Одинокий волк - Гэфни Патриция (книги TXT) 📗
Горничная унесла суповые тарелки и подала на стол салат. Майкл научился любить кислый на вкус соус, которым они его поливали. Он даже выучил, какой вилкой надо пользоваться, и ему больше не приходилось тайком подглядывать за Сидни, чтобы не ошибиться. По правде говоря, в последние дни он начал получать удовольствие за общим столом.
Завтраки, обеды и ужины больше не казались ему тяжким испытанием, как в первое время, когда он сидел голодный, боясь совершить какой-нибудь ужасный промах и привлечь к себе неодобрительный взгляд тети. Она не делала замечаний, когда Майкл начинал есть картофель ложкой или забывал разрезать мясо перед тем, как положить его в рот, но ей и не требовалось ничего говорить. В последнее время ее уже гораздо меньше смущало его присутствие. Впрочем, она никогда с ним не заговаривала и вообще, казалось, не замечала.
– Сэмюэль, перестань болтать ногами под столом.
– Да, мэм.
Воспользовавшись салфеткой для прикрытия, Майкл улыбнулся Сэму. Сэм весело улыбнулся в ответ. Именно он преподал Майклу самый главный урок, помогающий выжить за обеденным столом: как потихоньку скармливать Гектору все, что не хочешь есть сам. Гектор ел все без разбора, даже овощи, причем умел глотать пищу бесшумно, не привлекая к себе внимания. Часы над буфетом пробили два раза.
– Который час, Майкл? – спросил Сэм.
– Двенадцать тридцать. Половина первого.
– А какой сегодня день?
– Вторник, четырнадцатое июля. Тысяча восемьсот девяносто третьего года, – добавил Майкл, решив блеснуть перед Сидни.
Сэм с гордостью оглядел всех членов семьи.
– Он выучил таблицу умножения до дюжины. Знает, сколько будет двенадцать умножить на двенадцать. Умеет делить столбиком.
– Он может обыграть тебя в шахматы, – ехидно заметил Филип.
– И тебя тоже, если на то пошло!
– Сэмюэль, не кричи за столом! Тетя позвонила в маленький колокольчик, и горничная вернулась, чтобы забрать тарелки.
– Преподобный Грэйвз прислал письмо, Харли, с благодарностью за наш щедрый взнос в фонд пожертвований на реставрацию церкви, – обратилась мисс Винтер к брату.
– Гм… Очень мило, Эсти. Филип засмеялся.
– Вы ведь ему не сказали, что папа атеист, правда, тетя?
– Разумеется, нет.
Она бросила на Филипа надменный уничтожающий взгляд – тот самый, от которого у Майкла всегда возникало желание юркнуть под стол.
– Знаешь, что такое «атеист»? – спросил его Сэм.
– Нет.
– Это тот, кто не верит в бога.
– Папа верит не в бога, а в эволюцию, – добавила Сидни.
Тетя что-то негодующе промычала.
Все последнее время Майкл ломал себе голову по поводу бога и теперь посмотрел на профессора Винтера с интересом. Вся семья ходила в церковь каждое воскресенье, – все, кроме профессора. Он всегда оставался дома. Набравшись смелости, Майкл спросил:
– А кто такой бог?
Все уставились на него. Прямо как в тот раз, когда он подарил Сидни рыбу.
– Бог, – решительно ответила тетя, – это Отец наш небесный. Создатель Вселенной. Профессор Винтер прочистил горло кашлем.
– Бог, – сказал он не так решительно, как тетя Эсти, – это умозрительная конструкция. Естественное порождение всеобщих поисков смысла и жажды бессмертия.
Сидевшая напротив Сидни рассмеялась:
– Ну разве ты не рад, что спросил?
На десерт подали печеные яблоки со сладким соусом и сбитыми сливками. Майкл мгновенно очистил свою тарелку в надежде на добавку, но горничная так и не вернулась.
– Можно мне встать из-за стола? – спросил Сэм. Получив разрешение, он немедленно покинул столовую. Вскоре поднялись и все остальные. Майклу хотелось поговорить с Сидни, но Вест его опередил. Сделав вид, будто слушает слова Филипа, Майкл внимательно наблюдал за тем, как Вест выводит Сидни на террасу, незаметно подталкивая ее в спину. Неужели они поссорились? Сидни улыбалась одним ртом, но не глазами. В дверях столовой она остановилась, словно решив вернуться, но Вест заступил ей дорогу и схватил ее рукой выше локтя. Филип продолжал что-то говорить, но Майкл уже устремился к Сидни.
– Я не могу, Чарльз! Это просто невозможно.
– Почему нет? Ты могла бы, если бы… – Тут Вест;. наконец заметил Майкла и нахмурился: – Вам что-то нужно?
– Я хочу поговорить с Сидни.
– Ну, в настоящий момент с ней разговариваю я.
– Я думаю, она не хочет с вами разговаривать. Я думаю, она не хочет, чтобы вы ее трогали.
У Веста был мокрый розовый рот, утонувший в рыжеватой бородке. Он раскрылся в виде буквы О, глаза вытаращились от изумления. Никто не двинулся с места и не произнес ни слова. Майкл бросил взгляд на Сидни. Ему показалось, что она смущена, но в то же время взгляд ее был полон любопытства. Во всяком случае, она не рассердилась. Майкл хотел, чтобы Вест сделал что-нибудь: ударил его или толкнул. И тогда они могли бы подраться.
– Сидни? – раздался из столовой голос тети. – Зайди сюда, пожалуйста, мне надо с тобой поговорить.
– Надеюсь, вы меня извините? – пробормотала Сидни, осторожно отступая и не спуская с них глаз до последней секунды, пока не скрылась за дверью.
Майкл угрожающе произнес:
– Не смей больше к ней прикасаться, а не то я тебя побью. Я сильнее тебя
У Веста вздулась и начала часто биться жилка на лбу. Он отступил на два шага и расправил плечи. Неприязнь, которую он всегда испытывал к Майклу, наконец выплеснулась наружу.
– Попробуй тронуть меня хоть пальцем, и я засажу тебя обратно в клетку, животное!
– Сначала я тебя убью, – как можно спокойнее произнес Майкл.
И это была не пустая угроза. Он уже побывал в клетке. Металлические прутья и железная сетка. Тесный ящик, в котором невозможно даже выпрямиться. Его продержали там недолго, всего недели две. Еще немного, и он бы умер.
Прошла бесконечная минута.
– Кто идет играть в теннис?
Вест подскочил на месте. На его лице явно отразилось огорчение. В дверях, скрестив руки на груди, стоял Филип.
– Я, – торопливо откликнулся Майкл. – Ты ведь обещал меня научить.
Повернувшись спиной к врагу, он вышел вместе с другом.
Тетя Эстелла заботливо провела Сидни в свою гостиную и заняла место в своей любимой качалке. Сидни расположилась напротив нее на плюшевом лиловом диванчике. У тети Эстеллы был такой вид: спина еще более прямая, чем обычно, губы поджаты, брови подняты, что Сидни сразу поняла: им предстоит серьезный разговор. Она даже догадывалась, о чем пойдет речь. Более того, она этого почти ожидала. Разговор не состоялся раньше по одной-единственной причине: сама Сидни всеми силами старалась его избежать.
– Мистер Вест проявляет большую заботу о тебе, – начала тетя Эстелла. – Похоже, он увлечен всерьез.
Нет, она ошиблась. Тетя завела речь совсем о другом.
– Чарльз? Ну не знаю. Полагаю, он испытывает ко мне теплые чувства, но ничего более серьезного, я в этом уверена.
Она опустила глаза и принялась теребить бархатную ленточку, которой было отделано ее платье.
– Ты уверена? У меня создалось впечатление, что его чувства к тебе гораздо теплее, чем кажется на первый взгляд.
– О, нет. Я бы очень удивилась, если бы оказалось, что это так.
– Ну что ж, тебе лучше знать. В любом случае, надеюсь, нет нужды напоминать тебе о том, что о подоб-. ной привязанности не может быть и речи. Мистер Вест, разумеется, очень милый молодой человек, твой отец не может без него обойтись, но все это не имеет отношения к делу. Для тебя близость с подобным господином, выходящая за рамки самых поверхностных дружеских отношений, была бы совершенно неприемлемой. Не сомневаюсь, что ты со мной согласна.
На этот раз Сидни действительно была согласна, хотя и не по тем причинам, какие имела в виду ее тетушка.
– Вам незачем беспокоиться по поводу мистера Веста, тетя. Честное слово, я о нем совсем не думаю.
– Я рада это слышать.
Несколько смягчившись, тетя Эстелла откинулась на спинку кресла. Сидни невольно спросила себя, что ответила бы тетушка, если бы она прямо сейчас сказала: «По правде говоря, все мои мысли и чувства сейчас заняты другим человеком. А именно мистером Мак-нейлом. Когда он бросает на меня взгляд, мне становится трудно дышать, а когда он прикасается ко мне, я просто теряю голову». Сидни наклонила голову и вновь принялась теребить ленточки на платье, опасаясь, что румянец на щеках выдаст ее с головой.
