Дракон и сокровище - Хенли Вирджиния (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Да, но я нащупал его слабое место! — похвастался де Риво. — Управляющий де Бурга весьма честолюбив и не обременен излишней щепетильностью. Я намекнул ему, что вы, в отличие от Губерта, желали бы оставаться в тени, не хвастаясь своим богатством и влиянием, и что мы с вами хотим получить от него доказательства злоупотреблений де Бурга, за которые заплатим весьма и весьма щедро.
Брайан де Рош скосил глаза на огромный драгоценный камень, оправленный в золото, который поблескивал и искрился на его большом пальце.
— Я сам поговорю с ним. Но обещание щедрой награды удовлетворит лишь его корыстолюбие, а что же касается амбиций… Знаешь, друг мой, я полагаю, он станет послушным орудием в наших руках только в том случае, если мы пообещаем ему титул юстициария, который нынче принадлежит де Бургу. Пусть он будет той морковкой, которую мы подвесим перед ослиной мордой этого Сигрейва.
— А вот другой ваш враг— совсем иное дело, — со вздохом посетовал Питер де Риво. —Ведь Маршалы издавна были богатой и влиятельной семьей. Их слуги верны и неподкупны. К тому же Уильям Маршал ведет себя совсем не так, как де Бург. В нем нет надменности и спеси, он прост, учтив и добродушен со всеми без разбора. Его любят и почитают все — воины и крестьяне, бароны, высшая знать и даже сами Плантагенеты!
Питер де Рош сжал кулаки. Зубы его скрипнули. Его высокопреосвященство не мог не признать, что сам он не обладал ни одним из вышеперечисленных достоинств и что это служило причиной его непопулярности среди английской знати.
— Ведь жена его — принцесса! — возразил он. — А на свете еще не было Плантагенета, который не отличался бы спесью, чванством и нетерпимостью к окружающим!
— Мне трудно сказать что-либо о характере юной Элинор. Она живет очень замкнуто. Граф Пембрук окружил ее роскошью и… сонмищем бдительнейших стражей. Он бережет свою жену как зеницу ока. Кстати, одна из ее горничных, Бренда, — шустрая и донельзя беспутная девчонка. Мы могли бы сделать ее нашей осведомительницей в доме Маршала — если только Уильям станет когда-нибудь жить одним домом с супругой.
— Да, ему давно пора принять Элинор под свой кров. Если бы этот простофиля хоть раз насладился объятиями своей юной сирены, он не расстался бы с нею вовек. Я должен поговорить с этой Брендой. Возможно, ей удастся склонить свою госпожу к переезду во владения Маршала.
— Хорошо, если бы у вас это получилось. И тогда…
Его высокопреосвященство усмехнулся, отчего его и без того маленькие глазки утонули в складках щек.
— И тогда, мой сын, мы нащупаем ахиллесову пяту нашего врага и без всякой пощады сразим его!
На следующий день Питеру де Риво удалось незаметным кивком указать его высокопреосвященству на Бренду. Когда епископ заглянул девушке в глаза и предложил ей прийти к нему на исповедь, Бренда смертельно побледнела и в ужасе отшатнулась от отечески улыбавшегося Питера де Роша. Душу ее объял смертельный страх. Неужели он догадался о ее несметных прегрешениях?! Прежде Бренду не мучило раскаяние в содеянном. То, что все придворные, рыцари, оруженосцы и слуги (за малым исключением) побывали в ее объятиях, не смущало юную блудницу. Но внезапно ей стало нестерпимо стыдно при воспоминании о ночи, проведенной с близнецами де Бургами. У Бренды выработался свой кодекс чести, и то, что она в течение одной ночи наслаждалась ласками двоих мужчин, означало, что она, пусть не ведая о том, предалась свальному греху. Ей и в самом деле следовало исповедаться и получить отпущение.
Бренда поклонилась Питеру де Рошу и, целуя перстень епископа, пробормотала:
— Я исповедаюсь в часовне после вечернего богослужения, если ваше высокопреосвященство найдет время для такой ничтожной грешницы, как я.
— Дитя мое, я буду ждать тебя в исповедальне. Душа твоя очистится от скверны греха и исполнится благодати, даруемой Духом Святым! — заверил ее Питер де Рош.
Несколько часов Бренда провела в одиночестве, сосредоточенно припоминая все свои прегрешения и то и дело принимаясь бормотать слова полузабытых молитв.
В исповедальне было душно и нестерпимо жарко. От этой жары и от волнения Бренда вспотела, и пот горячими струйками потек у нее по спине и между грудей. Но вот епископ Винчестерский открыл верхнюю дверцу исповедальни, перекрестился и велел Бренде поведать ему о своих прегрешениях.
Долгий, изобиловавший подробностями рассказ девушки, которая усердно стремилась освободить свою душу от бремени греха, произвел на епископа столь сильное возбуждающее действие, что он засопел, ноздри его раздулись и он стал то и дело проводить языком по пересохшим губам. Его высокопреосвященству часто случалось возгораться страстью здесь, в маленькой исповедальне, один на один с кающимся грешником — вне всякой зависимости от пола последнего. Епископ любил атмосферу этой тесной, душной келейки, здесь он не только испытывал приливы всепоглощающей страсти, но и чувствовал пьянящую силу безраздельного господства над душами кающихся грешников и упивался ею.
— Поймите, ваше высокопреосвященство, — продолжала между тем Бренда, — мне почти никогда не удается получить удовлетворение от… соития с мужчиной. Поэтому я вверглась в грех блуда…
В темноте исповедальни лицо Питера де Роша расплылось в похотливой улыбке.
— Дитя мое, я знаю, как тебе помочь! Ведь я — орудие в руках Божиих! И я дам тебе то, к чему ты так стремишься! Сейчас я отворю нижнюю дверь исповедальни, и ты войдешь ко мне!
Услышав щелчок отпираемой двери, Бренда не колеблясь поднялась со скамьи и приблизилась к его высокопреосвященству. Тело ее охватило сладостное предчувствие чего-то небывалого.
Епископ приподнял край своих священнических одежд, благоухавших ладаном, и обнажил огромный возбужденный член.
— Душа твоя исполнится благодати, даруемой Духом Святым! — снова пообещал он, поглаживая толстыми пальцами грудь Бренды.
Питер де Рош поднес к лицу девушки свой перстень, где в углублении под огромным рубином белел какой-то порошок.
— Вдохни это божественное снадобье, — велел он ей, одновременно лаская другой рукой преддверие ее лона. — И слизни остатки языком. Не бойся, этот порошок не причинит тебе никакого вреда. Он лишь распалит твою страсть. Ведь это — любовное зелье!
Бренда повиновалась. Тело ее было охвачено сладостной истомой, сердце гулко, радостно билось. Женским чутьем она угадала, что объятия его высокопреосвященства епископа Винчестерского сулят ей небывалое блаженство.
— Сожми его зубами, чтобы унять крики, когда я овладею тобой! — сказал епископ, протягивая ей пурпурный мешочек с сухими благовониями.
Бренда почувствовала, как Питер де Рош нанес священное миро на самые интимные участки ее тела, а затем ввел в ее лоно член. При этом он с неожиданным искусством и умением использовал огромный гладко отшлифованный рубин, который украшал его перстень, для дополнительной стимуляции девушки. Бренда, как ни старалась, не смогла заглушить с помощью пурпурного мешочка страстные хриплые крики, рвавшиеся из ее груди.
Его высокопреосвященству не потребовалось много времени, чтобы доставить Бренде желаемое удовлетворение и получить его самому. Он отстранился от девушки, тяжело отдуваясь. Ее экстаз был настолько силен, что она едва не лишилась сознания.
Да, этот святой человек говорил правду! Он действительно явился проводником воли Божией! Бренда чувствовала себя так, словно только что побывала в раю.
— Ты будешь подобным же образом воспарять на небеса во время каждой нашей с тобой встречи! — пообещал Питер де Рош.
— Каждый раз? — прерывавшимся от восторга голосом переспросила Бренда.
Его высокопреосвященство кивнул и милостиво улыбнулся ей. Он знал, что отныне она будет предана ему душой и телом. Эта маленькая потаскушка сделает все, абсолютно все, что он велит ей!
11
Как всегда, во время своего пребывания в Лондоне Уильям Маршал жил в Дарем-хаус, стоявшем на берегу Темзы чуть выше Уайтхолла. Здание с его обширным двором, просторными помещениями для рыцарей и оруженосцев, конюшней, погребами и прочими службами производило внушительное впечатление.
