Одинокий волк - Гэфни Патриция (книги TXT) 📗
– На что это похоже? В голове у меня стучит молот, в животе десятибалльный шторм. Во рту помойка. Мозги не работают, и чувство такое, будто я вывихнул шею. У тебя есть еще вопросы?
– Да. Зачем ты пьешь, если знаешь, что утром тебе будет плохо?
Филип вцепился себе в волосы и сделал вид, что собирается напрочь их вырвать.
– Будь так добр, ты не мог бы заткнуться и помолчать? Тоже мне, друг называется! Настоящий друг не станет приставать с дурацкими вопросами с утра пораньше. Дай мне хотя бы сообразить, на каком я свете.
Майкл засмеялся: ему было приятно, что Филип назвал его своим другом. Он замолчал и начал бродить по комнате, разглядывая вещи, пока Филип одевался, брился, причесывался, подравнивал ножницами усики и окидывал себя критическим взглядом в высоком зеркале. Когда Филип вытащил цветок из вазы на каминной полке и продел его в петлицу, Майкл понял, что Филип уже сообразил, на каком он свете, и теперь можно продолжить разговор.
– А учиться в колледже – на что это похоже? Кем ты будешь, когда закончишь учебу?
– Убей бог, не знаю.
– Разве тебе не нравится колледж?
– Я его терпеть не могу. Меня могут отчислить за академическую неуспеваемость.
– Что это значит?
– Это значит, что я провалился на экзаменах.
– Как это «провалился»? Куда?
Филип завел часы, спрятал их в жилетный карман и плюхнулся на кровать. Заложив руки за голову и скрестив ноги, он ответил с закрытыми глазами:. –
– Никуда. Просто провалился. В том-то все и дело, Майк. Я неудачник.
– Мик.
– Что? Как ты сказал?
…Грубый голос. Морщинистое лицо, седая борода. «Хочешь прокатиться со мной на козлах, малыш Мик?» Сухая шершавая рука подхватывает его и подсаживает на повозку.
Вот и все. Образ растаял, память отказывалась следовать дальше по этому пути.
– Так меня называл один человек. Мик, а не Майк. Филип приподнялся на локтях.
– Вообще-то это не настоящее имя, скорее прозвище. Так некоторые называют эмигрантов из Старого Света, особенно ирландцев… Ну да ладно, не в этом дело. Ты что-то вспомнил?
– Только это. Какой-то человек. Мне кажется, он был… Нет, я не знаю.
Он никак не мог поймать ускользающее воспоминание, словно пытался схватить рукой дым.
– Детектив, которого наняла Сидни, пока ничего не нашел. Правда, он только начал, результатов ждать еще рано.
– Кто? Ты о ком? При чем тут Сидни?
– Ты ничего не знал? О, черт… – Филип потер лицо руками. – Значит, она тебе ничего не сказала?
– Что она мне не сказала? Филип вздохнул.
– Она наняла детектива. Ну сыщика. Ну такого парня, которому платят, чтобы он разузнавал разные вещи, проводил расследования. Этого парня зовут Хиггинс. Сидни назвала ему твое имя, рассказала твою историю… То есть все, что нам известно. Она хочет, чтобы он узнал, кто ты такой и что с тобой когда-то произошло.
Майкл внимательно смотрел на Филипа.
– Она это сделала? Ради меня? – спросил он изумленно. Филип кивнул.
– Ты совсем ничего не можешь вспомнить о кораблекрушении?
«Кораблекрушение»… Было в этом слове что-то, что смущало Майкла, но он не мог понять, что именно.
– Нет, я ничего не помню.
Сидни наняла «детектива», чтобы узнать, кто он такой. Это могло бы означать, что она хочет от него избавиться, но Майкл понимал, что дело в другом: Сидни хотела ему помочь, хотела вернуть ему прошлое, вернуть самого себя!
– Ты скоро женишься? – спросил Майкл неожиданно.
– Что? – Филип вытаращил глаза. – Это Что еще за новости?
Майкл виновато опустил голову: опять он сказал что-то не так.
– Если хочешь сделать женщину своей подругой, значит, надо жениться, – робко объяснил он. – Ты собираешься завести подругу?
Вид у Филипа был ошарашенный, словно Майкл сообщил ему нечто такое, чего он раньше не знал. Потом он начал смеяться. Потом сжал виски ладонями и застонал.
– О боже, голова трещит. Перестань меня смешить, я не могу.
– А что тут такого смешного? Филип лишь покачал головой.
– Ответь мне. Объясни.
– О, боже, – повторил Филип, опускаясь на кровать. – Не знаю, кто заморочил тебе голову, но на самом деле все не так. Во всяком случае, не для мужчин.
Он еще раз потер лицо, подкрутил усы. Его разбирал смех, и в то же время ему было неловко.
– Вот уж не думал, что придется толковать об этом с кем-нибудь еще, кроме Сэма.
Майкл смущенно отвернулся. В мире людей он по-прежнему чувствовал себя ребенком, и стоило ему хоть на минуту ощутить уверенность в себе, как он совершал очередную промашку, напоминавшую ему, что он не такой, как все.
– Послушай, – мягко заговорил Филип, – на самом деле все не так уж сложно. Ты ведь понимаешь, что это значит – заводить подруг и все такое прочее?
На самом деле Майкл понимал довольно смутно.
– Я знаю, что происходит.
– Ну это уже кое-что для начала. Мы называем это… ну для этого есть множество названий, но «заниматься любовью» – одно из самых приличных, как мне кажется. По сути, это выражение чаще всего эвфемизм, то есть оно употребляется в переносном смысле, но в приличной компании принято так выражаться. Ты меня понимаешь?
–Нет.
– Хмм… – Филип опустил руки на колени и принялся разглаживать складки на брюках. – Дело в том, что у мужчин и женщин все по-разному. Мы можем этим заниматься до вступления в брак, а они нет.
– Тогда с кем же мы можем этим заниматься?
– Ого! А ты молодчина – сразу схватываешь суть. Все верно, в правилах имеется существенный пробел. Скажу тебе так, мальчик мой: мы занимаемся этим с любой женщиной, которая нам позволит, вот с кем. Обычно это не девушки нашего круга, не так называемые «порядочные», понимаешь? Но не всегда. Бывают и исключения. Да еще какие – ты ахнешь!
Майкл долго обдумывал услышанное.
– Значит, мы делаем это по секрету?
– Безусловно.
– Чтобы порядочные девушки ничего не узнали?
– Да, ты прямо в точку попал.
– И все мужчины так поступают?
– Нет, не все, но большинство. Некоторые продолжают этим заниматься даже после женитьбы. Это называется супружеской изменой или неверностью. Официально это не одобряется, но это никого не останавливает. Безусловно, практикуется очень широко, несмотря на запрет. Ну что ж, – весьма довольный собой, Филип вскочил с кровати, – хорошенького понемножку. А сейчас пора на ленч.
– А женщинам нравится заниматься любовью с нами?
– Ну-у, некоторым очень даже нравится. Все зависит от нашего умения. Но одно я тебе точно скажу: нам всегда нравится заниматься любовью с ними. Это одно из основных различий между мужчинами и женщинами.
– Ты шутишь?
– И не думал шутить.
– Тогда объясни мне, если Сидни порядочная девушка, а мужа у нее нет, как же она может заниматься любовью?
Филип долго смотрел на Майкла странным взглядом – удивленным и грустным.
– Она не может, – ответил он тихо. Майкл напряженно уставился на него, ожидая другого ответа.
– Не может?
– Нет. Ей нельзя.
В голосе Филипа больше не было ни оживления, ни озорства.
– Ну все, хватит об этом! Пошли, Мик, я же еще не завтракал. А потом я научу тебя играть в теннис. Уверен, тебе понравится. Теннис – тоже очень приятное занятие.
Сидни была необычайно хороша в желтом платье с белым цветком на груди. В волосы она вплела желтую ленточку, обвивавшую пряди, как лоза. Майкл улыбнулся ей через обеденный стол, и все, о чем только что рассказывал Филип, вылетело у него из головы, когда она улыбнулась в ответ.
Но она сидела рядом с Вестом. Вест все время был тут, чуть ли не каждый день, словно и не уезжал из дома.
«Я хорошо знаю Чарльза, мы были практически помолвлены!» – сказала она ему в тот день, когда они поссорились из-за Ингер. Майкл бросил на Веста угрюмый взгляд. Как ему был ненавистен запах Веста – острый и неестественный, приторный до тошноты! Неужели она не чует? Как она это терпит?
Профессор Винтер рассказывал о новом проекте, над которым они с Вестом работали. Майкл во всем этом не понимал ни слова. Остальные, судя по их лицам, тоже. Как всегда, никто, кроме Веста, его не слушал, но ему не мешали говорить. Майкл понимал, что все в семье любили профессора Винтера, хотя он был слабый – совсем не вожак. У Сидни взгляд смягчался, когда она смотрела на отца, точь-в-точь как у волчицы, играющей со своими волчатами.
