Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Уж лучше присматривайте за своими мыслями!
— Итак, Эллен была счастлива. Но недолго. Через одиннадцать месяцев мальчик умер. Он заболел, но никто даже не мог подумать, что легкая простуда окажется смертельной. Сама понимаешь, каким это было ударом для нее. С тех пор она не в себе.
— Бедняга! Такое горе сведет с ума каждого, даже самого хладнокровного человека.
— Сейчас она редко покидает свою комнату и ведет почти отшельнический образ жизни. Но Уолтер в меру своих сил заботся о ней. Правда, укутывание плеч жены и срывание для нее ветки розы в саду сильно выматывает его, и уже к обеду он лишается сил.
— Судя по вашим рассказам, он итак дошел до пика своих возможностей.
Ну вот, я уже начинаю смеяться над Мэтью Уолтером. Хотя сама же считаю подобное поведение недостойным.
В этот день мистер Лемуэл ничего больше не рассказывал о Китчестерах. По его словам, больные кости уже требовали мягкого кресла, а голова кружилась от переизбытка свежего воздуха. На что я ответила, что сомнительно, будто бы воздух произвел на него такой эффект, а вот злоупотребление крепким табаком запросто могло сказаться на состоянии его головы.
Мы распрощались, оставшись довольны друг другом. На следующей неделе условились встретиться на этом же месте у реки и продолжить разговор о хозяевах мистера Лемуэла.
Я с нетерпением ждала условленного дня. И не только из-за того, что мне хотелось поскорее услышать продолжение рассказа о Китчестерах. Мой новый знакомый чрезвычайно понравился мне. Этот человек завораживал, подобных ему я никогда не встречала. Все в нем располагало: и мимика его забавного морщинистого лица, и насмешливая самоирония, и лукавые смешки, как над собой, так и над окружающими, и в то же время полная уверенность в каждом произнесенном слове и энтузиазм, не свойственный людям его возраста.
Тетя и Фини естественно заметили перемену в моем настроении. Если в самом начале лета я была бездеятельна и задумчива, то сейчас я не находила себе места и активно искала, чем бы занять долго тянувшееся до встречи время. Дошло даже до того, что я взялась протирать тетушкины любимые колокольчики от накопившейся на них пыли, о чем уже через час сильно пожалела. Честно скажу — работа была нелегкая и весьма трудоемкая. Потому как звонких безделушек в доме оказалось больше пятисот. Дальше этой цифры я была уже не в состоянии считать. Кроме того, мне приходилось постоянно рисковать, совершая акробатические трюки на нагромождении стульев, чтобы достать до висевших на потолках колокольчиков. Фини, наблюдая за моими действиями, громко охала и хваталась за голову, когда ей казалось, что гора стульев не выдержит, и я кубарем полечу вниз.
— Да что вы за егоза такая! Все вам не сидится спокойно, словно шило кое-где застряло!
Вечерами тетя Гризельда задумчиво посматривала на меня, но вопросов не задавала, понимая, что я расскажу о своем секрете сама, когда посчитаю нужным. Хотя временами бросала на меня выразительные взгляды, а старушка Фини ворчала и язвила пуще прежнего, обвиняя меня в преступном сокрытии и тайном умысле.
Наконец, я опять сидела на берегу реки у замка, дожидаясь мистера Лемуэла. В это утро старичок долго не появлялся. Я уже начала волноваться, беспокоясь, что с ним что-то случилось или он забыл о нашей встрече и обо мне. Наконец его маленькая скрюченная фигурка показалась вдали. Двигался старик очень медленно и тяжело. Я пошла ему навстречу и подала руку, чтобы он оперся на нее. Вблизи мой новый знакомый выглядел еще более болезненным. Он устало улыбнулся мне и кивнул в знак приветствия.
— Вам не надо было вставать с постели, — сказала я, когда усадила его на скамеечку у ивы. — Наша встреча — не такое уж важное событие. А вот у вас теперь могут начаться осложнения.
— Мне гораздо приятнее и полезнее находиться тут с тобой, Роби, чем в своей постели.
— Я не врач, и не могу быть вам полезна. Давайте я отведу вас домой, где за вами будут как следует ухаживать.
Бледное лицо старичка расплылось в ухмылке, и он просипел:
— Уж лучше прямиком в ад, там я получу гораздо больше заботы, чем в своем родном доме.
— И все же я настаиваю. Утренняя прохлада и роса — не лучшее лекарство. А я хочу услышать ваш рассказ до конца, а не половину из-за преждевременной кончины рассказчика.
— Ну уж нет! Так легко мои любимые родственнички от меня не отделаются! Да и я сам не намерен лишать себя удовольствия немного помучить их своим присутствием.
— Я смотрю, у вас, мистер Лемуэл, такая теплая и дружная семья! — иронически заявила я.
— Ты как всегда зришь в корень! — он на мгновение взглянул на меня, и в его замутненном болезнью взгляде было столько невысказанного горя, что мне стало безумно жаль маленького одинокого старика. — И все же я надеюсь, что есть на свете человек, которому я небезразличен. Я не могу потерять его, Роби! Я совершил в своей жизни слишком много непростительных ошибок и боюсь, что не заслуживаю его любви и сочувствия. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот человек простил меня и понял!
Я была сбита с толку его горькими словами. С самого начала нашего знакомства я видела от этого человека только теплоту и радость. И хотя он и заявлял о своем дурном характере и неуживчивости с другими, я не верила в то, что он может быть одинок и несчастен. Но сейчас, чувствуя, как дрожит сжимавшая мою ладонь старческая рука, я поняла всю глубину его горя.
— Мистер Лемуэл, прошу вас, выслушайте меня, — мне хотелось утешить его, подбодрить, и я надеялась, что мои слова хотя бы немного уменьшат его боль. — Мы мало знаем друг о друге, но даже этих знаний мне достаточно, чтобы назвать вас своим другом! В свою очередь, я надеюсь, что и вы видите во мне друга. И, признаюсь, я счастлива, что встретила вас! Да, я ничего не знаю о вас и ваших ошибках. Но каждый из нас имеет за своими плечами целую кучу таких непростительных ошибок, такова судьба любого живого существа — и осуждать за это глупо и мелочно. Я считаю, главное не то, каким вы были когда-то, а то какой вы сейчас! Я же вижу, как вы страдаете и переживаете, как глубоки и искренни ваши чувства. Прошлое не осталось бесследным — вы изменились, и я ни сколько не сомневаюсь, что в лучшую сторону. Уверена, и тот человек, о котором вы говорили, увидев это и поняв всю степень вашего раскаяния, простит вас и полюбит всей душой.
— Если бы это было так, Роби… — он отвернулся от меня, так чтобы я не могла видеть, какое впечатление произвела на него моя речь.
Мы долго молчали. Я сидела у его ног, облокотившись о скамейку, и моя рука была стиснута в его горячих сухих ладонях. Я чувствовала, как его лихорадит, и все сильнее тревожилась.
— Вам нужно идти! — я настойчиво потрясла его. — Вы весь горите. Если протяните, то, боюсь, доставите своим родственникам намного больше радости, чем рассчитывали.
Мои слова вывели старика из оцепенения, и он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. С трудом поднявшись, он оперся о мою руку, и мы побрели в сторону Китчестера. Я не могла оставить его одного, но и приближаться к замку мне не хотелось. С каждым новым шагом мне становилось все неуютнее. Я поймала себя на том, что в нервном напряжении всматриваюсь в окна, ожидая увидеть размытый силуэт графа.
— Ты даже не представляешь, Роби, как я благодарен тебе за эти слова. Я не заслужил твоей теплоты и поддержки.
— Я уже сказала, вы стали мне другом! Вы хороший человек. Кроме того, своей прямотой и самоиронией вы напоминаете мне мою тетю. Редко можно встретить людей, которые не боятся говорить прямо и открыто, и смеяться, как бы плохо им не было на душе в этот момент.
— Не думал, что в сельской глуши еще встречаются такие привлекательные личности, и меня самого причислят к этим редким экземплярам, — сипло рассмеялся он.
— Вам обязательно надо с ней познакомиться. Скорее поправляйтесь и приезжайте к нам в Гарден-Роуз.
— Мне доставит громадное удовольствие, если ты и твоя тетя примите меня. Но еще не время. Еще слишком рано.
