Шелковый путь «Борисфена» (СИ) - Ромик Ева (читать книги .txt) 📗
А потом Сандро встретил Нину, и всю его усталость как рукой сняло.
Эта женщина не преследовала Сандро, многозначительно не улыбалась ему и не пыталась с ним познакомиться. Она убегала от него, как от чумы.
Первый раз он увидел ее на кладбище. Она стояла на коленях у свежей могилы и вдохновенно молилась, прижав руки к груди. Нежно-розовые губы, никогда не знавшие помады, тихо шептали слова, разобрать которые не было никакой возможности, даже если бы Сандро этого хотелось. Светлые волосы с необычным пепельным отливом, очень светлая матовая кожа и еще что-то неуловимое выдавали в ней иностранку. Лицо ее светилось таким экстазом, выражало такую горячую мольбу, что Сандро невольно присоединился к молитве: “Господи, ты всемилостив, выслушай эту женщину!”
Когда она убежала, он подошел к могиле и прочитал надгробную надпись: “Граф Михаил Милорадов”.
Чех? Серб? Отец или муж? Ответы на эти и все другие свои вопросы он знал спустя всего лишь несколько часов.
Графиня Нина, вдова русского консула, ближайшая соседка и хорошая приятельница Гаспаро. Всего этого было вполне достаточно, чтобы навсегда зачеркнуть в памяти ее образ. Однако Сандро этого не сделал.
Увы, никто из смертных не бывает всякий час благоразумен!
Через неделю он уже знал, что русская графиня приходит на кладбище почти каждый день, всегда рано утром. Скрываясь в сумраке полуразвалившейся часовни, располагавшейся чуть в стороне от могилы графа, Сандро мог наблюдать за Ниной, оставаясь незамеченным. Сквозь затянутое паутиной узкое окошко с мутными остатками витража он впитывал каждую ее черточку, любое движение, малейший жест. Каждый раз, покидая свой наблюдательный пункт, он клялся сам себе, что больше никогда не придет сюда. Но на следующий день, едва начинало светать, вскакивал с постели и снова мчался на кладбище. Если Нина не приходила, Сандро весь день бродил мрачнее тучи, но стоило ему увидеть ее, как облака рассеивались.
Он не искал новых встреч с графиней, но его вновь обуяла прежняя жажда деятельности. Стихи, которые он знал с юности, теперь легко ложились на музыку, ему снова хотелось петь и заниматься с учениками.
В учениках недостатка не было. Некоторые явились потому, что считали его знаменитостью и тешили, таким образом, свое тщеславие. Многие пожелали учиться для того, чтобы узнать, чем он занимался и чего достиг за время отсутствия. Но были и такие, которые действительно хотели перенять его опыт.
Сандро взялся учить двух смешливых сестричек, чуть старше Мары, с замечательными голосами, и отказал родителям очень талантливого мальчика после того, как они спросили, когда, по его мнению, лучше всего сделать ребенку операцию для сохранности голоса.
Вот уж в чем Сандро не желал участвовать, так это в насилии над природой.
Когда Мара сказала, что ей хочется поехать на сельский праздник, Сандро с удовольствием согласился. Он знал, куда она желает отправиться.
По дороге в Геную, когда обвал преградил им дорогу, они на несколько дней задержались в одном горном селении. Мара сразу же подружилась со всеми местными мальчишками. Юнцы за ней хвостом ходили и слушали сказки о том, что она — знаменитая венская танцовщица и едет на гастроли вместе со своим отцом. Господь не дал Маре таланта, подобного дару ее родителей, но снабдил ее буйной фантазией, длинными ногами и хорошим чувством ритма. Танцевала Мара и в самом деле неплохо, только никто с ней этим не занимался.
Мальчишки на веру ничего не принимали. Они разыскали где-то старый бубен, вручили его Маре и сказали:
— Танцуй!
Она в растерянности оглянулась на отца. Пришлось ему выручать свою завравшуюся дурочку.
Сандро сказал мальчишкам, что они согласны петь и танцевать для них, здесь же, во дворе таверны, но не сейчас, а вечером. Когда мальчишки убежали рассказывать всем о предстоящем концерте, он выжидательно посмотрел на дочь.
— Обещаю каждую неделю печь тебе сладкие булочки по рецепту господина Мейера, — сказала она.
Такой обмен его устраивал, и Сандро пошел за гитарой. Он уже знал, что сегодня вечером, впервые за много дней, будет петь с удовольствием. Здесь жили итальянцы, а итальянская публика — самая замечательная в мире!
К вечеру Мара научилась обращаться с бубном и приготовила себе костюм, состоящий из красной юбки, белой блузки и желтой шали. По совету Сандро она распустила волосы и воткнула за ухо цветок. К зрителям она вышла так, будто делала это каждый день. Там, где не хватило умения, ее выручил темперамент. Никто из мальчишек больше не сомневался в том, что она профессиональная танцовщица.
Сандро оставил ее упиваться своей победой в кругу новых друзей, в то время как его окружили взрослые. Они благодарили его, угощали вином и просили непременно приехать к ним в сентябре на большой праздник, когда в их селении соберутся шелководы со всей округи.
Сандро не сомневался, что это забавное приключение осталось в прошлом, и больше они с Марой никогда не вернутся в то селение, но потом, неожиданно для себя, согласился поехать.
Встреча с Ниной на празднике решила дальнейшую судьбу Алессандро Лоренцини. Именно там, в этой забытой Богом глуши, он понял, что его чувство взаимно, и что Нину оно приводит в смятение так же сильно, как и его самого.
“Приходи”, - просил ее голос. “Не приходи”, - умолял ее взгляд. Формула молчаливого отказа как нельзя более подходила к этой ситуации, она выручала их обоих. И так легко позволяла изменить решение!
При одной только мысли о русской графине водопад желаний, которыми Сандро так успешно умел ранее управлять, вновь обрушивался на него. Будто не было пятнадцати лет изнурительной борьбы с самим собой. Действительно, нетрудно быть добродетельным, когда не видишь на своем пути особых искушений!
Любить и быть разумными едва ли могут даже боги, — утверждал некогда Публий Сир, любимый поэт Алессандро. Но Сандро решил попытаться. К счастью, теперь он умел думать. И ему было с чем сравнивать.
Влюбившись в Анну, Сандро испытывал одно-единственное желание — поскорее удовлетворить свою страсть. Будущее его не интересовало. Он совершенно не знал свою жену, и это его не беспокоило вплоть до того времени, когда уже ничего нельзя было изменить. Когда они шли венчаться, ему было известно только имя невесты (настоящее ли?) и ее возраст.
Судя по произношению, Анна была венецианкой, судя по воспитанию, — происходила из хорошей семьи. Но Сандро никогда не слышал о ее родственниках, не знал, каким образом она оказалась в Вене, на какие средства жила до знакомства с ним. Любые попытки расспросить ее она пресекала. И о муже не хотела ничего знать. Когда Сандро попытался рассказать ей о себе, она остановила его:
— Я ведь не сваливаю на тебя мои неприятности! Почему же ты заставляешь меня слушать о твоих?
А вот Нина сразу впустила его в свою жизнь. Там, на празднике, его голос и ее слезы породили такое непостижимое единение душ, что сомнения, мучившие Сандро на протяжении месяца, улетучились, как дым. До той встречи он был уверен, что эта женщина боится его, ибо она убегала всякий раз, когда ему случалось попасться ей на глаза. Он понятия не имел, чем вызван ее страх, мог только предполагать, что тут постарались городские сплетники. Но когда Сандро увидел, как Нина откликается на его музыку, он понял, что препятствий на его пути нет.
Он безумно хотел этой любви, но довольно долго убеждал себя в том, что новое чувство не принесет ему ничего, кроме разочарования. И все же его отчаянная борьба с самим собой оказалась безрезультатной. Сандро понял это, когда, по приезде из Вены, спешил в графский палаццо за Марой. А еще через несколько дней, когда увидел, как Нина обнимает его дитя, он полностью и безоговорочно сдался на милость победителя.
Перед первой репетицией с оркестром Флора закатила Джованни истерику:
— Заставь Лоренцини сбрить бороду! В таком виде он не может играть Тамино. Он выглядит не как принц, а как неотесанный мужлан! Я не могу изображать страсть к человеку, который мне совсем не нравится в жизни!
