Ее высочество, моя жена - Александер Виктория (серия книг .txt, .fb2) 📗

Дом.

Само слово эхом отозвалось в его сердце. «Возможно, – Мэтт разглядывал тени конюшни, – пора домой». В этом Татьяна могла быть права. И потом, не было ли его желание обезопасить свою семью причиной готовности сопровождать Татьяну в её путешествии?

Рано или поздно её интересы столкнуться с интересами его бабушки и семьи. И Мэтт вытянет из Татьяны правду, чего бы это ему ни стоило. А с правдой, возможно, придет и доверие. И прощение.

Сейчас Мэтью понимал, почему жена покинула его, но все еще недоумевал, почему так и почему она не вернулась. И он никогда не поймет, по какой причине она аннулировала их брак.

Конечно, если бы он за ней поехал…

Мэтт содрогнулся от этой мысли. Татьяна совершила так много ошибок, причинила ему столько боли, что его вред ей казался незначительным. Возможно, даже не таким болезненным. Если он не прощает её, как она может простить его?

Вопрос доверия, вернее отсутствия оного, постоянно будет между ними. Вопрос нужно было решить до… до чего?

Мэтью понятия не имел, чего Татьяна хотела, или чего хотел он сам. Или его сердце.

Стало ли это краеугольным камнем их отношений?

Лишь шесть дней своей жизни он любил эту женщину, принцессу, а затем пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня пытался её забыть.

Эхо донесло её смех. Не пришло ли сейчас время принять, наконец, то, чего он, по сути, никогда не имел?

Глава 11

Мэтт шел за ливрейным лакеем по бесконечным коридорам Эффингтон-Холла и рассеянно думал о том, не была ли вся жизнь Татьяны на самом деле всего лишь одним долгим путешествием.

Дорога сюда заняла больше времени, чем он рассчитывал. Эффингтон-Холл находился в дне пути от Лондона, но уехать вчера удалось лишь далеко за полдень. Хотя карета двигалась с вполне приемлемой скоростью, фургон еле тащился, поэтому Татьяна настояла на том, чтобы они ехали и ночью. К счастью, несмотря на то, что некоторые слуги вернулись в Лондон с компаньонкой Татьяны, многие отправились с ними и сменяли кучеров кареты и фургона.

Что касается непристойных намерений Мэтта относительно своей бывшей жены, то интригующая перспектива какого-либо интима между ними в тесном пространстве экипажа уступила место реальности – путешествию в компании его собственной принцессы.

Через четверть часа после начала путешествия, Татьяна уснула и проспала до тех пор, пока они не остановились сменить лошадей. Последовал новый тост, и еще один, и если прибавить к этому мерное движение экипажа, неудивительно, что она снова уснула. Конечно, это было необычно, но Мэтт слышал, что на некоторых людей дорога действует так. Особенно на тех, кто ищет утех в карете. И все же у них впереди была ночь.

Его начинала немного беспокоить любовь Татьяны к бренди. Хотя ее, казалось, не мучили последствия употребления спиртного, а когда они ужинали в трактире, она пила лишь вино. Возможно, пить бренди принцессу заставляла дань странному обычаю.

Однако Мэтью заметил, что слуги, сопровождающие их, не принимают участие в ее возлияниях. Татьяна на удивление быстро проинформировала его, что слуги – англичане, а не авалонцы, и не придерживаются подобных обычаев.

Мэтт завидовал им, поскольку был вынужден составлять ей компанию, но пока еще не распробовал авалонский бренди. И пребывал в уверенности, что никогда этого не сделает – букет этого напитка был крайне неприятным, а послевкусие он вообще не переносил. Мэтью разумно полагал, что если не будет знать происхождение авалонского бренди, то это сделает его более удобоваримым. Он ошибался.

Они прибыли в Эффингтон-Холл незадолго до заката. К Мэтту незамедлительно подошел управляющий и сообщил, что у озера для лорда Мэтью все приготовлено. Достаточно близко к дому, чтобы он не испытывал неудобств, и при этом достаточно далеко, чтобы его не беспокоили во время работы. Установили большую палатку, где Мэтт и провел все время с момента приезда, наблюдая за распаковкой и установкой оборудования. Готовые услужить люди были для него роскошью, к которой он, однако, мог привыкнуть.

Богатство бросалось в глаза, куда бы Мэтью ни посмотрел, и впервые за долгие годы он понял, что упустил в жизни массу прекрасных вещей. И все же у него не было пути назад. Если он хотел богатства, то должен заработать его сам. Даже если помирился с семьей. Даже при условии, что женат на принцессе.

Эта мысль все чаше посещала Мэтта в последнее время. Так же часто, как неделю назад, когда он не смел и подумать о совместном с ее высочеством будущем. Теперь он не мог не задумываться о том, свела ли их судьба снова потому, что им суждено быть вместе.

Мэтью шел за лакеем мимо сонма предков Эффингтонов, которые зловеще смотрели на него с полотен, висящих на стенах, словно они знали об обмане, его и Татьяны.

Она была права: Мэтт, как и она сама, не умел лгать и не чувствовал покоя от обмана. Одно дело обдурить миссис Викланд и ее мужа относительно их с Татьяной брака, и совсем другое – обмануть вдовствующую герцогиню. Мэтью подозревал, что их уловка будет сбивать его с толку, словно он лжет своей собственной бабушке. Та никогда не мирилась с ложью, и он готов был держать пари, что не смирится и вдовствующая герцогиня.

Мэтью надеялся убедить Татьяну раскрыть пожилой леди всю правду. В конце концов, вдовствующая герцогиня принцессы не испугается.

Но он не виделся с женой с момента их приезда. Комнаты, приготовленные для них, очевидно, в гостевом крыле огромного дома, соединяла общая гардеробная, но Татьяна уже спустилась вниз, когда он вернулся к себе.

Мэтт как можно быстрее переоделся к ужину. От одной мысли о том, чтобы оставить Татьяну наедине со слабой пожилой женщиной, вне зависимости от того, насколько она была властной, у него мороз пошел по коже. Кто знает, какую сказку могла сочинить принцесса? До тех пор, пока он не выяснит, на что конкретно способна Татьяна, слабые пожилые леди находятся под угрозой.

В конце концов, Мэтт очутился в большой гостиной, в которой не было никого кроме ее высочества.

– Добрый вечер, милорд. – Она сделала шаг ему навстречу, приветливо улыбаясь, и замерла. Ее глаза расширились. – Должна признаться, я никогда не видела вас столь…

– Респектабельным? – ухмыльнулся Мэтью.

– Чрезвычайно респектабельным. – Некоторое время Татьяна разглядывала его, её оценивающий взгляд скользил по темно-синему сюртуку, накрахмаленной белой сорочке и аккуратным темным брюкам. Мэтт подавил желание ослабить ставший внезапно чересчур тесным галстук, превосходно повязанный лакеем. – И чрезвычайно привлекательным.

Комплимент и взгляд, которым он сопровождался, были приятны, но в тоже время сбивали с толку. У Мэтта уже давно не было ни причин, ни средств, чтобы одеваться прилично.

– Кто бы ни выбрал эту одежду, вкус у него отменный.

– Иначе я бы ее не купил. – Даже нотки удовольствия в голосе Татьяны не отвлекли Мэтью от ее собственной внешности.

Платье цвета морской волны было сшито из материи, мерцавшей при каждом шаге принцессы, декольте подчеркивало ее грудь. Даже чересчур, хотя Мэтт бы оценил такой наряд на любой другой женщине. Но Татьяна была его женой. По крайней мере, сейчас.

«Сегодня», – раздался голос где-то на краю его сознания.

Он взял ее руку и поднес к губам.

– Вы выглядите прелестно.

– Вы вскружите мне голову, милорд. – В глазах принцессы таилось обещание, щеки пылали.

– Неужели? – Их взгляды встретились. – До какой же степени?

– До какой пожелаете. – Татьяна склонила голову и послала ему взгляд из-под ресниц.

По телу Мэтта прокатилась волна желания, настолько сильного, что у него перехватило дыхание.

Сегодня.

– Дражайший лорд Мэтью, как я рада видеть вас! – раздался голос от двери.

Мэтт и Татьяна отшатнулись друг от друга, словно их застали за чем-то неприличным. Они одновременно повернулись на голос.

В дверях стояла миниатюрная женщина, блеск ее голубых глаз никак не сочетался с манерным поведением. Это, очевидно, была сама вдовствующая герцогиня Роксборо. Мэтт прекрасно знал, что ей уже под восемьдесят, но выглядела она значительно моложе.