Граф из Техаса - Кэрол Джерина (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Медленно повернувшись, Прескотт постарался сосредоточить свой взгляд на лице камердинера, но он испытывал непреодолимое желание посмотреть ниже, на грудь Харгривса. Опустив глаза, он увидел, что грудь Эда была такой же плоской, как и у любого другого мужчины, и что у него не было слишком большого живота, который мог испортить вид его складного мускулистого торса. Пре-скотту пришлось удивиться, откуда, к дьяволу, у него в голове появилась мысль, что у Харгривса есть груди?
— Чай? — хотя он пытался говорить тихо, звук его собственного голоса громко отразился в голове Прескотта.
— Да, милорд. Мы знаем, что уже довольно поздно, но Ваша светлость пропустили ленч.
— Я это знаю, Эд. Все равно спасибо, но я не хочу никакого чая. Мне нужен кофе. Крепкий горячий кофе. Чем чернее, тем лучше. И целый кофейник.
— Ничего не хотите есть, милорд?
— Боже мой, нет!
От одной мысли, что нужно положить кусок любой пищи в рот, все переворачивалось у Прескотта внутри. Он до сих пор чувствовал вкус червяка, которого съел прошлой ночью. Или это червяк проглотил его? Он не был уверен.
— Очень хорошо, милорд. Мы сообщим миссис Свит, что Ваша светлость просит только кофе.
— Да, сделай это для меня, Эд.
Глубоко вздохнув, чтобы остановить внезапный приступ тошноты, Прескотт направился к библиотеке. Его ждала работа, и хотя в настоящий момент он был совсем не в форме, чтобы энергично взяться за нее, но надо, по крайней мере, попробовать.
Он не успел сделать и двух шагов, когда Харгривс опять окликнул его:
— Милорд?
Остановившись, на этот раз медленно Прескотт обернулся к камердинеру.
— Да?
— Мисс Люсинда и дети очень беспокоились по поводу, э-э, скажем, состояния Вашей светлости. Ваша светлость желает, чтобы мы сообщили им, что вы уже встали и готовы принять посетителей?
«Увидеть Люсинду было бы совсем неплохо», — подумал Прескотт. Звук ее тихого успокаивающего голоса, возможно, остановит головную боль или, по крайней мере, сделает более сносной. Но он был совсем не уверен, что сможет сейчас вынести трех маленьких девочек. Как и все дети, они имели привычку говорить слишком громко, а в настоящее время ему нужны были покой и тишина.
— Может быть, позже, Эд. Когда я почувствую себя более способным к общению.
— Как пожелаете, Ваша светлость.
Прескотт видел, как камердинер развернулся и направился прочь, но мысль, внезапно пришедшая ему в голову, заставила его окликнуть Харгривса.
— Э-э, ты можешь сделать кое-что для меня, если, конечно, это тебя не затруднит.
— Конечно, все что угодно, милорд. В конце концов, прислуживать вам — моя работа.
— Видишь ли, твои услуги нужны не мне.
— Милорд?
— Понимаешь, Эд, мы взяли в замок, э-э, гостя, я думаю, мы можем так его назвать.
— Гостя, милорд?
— Да. Он находится внизу, в темнице.
Харгривс удивленно посмотрел на графа.
— В темнице?
— Это слишком долгая история, которую мне сейчас не объяснить. Но я буду тебе очень признателен, если ты проследишь, чтобы ему дали что-нибудь поесть до конца вечера. Не надо готовить что-то изысканное — будет вполне достаточно хлеба и воды.
— Хлеб и вода для гостя? — Харгривс едва поборол в себе желание покачать головой в неодобрении. Конечно, милорд. Будут еще какие-нибудь приказания?
В ответ Прескотт только махнул рукой и шатаясь вошел в библиотеку, тихо закрыв за собой дверь.
Он знал, что если сможет дожить до конца этого дня, не опозорив себя или не свалившись где-нибудь замертво, то любые другие дальнейшие испытания в жизни преодолеет наверняка. Он должен будет как-нибудь вытерпеть эти ужасные физические страдания, которыми Всевышний решил наказать его. Но когда придет в себя, то никогда больше даже не притронется к солодовому виски из Шотландии. С червяками или без червяков, но эта дрянь была для него губительнее любого мескаля, который он когда-либо пробовал.
Неуверенно сев за свой письменный стол, он увидел несколько писем, поступивших на его имя.
— Дьявол, и каким же образом я должен их сейчас читать? — у него все расплывалось перед глазами. — И вообще, кто может еще мне писать?
— Наверное, опять счета, — пробурчал он и отбросил конверты в сторону. Но, заметив знакомый почерк на одном из писем, он схватил их опять.
— Хлоя?
Молясь, чтобы с его семьей дома, в Техасе, не случилось ничего плохого, он быстро вскрыл конверт, вытащил из него письмо. После прочтения двух первых строчек он начал расслабляться, и все его страхи постепенно рассеялись. Как писала Хлоя, все у всех было хорошо. Пайн делал большие успехи в управлении ранчо, хотя ему пришлось довольно поздно получать подобного рода образование. Он выезжал на первый весенний загон скота со своими помощниками и вернулся домой с рассказами о том, как он, заклеймив более ста голов молодых телят, при этом ни разу не заклеймил себя самого!
Прескотт рассмеялся, ясно представляя себе Пайна.
— Вопрос в том, братишка, сколько раз ты упал с лошади, пытаясь набросить лассо на этих глупых созданий?
Читая дальше, он узнал, что тетушка Эмми посадила свой огород, и этим летом они соберут самый большой урожай кукурузы, картофеля и зеленых бобов по сравнению с тем, что им удавалось вырастить раньше.
«Боже, что бы только я не отдал сейчас за один приготовленный тетушкой Эмми обед, который обычно был таким вкусным, что пальчики оближешь!» — вспомнил Прескотт и продолжил читать.
Сестры Камбелл спрашивали о нем каждый раз, когда Хлоя приезжала в Вако. Они все еще не замужем, если Прескотту интересно это знать. Возможно, ему следует написать им и рассказать в письме, как ему живется в Англии.
— Ну уж нет! Сейчас в моей жизни достаточно женщин! И даже слишком. И я чертовски уверен, что мне совершенно не нужно взваливать на свои плечи лишние беспокойства.
Хотя Хлоя ничего не писала о самой себе, она зато никак не могла остановиться, рассказывая о своей дочери. Было похоже на то, что пятимесячная племянница Прескотта росла не по дням, а по часам, что у нее была ангельская улыбка и смех, и почти каждый день прорезались новые зубы.
Он отложил письмо в сторону, чувствуя, как его боль из головы перемещается ниже, концентрируясь преимущественно в области сердца.
Боже, как он скучал по своей семье! Что бы он только ни сделал, чего бы ни отдал, чтобы опять увидеть их, опять оказаться с ними! Возможно, поместье Рейвенс Лэйер и принадлежало ему, но оно никогда не было и никогда не станет его домом. Домом для него были невысокие горы, раздольные зеленые равнины Западного Техаса и маленькая извилистая речушка Брэнзос. Домом для него был тот, где жили самые любимые в мире люди, а не этот старый замок, который скрипел и стонал каждый раз, когда поднимался ветер.
— Прекрати это, Трефаро, — сказал он, разозлившись на самого себя. Он отбросил в сторону письмо Хлои и схватил следующее. — Похоже, через минуту ты разревешься, как маленький соскучившийся по дому ребенок!
Следующее письмо разом выбило у Прескотта из головы все мысли о Техасе и о любимых им людях, которых оставил там. У него все похолодело внутри от ужаса, когда прочитал аккуратно выведенные строчки на дорогостоящей глянцевой почтовой бумаге.
— Нет! — завопил он, что было мочи в голосе. — Черт побери, нет!
Люсинда, в это время проходившая мимо библиотеки, услышала его крик и бросилась туда.
— Прескотт, что случилось?
— Я обречен. К черту, дорогая, мы все тут обречены.
— Что такое?
Не в силах вынести возобновившуюся с еще большей силой головную боль, он опустил голову на письменный стол перед собой, используя вместо подушки согнутую руку.
— Они приезжают сюда, в Рейвенс Лэйер. Боже, помоги всем нам!
— Кто приезжает в Рейвенс Лэйер?
Не поднимая головы, он протянул ей письмо.
— Они, вот кто.
Люсинда взяла письмо из его руки и, прочитав, сразу поняла причину неожиданного взрыва.
— Кандервуды и гости?
