уже успела получить записку от маркиза, — довольным голосом сообщила она, — Должна сказать, мне по душе хорошие манеры английской аристократии. Он написал тотчас по прибытии в Нью-Йорк. Извинился, что корабль опоздал, — как будто это его вина, бедняжка, — и выразил сожаление по поводу того неудобства, которое я испытала на приеме, данном в его честь. Но я не могу не думать, что все обернулось как нельзя лучше. Вы впервые увидите друг друга, когда епископ соединит вас как мужа и жену.
