Тайная жемчужина - Бэлоу Мэри (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Флер молча направилась к двери. Выйдя в коридор, она взбежала по лестнице и заперла дверь своей комнаты, словно боялась, что герцог все же станет преследовать ее.
О Господи, что она наделала? Что себе позволила? Флер вдруг поняла, что до сих пор ощущает на губах вкус бренди, вкус его поцелуя, и она даже сейчас трепетала от возбуждения… Неужели она не сознавала, что делает? Ведь герцог Риджуэй – женатый человек, к тому же отец ее ученицы.
А может, она направилась в музыкальный салон, потому что искала встречи с герцогом?
Флер наконец-то поняла, от кого только что убегала. Она пыталась убежать от самой себя.
Глава 16
Герцог еще до завтрака направился к конюшням. Быстро оседлав Ганнибала, он выехал за пределы парка и погнал коня галопом.
Возвращаться домой ему не хотелось. К тому же у него накопилось множество хозяйственных дел – их на время пришлось отложить из-за гостей Сибиллы.
«А может, все-таки стоит осмотреть посевы и молодняк скота? – размышлял герцог. – И, конечно, следовало бы поговорить с арендаторами. Возможно, у них есть какие-нибудь затруднения или жалобы».
Впрочем, он мог бы поехать и за пределы своих владений. Например, провести утро у Чемберлена. После возвращения из Лондона ему так и не удалось с ним поговорить.
Но можно было бы навестить и других соседей – он со всеми поддерживал дружеские отношения.
Но в конце концов герцог решил вернуться: дома его ждали важные дела, причем весьма неприятные.
Сильно прихрамывая, он вошел в холл и тотчас же направился в свои покои, чтобы переодеться к завтраку.
– Напрасно вы истязаете беднягу Ганнибала, – сказал герцогу Сидни. – Ваши грумы, наверное, очень недовольны.
Я сейчас помогу вам раздеться и разотру вас как следует. А уж потом вы оденетесь к завтраку.
– Помолчите, Сидни, – проворчал герцог. – Мне сейчас некогда, я очень тороплюсь.
– Если вы будете ходить с этой болью целый день, то начнете бранить всех слуг, а не только меня одного, сэр. А слуги будут во всем винить меня, так всегда бывает. Ложитесь же.
– О чем вы говорите. Сидни? Я всегда относился к своим слугам с уважением.
Сидни выразительно взглянул на герцога, и его светлость все же лег. Он застонал, когда слуга принялся массировать его левый бок и ногу.
– Ну вот, – проговорил Сидни, – через минуту вам полегчает. А без массажа нога болела бы весь день.
Перед завтраком герцог зашел в классную комнату, но гувернантки там не было. Не оказалось ее и в детской.
Герцог зашел в столовую и, увидев Памелу, нахмурился.
Сидя за столом, девочка кормила щенка кусочками поджаренного хлеба.
– Памела, мне казалось, что мы с тобой договорились, – сказал герцог. – Ведь ты вчера обещала, что не будешь кормить собаку, сидя за столом, разве не так?
– Но я же кормлю Тини только хлебом, – оправдывалась девочка. – А Нэнни… Она сегодня утром ужасно сердилась, потому что Тини забралась на постель.
Герцог вздохнул:
– Памела, но ведь мы договорились, что собака не будет спать в постели. Ей следует спать под кроватью или рядом с ней.
– Но, папа, она скулила и стаскивала с меня одеяло своими зубками. Было бы жестоко оставлять ее на полу.
– Памела, давай договоримся: если Нэнни еще раз пожалуется, мы отправим собаку обратно на конюшню. Ты меня поняла?
– Нэнни не станет жаловаться. Я вытерла мокрое пятно своим носовым платком. И еще похвалила ее новый чепчик.
Герцог снова вздохнул.
В следующее мгновение в столовой появилась миссис Клемент.
– Нэнни, мне надо поговорить до начала утренних занятий Ј мисс Гамильтон, – сказал герцог, поднимаясь из-за стола. – Пожалуйста, посидите пока с Памелой.
– Слушаюсь, ваша светлость, – кивнула миссис Клемент. – А у нас случилась небольшая неприятность. Вам леди Памела ничего не рассказала?
– Да, я все знаю, Нэнни. Мы надеемся, что такое больше не повторится.
Герцог направился в классную комнату, но Флер там еще ,не было. Он подошел к письменному столу и посмотрел рисунки Памелы. Затем стал рассматривать наброски, сделанные рукой гувернантки. Флер прекрасно рисовала, в этом не могло быть сомнений.
Тут дверь у него за спиной отворилась, и герцог вдруг понял, что не знает, как начать разговор. Он медленно повернулся и посмотрел на стоявшую перед ним Флер. Под глазами у нее залегли темные круги, и было очевидно, что она почти не спала этой ночью. Герцог сразу же заметил, что ее верхняя губа еще больше опухла, и все же Флер казалась ему прекраснейшей из женщин. Глядя на нее, он мысленно удивлялся: неужели нынешняя Флер и когда-то стоявшая перед ним бледная и тощая проститутка с тусклыми волосами – это одна и та же женщина?
– Мисс Гамильтон, я должен попросить у вас прощения, – проговорил он наконец.
– Не надо, ваша светлость, это ни к чему, – сказала она, по-прежнему стоя у двери. – Накануне вы говорили мне, что ни о чем не жалеете. И добавили, что сегодня вам придется передо мной извиняться. Так вот, это были бы пустые слова, ваша светлость.
Герцог посмотрел на нее и понял, что она права. Ведь он действительно ни о чем не жалел. А если и жалел, то только об одном: о том, что подобные мгновения не могли длиться бесконечно.
– И все-таки, мисс Гамильтон, прошу вас простить меня.
Я очень сожалею, что не проявил к вам должного уважения.
Она молча смотрела на него. Смотрела прямо ему в глаза.
– Так вы прощаете меня?
Флер по-прежнему молчала. И вдруг губы ее дрогнули, и она проговорила:
– Да, ваша светлость.
«Адам! Мое имя – Адам»! – мысленно закричал герцог.
– Что ж, не стану вас задерживать, мисс Гамильтон, – сказал он, направляясь к двери. – Сейчас я пришлю к вам Памелу.
Флер поклонилась:
– Благодарю вас, ваша светлость.
Герцог молча кивнул ей и, все еще прихрамывая, вышел из классной комнаты.
Шагая по коридору, он досадливо морщился: нога снова заболела.
Проклятый Сидни! Неужели он утратил свои навыки?
Превозмогая боль, герцог зашел в детскую и, поцеловав Памелу, сказал ей, чтобы она шла в классную комнату. Потом спустился по лестнице и направился в библиотеку.
Лорд Томас уже ждал его. Он сидел, закинув ногу на ногу, с бокалом в руке.
– Ты поступаешь как отец, – с улыбкой проговорил Томас, увидев брата. – Он вызывал нас сюда, чтобы наказать, и заставлял ждать целый час, а то и дольше, помнишь, Адам?
И мы должны были стоять не где-нибудь, а только перед его письменным столом. При этом мы не знали, в какой момент распахнется дверь и войдет он. Такое ожидание было хуже всего, гораздо хуже, чем само наказание.
Томас весело рассмеялся.
Герцог же сел за тот самый письменный стол, стоя перед которым они с братом так много натерпелись в детстве.
– Скажи мне, Адам, ты что, собираешься уложить меня на стол? Может быть, возьмешь розги?
– Она влюблена в тебя, – сказал герцог, опустив глаза. – И всегда любила тебя. Она носила твоего ребенка.
Зачем же ты приехал? Чтобы устраивать эти игры с ней и со мной?
– Ах… – Томас поднял бокал, который держал в руке. – Выходит, нам предстоит не пустая болтовня, а серьезный разговор. Какая скука! А ты что, до сих пор души в ней не чаешь, Адам?
– Она моя жена, – сказал герцог. – Да, моя жена. Я должен заботиться о ней и защищать ее.
Лорд Томас усмехнулся:
– Она ненавидит тебя. Ты же и сам это знаешь, разве нет?
– Ты спишь с ней? – спросил герцог, пристально глядя на брата.
– С женой своего брата? – Лорд Томас приподнял брови. – Ты в самом деле считаешь меня способным на такое вероломство, Адам? Ах, как ты можешь об этом спрашивать?
– Ты спишь с ней?
Томас пожал плечами и промолчал.
– Ты влюблен в нее?
– Глупый вопрос. – Лорд Томас поднялся на ноги и принялся рассматривать мозаику над каминной полкой. – Как я могу быть влюбленным в жену своего брата?
– Но если это на самом деле так, – сказал герцог, – то, наверное, я мог бы простить тебя. Может быть, ты совершил ошибку, когда уехал, а я, возможно, ошибся, не настояв на том, чтобы Сибилла узнала всю правду. Мы часто поступаем опрометчиво, а потом нам приходится мириться с обстоятельствами. Но стоит ли мириться с ними?
