Маньчжурская принцесса - Бенцони Жюльетта (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Бывают дни, когда все идет наперекосяк, – вздохнула она.– Вам сказали, что мне пришлось покинуть наши апартаменты, иначе я бы прокоптилась, как окорок? Но это не все, и, по всей видимости, мне придется пополнить пенсионную кассу пожарных... Но сначала расскажите, как все прошло у нотариуса.
– Наилучшим образом. В ближайшее время у меня ни в чем не будет недостатка...
И она очень коротко пересказала ей разговор с нотариусом, не забыв упомянуть про свое удивление, когда узнала о щедром даре свекра к свадьбе, которую он тем не менее не одобрял. Генеральшу эта новость взволновала:
– Этот его поступок меня не удивляет. Анри всегда был добрым человеком и совершенно не заслужил прожить жизнь с такой женщиной, как Аделаида. Посмотрите, как странно все получается: если бы небо благословило его стать вдовцом, он вне всякого сомнения принял бы вас с распростертыми объятиями, потому что любил Эдуарда, который ему был чужим. Однако Аделаида не теряет бдительности, и я думаю, что, женившись на вас, мой сын доставил ей огромное удовольствие: теперь можно было выгнать его из семьи, чтобы ее собственный сын стал наследником всего состояния! Если она что-то прознала про щедрый дар Анри, ему пришлось пережить много неприятных минут...
– Если он действительно серьезно болен, как говорят, это было бы жестоко... Во всяком случае я заявила нотариусу, что у меня нет намерения что-либо принимать от него.
– И нотариус с этим согласен?
– Не совсем. Он считает, что со временем я одумаюсь.
Мадам Лекур допила кофе, поставила чашку на стол и задумчиво посмотрела на свою собеседницу:
– Я не могу вас ни в чем винить, поскольку вам теперь известно, что Эдуард не был сыном Анри. Тем не менее я все время спрашиваю себя: может быть, все сложилось бы иначе, если бы ваша свекровь и ее дражайший сын узнали о вашем отношении к фамильному состоянию?
– Что вы хотите сказать?– Ничего!.. Просто мне в голову пришла одна мысль, и я хочу ее хорошенько обдумать, прежде чем что-либо сказать... Это, конечно, безумие...
– Тогда я не настаиваю, – сказала Орхидея, улыбаясь.– А теперь скажите мне, чем вы были так расстроены, когда я пришла?
– Было отчего. Я получила телеграмму от Ромуальда: у нас в доме был пожар, во всяком случае он успел только начаться и не нанес большого ущерба. Но тем не менее сегодня вечером я должна уехать. Надеюсь, что вы поедете со мной, поскольку ваши дела в полном порядке.
– Нет. Простите меня, но я предпочитаю расстаться здесь! Я очень огорчена тем, что случилось у вас в доме, и рада тому, что все не так страшно, но, тем не менее, там я буду вам только мешать. К тому же мне необходимо уладить здесь кое-какие дела. Я вновь вступаю во владение квартирой и признаюсь... мне это доставляет огромное удовольствие.
И, как бы вторя нотариусу, генеральша стала охать, что молодая женщина не может оставаться дома одна. И тогда Орхидея ей солгала, сказав, что метр Дюбуа-Лонге поможет ей найти прислугу.
– Что мне позволит встретить вас подобающим образом, когда вы вернетесь, – сказала она с наигранной радостью, которой в действительности не испытывала, – так как я надеюсь, что вы вернетесь и непременно остановитесь у меня.
– Лучше бы мне не оставлять вас одну! – ворчала мадам Лекур.– Мне неприятно думать, что вы здесь одна...
– Я не буду одна. Есть Антуан...
– А вот и нет: Антуан уехал! Он только что звонил и сказал, что должен уехать из Парижа на несколько дней. Будьте благоразумны, Орхидея, поедем вместе в Марсель! Мы там долго не задержимся, я только загляну в страховое агентство и распоряжусь о ремонте.
– Ради Бога, не настаивайте! Мне... мне хотелось бы немного отдохнуть. Слишком много путешествий, и слишком много волнений! Поезжайте спокойно: я уверена, что комиссар Ланжевен займется моей особой.
– Зачем это ему надо? С вас сняты все подозрения.
– Вне всякого сомнения, но, по правде говоря, я не слишком доверяю его добродушному виду. Было совершено еще одно убийство, и это не может его не интересовать. Я уверена, что за моим домом наблюдают и еще будут наблюдать. С другой стороны, метр Дюбуа-Лонге готов все для меня сделать... Мне нечего опасаться, я умоляю вас, поезжайте и не думайте ни о чем плохом. Я останусь в отеле до завтра, а затем вернусь к себе. Вам нужен номер телефона?
– У меня он уже есть! – сказала генеральша обиженным тоном.
Видя удивление молодой женщины, она призналась, что сумела его найти и уже звонила два или три раза, делая вид, что ошиблась номером, ради одного только удовольствия услышать голос своего сына...
Это простодушное признание тронуло Орхидею, она обняла и поцеловала ее.
– Я вас очень люблю и уверена, что Эдуард был бы счастлив назвать вас своей матерью. Он бы вас полюбил... А теперь не надо печалиться! Я уверена, что мы скоро увидимся...
– Пройдет несколько дней, и я вернусь, но вы должны беречь себя...
– Можете об этом не беспокоиться...
В это время Жюль Фромантен, консьерж из дома Бланшаров на авеню Веласкес, жил в постоянном страхе, с тех пор как, выйдя рано утром убирать снег на тротуаре, он наткнулся на труп Люсьена Муре. Труп был так страшно обезображен, что Жюль, забыв о всяких приличиях, уронил на тротуар свой кофе с молоком и бутерброды. Снова приехала полиция и стала задавать вопросы, на которые он мог ответить лишь только то, что знал: Муре ушел накануне в бистро на площади Терн, и больше его не видели... И что жена его очень волновалась. А затем, и это было самым страшным, жена, увидев эту жуткую картину, завыла, словно корабельная сирена, и так сильно, что ее не могли остановить. Пришлось ее связать и заткнуть рот, чтобы посадить в карету скорой помощи.
Подобные вещи не забываются легко, особенно когда остаешься один ночью в своей каморке, а снаружи снег приглушает шум шагов и стук колес. Если бы не жильцы третьего этажа – барон и баронесса де Гранлье, оба глухие, и их слуги, Жюль сбежал бы отсюда и вернулся в родной департамент Луар-и-Шер. Только столь внезапный отъезд наверняка бы вызвал подозрения полиции, а Жюль боялся, как огня, что его отношения, пусть мимолетные, со стариком станут известны инспектору Пенсону...
Это было месяцев шесть тому назад. Летним вечером, когда он возвращался домой, выкурив трубку у ворот, кто-то к нему обратился: это был хорошо одетый пожилой господин, морщинистое лицо которого скрывала панама. Это было явно лицо человека, родившегося где-то в Китае.
Пришедший был изысканно вежлив и казался очень грустным. Он не заставил себя долго просить и поведал Фромантену причину. Дело в том, что он приходится дядей молодой мадам Бланшар, но она отказалась его принять, и даже разговаривать. Пожилой месье выглядел очень огорченным и объяснил ее поведение боязнью не понравиться мужу. Тогда он попросил оказать ему услугу: не согласится ли любезный привратник предупредить его, если месье Бланшару нужно будет уехать из Парижа без жены... по делам или по другой причине. Он был готов щедро оплатить эту небольшую услугу, лишь бы тот согласился позвонить ему по телефону.
Вознаграждение не замедлило появиться. Несколько золотых монет заблестели при свете лампы, и кровь прилила к голове консьержа. Только будучи человеком честным, он сказал, что вряд ли месье Бланшар уедет без жены. Они только что уехали вместе в Америку, и неизвестно, когда вернутся. Впрочем, они никогда не расставались. Это была неразлучная пара, каких теперь не увидишь.
– Я приехал издалека, и у меня большое терпение, – ответил старый китаец.– Мне не к спеху. Я могу подождать, но все, о чем я прошу вас, так это предупредить меня, когда они вернутся. У нас всегда есть кто-нибудь на телефоне. Обещаете мне выполнить просьбу?
Фромантен пообещал. Просьба была пустяшной! Он тотчас же получил желанные монеты, и ему пообещали столько же, когда пожилой человек сможет прийти, наконец, обнять свою племянницу, которую нежно любил и с которой так хотел увидеться.
Когда Эдуард Бланшар уехал в Ниццу, консьерж отправился звонить по телефону. Пожилой человек не пришел, но ему прислали обещанное с посыльным. Считая своего абонента нездоровым, он позвонил снова, но никто не ответил. И тут разразилась катастрофа: дома было обнаружено тело месье Бланшара, убитого по-видимому женой. Одновременно с этим Фромантен получил таинственную записку: «Если вы расскажете, что Бланшар уехал, считайте себя трупом». Не в силах понять, что означает такая ситуация, он решил молчать, что и было ему рекомендовано таким грубым образом. Когда его допрашивала полиция, то он ничего не видел и не слышал и, естественно, ничего не знал. И так как Пенсон удивлялся, что консьерж не заметил ночного возвращения покойного, то Фромантен объяснил, что у Бланшара был свой ключ, что он страдал бессонницами и имел обыкновение принимать на ночь «кое-что», чтобы уснуть. Это «кое-что» было из разряда хорошего мартиниканского рома.
