Ангел-хранитель (Украденный поцелуй) - Уинстед Линда Джонс (книги без сокращений .txt) 📗
Но беда в том, что он не может больше ни о ком думать.
Он сказал ей, что пробудет в Парадайсе неделю, и он не собирался оставаться здесь дольше. Он подпишет ее чертовы бумаги, если она этого хочет. У него еще оставалась надежда, что она передумает и придет к нему без них.
Приняв ванну, побрившись и перекусив, он снова принялся изучать свое отражение. Лучше, но не намного. Бледный, со стеклянными глазами, он все еще похож на мертвеца.
Может быть, утешал он себя, одеваясь, он влюбился не в саму Мел, а в тип такой женщины. Он не привык к независимым и прямодушным женщинам. Женщинам, которые умеют стрелять и скакать верхом, самозабвенно танцевать фанданго. Наверняка на Западе таких много. Где еще поискать их, просто для того, чтобы убедиться, что они существуют, как не в Парадайсе?
Медленно спускаясь по широкой лестнице, Гейбриел чувствовал, что все взгляды устремлены на него, но не обращал на это никакого внимания. Какая разница, что думает прислуга и постояльцы? Он шел на охоту.
На улице, ослепленный ярким солнцем, он почувствовал головную боль. Надвинув шляпу пониже, чтобы защитить воспаленные глаза, он нарочито неспешной походкой зашагал по тротуару. Доносившиеся запахи готовящихся обедов и сильно надушенных женщин, проходивших мимо, вызвали у него тошноту.
Парадайс был суетливым городком с «Гранд-отелем», несколькими богатыми лавками, баром «Длиннорогий», оживленной кузницей и шумным большим магазином. Город бурлил, толпы людей сновали по улицам, и Гейбриел решил, что, должно быть, сегодня суббота.
Гейбриел шел медленно, присматриваясь. Он оказался прав: кругом были хорошенькие женщины.
Некоторых он сразу отмел. Девочки из танцзала, густо накрашенные и слишком громко смеющиеся, или матроны с малышами, цепляющимися за юбку. Он остановился, наблюдая за женщинами, входящими и выходящими из дверей лавки готового платья. Много молодых и красивых. Некоторые, вероятно, даже красивее Мел. Но никого с распущенными золотыми волосами и ямочками на щеках.
Он двинулся вниз по улице и встал напротив большого магазина. Люди сновали через открытую дверь. И здесь много женщин. Женщин в повседневных широких юбках, позволяющих ездить верхом, не открывая икр. Женщины с револьверами на боку. Но он знал, что никто из них не стреляет, как Мел, не скачет на лошади, словно сливаясь с ней в одно целое, и ни разу не услышал он смеха, напоминающего музыку. Покачав головой, он побрел назад к гостинице. Дело оказалось сложнее, чем он думал. Расстроенный, он чуть было не налетел на младшую сестру Бретта Томпсона. Он не мог вспомнить, как ее зовут, но она улыбалась ему во весь рот, как старому другу.
– Мистер Максвелл, – обратилась она к нему по-детски робко. – Что вы делаете в Парадайсе?
– Привет… Аделейд, – вдруг вспомнил он ее имя. – Просто провел несколько дней в гостинице.
Он торопливо закивал, стараясь вежливо отделаться от нее, но она громко топала по дощатому настилу за ним.
– А правда, что вы привязали Мел Барнетт к стулу и заставили выйти за вас замуж? – В ее голосе было невинное любопытство.
– Правда.
– Папа очень жа… очень рассердился, когда узнал. Гейбриел пошел помедленнее, чтобы ей не приходилось бежать за ним.
– Сожалею.
– Если вы женаты на Мел, почему вы остановились в городе? – Она покраснела. – Не обращайте внимания, – выпалила она, прежде чем Гейбриел успел открыть рот. – Мне не следовало спрашивать. Просто Бретт сказал, что мистер Барнетт объявил, что Мел разводится, а я не поверила. Не похоже на Мел. Развод! Я не знакома ни с кем, кто разведен. И я смотрела на вас обоих, когда вы танцевали на вечере, и я знала, что вы любите друг друга, и это так романтично – вы приехали прямо из Бостона и женились на Мел, и вообще… – Она перевела дух и продолжила: – Конечно, папа, услышав про развод, подумал, что Бретт еще может жениться на Мел, но она быстренько все это пресекла.
Теперь Гейбриел слушал внимательно.
– Я ее сама видела и должна сказать, – тут она, вздохнув, понизила голос, – она выглядит так же ужасно, как и вы.
Впервые за несколько дней Гейбриел улыбнулся:
– Она ужасно выглядит?
Аделейд закивала, потряхивая пышными рыжими кудряшками.
– И Бретт получил от ворот поворот? Девушка закивала еще энергичнее:
– Конечно, он ужасно неромантичный. Думаю, он совсем не верит в любовь. Он хочет жениться на Мел только потому, что так велит папа, а папа хочет поженить их для того, чтобы увеличить ранчо, как будто оно и без того недостаточно большое. Из-за этого жениться не стоит.
Аделейд скрестила руки на груди – вся сплошные оборки и кружева.
– Я выйду замуж только по любви.
Гейбриел остановился посередине тротуара:
– Ты гораздо смышленее своего брата.
Аделейд рассмеялась:
– Знаю.
Непроизвольно Гейбриел поцеловал ее в лоб.
– Спасибо тебе. Когда-нибудь ты станешь замечательной женой какого-нибудь счастливца.
Аделейд все еще светилась от счастья, когда ее брат схватил Гейбриела и дернул к себе:
– Прочь руки от моей сестры, ты, грязный хлыщ. Они стояли лицом к лицу на тротуаре, привлекая внимание прохожих.
– А ты убери руки от моей жены. Слышишь, Томпсон? Держись от нее подальше.
Бретт засопел:
– Недолго она будет вашей женой, мистер.
– Это мы еще посмотрим, а сейчас она моя жена, и ты держись от нее подальше, не то я тебя так отделаю, родная мать не узнает, – при этом Гейбриел тыкал пальцем в грудь Бретта и в конце своей фразы сорвался на крик.
Бретт возвышался над Гейбриелом.
– Мне плевать, как ты обращаешься с женщинами, Максвелл, – спокойно произнес он. – Мел или мисс Пендерграсс, коли на то пошло. Гейбриел прищурился.
– Пенелопа Пендерграсс тут ни при чем. – Появление его «невесты» удивило и встревожило Гейбриела, но его затуманенный рассудок мог сосредоточиться в данный момент только на одной женщине – Мел.
– Держись подальше от моей жены, – предупредил он так тихо, что, кроме Бретта, никто этого не услышал.
Уступая, Бретт выставил вперед ладони:
– Прекрасно. Она не услышит обо мне больше, пока не станет свободной женщиной.
Довольный, Гейбриел шагнул в сторону:
– Долго тебе придется ждать.
ГЛАВА 27
Кармелита, шепотом ругаясь по-испански, с грохотом ставила на стол тарелки и чашки, рискуя расколотить что-нибудь. Барнетт молча наблюдал за ней. Кэролайн и Такер вздрагивали каждый раз, когда очередная посудина ударялась об стол. Мел заметила, что отец удивлен странным поведением Кармелиты.
Цыпленок со специями был превосходен, но Мел едва к нему притронулась, как и к воздушному печенью Кармелиты. На десерт Кармелита испекла свой знаменитый яблочный пирог. Мел увидела, что она отрезала и поставила щедрые куски пирога перед отцом, Кэролайн и Такером, затем подошла и встала около Мел.
– Мисс Мелани, вам пирога я не подаю. Наверняка вы досыта наелись тем, что осталось на тарелке, – с сарказмом заметила она.
– Я не голодна, – объяснила Мел.
– Это я заметила, – Кармелита полезла в карман фартука. – Вот ваш десерт.
Она уронила конверт на тарелку перед Мел. Хотя края его опалены, а один угол сгорел, Мел поняла, что это письмо Гейбриела.
– Откуда ты его взяла? – Мел отшатнулась от конверта, словно он мог укусить.
– Я вытащила его из своей плиты, при этом обожгла два пальца, когда ты выскочила из комнаты, словно обиженный ребенок.
– Можешь положить его обратно туда, где нашла, – приказал Ричард, поспешно вставая и протягивая руку за злополучным письмом.
– Нет, – рука Мел вспорхнула за письмом раньше, чем до него успел дотронуться отец. – Если я решила его сжечь, я сделаю это сама.
– Если! Кармелита! – Ричард повернулся к кухарке. – Почему ты не сожгла его? И, черт возьми, почему ты его так долго держала?
– Я хотела отдать его мисс Мелани, когда она немного успокоится, и тогда, может быть, откроет его и прочтет, а не будет опять бросать в огонь.
