Запретный плод - Джонсон Сьюзен (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Даже великолепное зрелище костюмов и декораций оперы Верди не могло избавить ее от ощущения надвигающегося скандала. Выбор «Аиды» сегодня вечером был явно символичен. Душераздирающая история трагической любви Радамеса и Аиды была весьма близка к ее собственной.
— Ненавижу самопожертвование, — сказал герцог, когда занавес опустился после печального финала. — Это не правда, любимая, — добавил он, увидев слезы на ее глазах. — Это мелодрама. — Он взял ее руки в свои и коснулся их губами. — Не плачь.
— Аида и Радамес были обречены с самого начала. Это судьба, — сказала она. Ее индейское воспитание развило в ней ощущение фатальности мира.
— Человек хозяин своей судьбы. — Голос Этьена успокаивал.
— В пределах возможного, — ответила Дейзи и подумала, что иногда существуют границы, которые нужно преодолеть, обойти или принять, и выбор не всегда легок.
— Я не верю в эти ограничения.
— Ты успокаиваешь меня, Этьен, — она сделала попытку улыбнуться, — мне хочется надеяться, что ты прав.
Обращаясь к Валентину, герцог сказал:
— Расскажите ей, как покупаются и продаются члены городского магистрата и как лояльность к Шарлю всегда согласуется с их собственной выгодой. Как забывают даже о Боге, если цена достаточная. Расскажите ей, Валентин, что я могу купить каждого, черт подери, из них, если потребуется. — Он повернулся к Дейзи, его глаза горели. — Послушай его. Он знает.
— Изабель может отстрочить и затянуть процесс. Но она не может, в конечном счете, победить, — согласился Валентин, глядя на Изабель и ее свиту. — Этьен прав. Каждый из них имеет свою цену.
— Возможно, Изабель — самую большую, — добавила Аделаида.
— Мне все равно, сколько это будет стоить, — сказала Изабель, поднося лорнет к глазам и сосредоточив взгляд на Дейзи. — Он никогда не получит ее. — Опустив лорнет, она пристально поглядела на брата и добавила тихо, чтобы никто не слышал: — Предоставь мне завтра отчет о долгах каждого из судей. Я выкуплю их векселя. Думаю, это будет мудро.
— Этого не потребуется. — Он улыбнулся Гоку поверх головы своей сестры. — С отсрочками слушание может продолжаться бесконечно долго. Этьену надоест эта женщина… как до этого было со всеми остальными. — Шарль гораздо меньше склонен был обвинять герцога, чем Изабель. Как мужчина, он считал, что это просто очередное любовное увлечение Этьена.
— Этого недостаточно, Шарль. Я хочу сделать их послушными своим желаниям. Подробный бухгалтерский отчет, пожалуйста; мои деньги будут хорошо потрачены.
Этьен никогда раньше не сопровождал жену в оперу, и гнев Изабель при его появлении сегодня вечером в компании этой американки был беспределен. Она вполне серьезно сказала, что ее не заботит, сколько будет стоить подкуп судей. Хотя, конечно, это было не так. Деньги в семье Монтеньи должны были прежде всего накопляться и расти, для этого, собственно, и заключались подобные брачные союзы. Хотя, в соответствии с законом, Этьен и мог распоряжаться некоторой частью ее собственности он никогда не делал этого. В отличие от многих мужей, промотавших состояние своих жен, герцог де Век сделал все для того, чтобы приумножить их общее богатство. Поэтому было бы глупо расходовать собственные деньги на подкуп чиновников.
Ее брат вздохнул. Проклятое безумное увлечение Этьена прибавляло ему много утомительной работы.
— Если ты настаиваешь, Изабель, я поручу это завтра своему секретарю.
— Что с детьми? Они еще остаются несовершеннолетними в течение нескольких месяцев. Могу ли я требовать опекунства? Этьен основал для них доверительные фонды.
— Бог с тобой, Изабель, — зашипел Шарль. — Они контролировали эти фонды самостоятельно в течение нескольких лет. Это вызовет раздражение не только у Этьена, но и у Жюли и Жюстена. Имей это в виду на будущее, ради Бога.
— Я и имею это в виду, Шарль, а ты не должен повышать на меня голос, — сказала она холодно, — я не допущу этого развода, ты должен это понять так же, как и то, что мне необходима семейная поддержка.
— Ты ее имеешь, Изабель, только будь любезна иногда соблюдать некоторые рамки законности. Никакой судья, даже обязанный нам, не тронул бы трастовые фонды ваших детей, после того как они управляют ими со знанием дела в течение двух лет. И никакой судья не согласится с твоим безжалостным способом мести.
— Месть? — Ее голос снова накалился. — Я не должна быть мстительной, после того, что он делает по отношению ко мне?
— Случается, что люди разводятся, Изабель. — Хотя Шарль был уверен, что Этьен передумает, если американская мисс останется с ним и без развода.
— Люди — возможно, — сказала она с прохладной надменностью, — но не Монтеньи. Она — краснокожая индианка, Шарль. Можешь себе представить, что я чувствую? И она к тому же не так молода. Тереза Чезмон сказала мне, что ей тридцать лет. Он бросает меня ради женщины не намного моложе, чем я. Он дурак, Шарль, и, возможно, пять или десять лет судебных разбирательств помогут ему прийти к этому выводу самостоятельно.
Шарль искал возможные пути для отступления. Он согласен был сотрудничать в получении отсрочки, об этом его просили и мать, и кузен архиепископ, но он не симпатизировал поведению Изабель. Она буквально выдворила Этьена из своей постели двадцать лет тому назад и искусно ушла от своих обязанностей по воспитанию детей. В конце концов, она должна была предвидеть некоторые последствия своего поведения. В это время дали занавес. Шарль быстро встал и начал аплодировать.
— Я хочу получить список завтра, — сказала Изабель с улыбкой на лице. Когда он не сразу ответил, она как бы случайно коснулась его руки. — Завтра, — повторила она выразительным голосом.
— Не правда ли, Аида была сегодня великолепна. — сказала она, поворачиваясь к кузену архиепископу. — Поистине ангельский голос.
Дейзи стало несколько спокойнее после замечаний Валентина и Аделаиды о том, что не все судьи будут на стороне Изабель. Этьен тоже считал, что он сможет в конце концов заинтересовать жену материально и, поскольку Дейзи не знала Изабель лично, она верила ему.
Толпа, покидающая оперу, несла с собой праздничное настроение, серебристозвонкие женские голоса прерывались низкими голосами мужчин. Шелест роскошных платьев и сияние драгоценностей гармонировали с великолепием интерьеров и наполняли воздух ароматом богатства.
По пути в вестибюль герцог разговаривал с несколькими знакомыми. Аделида и Валентин иногда приостанавливались, чтобы обменяться шутками с друзьями. Они говорили на тривиальные темы: об опере, теплом весеннем вечере, о сотоянии команд по игре в поло на следующий день — самые обычные комментарии об обычных аристократических развлечениях. Взгляды провожали герцога и его прекрасную компаньонку, когда они двигались сквозь толпу. Молодая женщина чрезвычайно соблазнительно смотрелась в богатом шелковом платье. Ее темные волшебные глаза, классическая красота, способная вдохновлять на сонеты, низкое декольте притягивали взгляды абсолютно каждого мужчины. Рука герцога полуобняла ее плечи, чтобы оберегать от толпы, хотя многие расценили это как жест собственника.
Изабель со своей свитой шла несколько впереди, и любопытные наблюдатели задавались вопросом: как они поведут себя… если встретятся?
Один из членов духовенства и его знакомые задержались перед центральной лестницей, блокируя проход.
— Извините, монсеньор Данлоп, — вежливо сказал герцог, обходя их. — Поздравляю вас с новым назначением.
Прелат недавно был назначен посланником в Ватикан. В ответ Этьен получил только ледяной взгляд. Никто не ответил на его слова, как будто герцога не существовало.
Дейзи успела заметить, как мгновенно изменилось выражение лица Этьена, но он тут же овладел собой, приняв обычный невозмутимый вид. Как часто ему придется сталкиваться с проявлением такой грубости? Дейзи спрашивала себя, не устанет ли в конце концов герцог от всего этого? Она полагала, что поведение прелата требует извинений, но выражение лица Этьена удержало ее от проявления своих чувств. Ей нравилось его умение владеть эмоциями. Кто лучше ее знал, как это необходимо! В отличие Дейзи, потратившей часть жизни на то, чтобы научиться управляться с такими ситуациями, Этьен никогда не подвергался осуждению общества. Его семейство всегда обладало властью во Франции. Могла ли она, размышляла Дейзи в приступе самоосуждения, поступать с ним так? Ведь все это изза нее. Но он улыбался ей теплой, обожающей улыбкой. И она постаралась не думать об этом.
