Грешный и влюбленный (Древнее проклятие) - Додд Кристина (первая книга .txt) 📗
— Такие красивые. — Опять поднося их к губам, Ранд провел языком по одной ее груди, и ощущение было такое, будто всю ее омыло теплой водой. Она тихонько застонала от удовольствия, а Ранд хихикнул. — И вкусные.
В его словах ей почудилось что-то обидное.
— Смеешься надо мной?
— Смеюсь? Я? Над тобой? — Он опять хохотнул, но на этот раз как-то невесело. — Я как бревно валяюсь на спине, сдвинуться с места не могу, во всем завишу от утонченной барышни, которая чуть ли не насиловать меня должна сама, ведь мне ее не соблазнить. Я не могу ни удержать ее, ни схватить со всей страстью, ни воспользоваться всем своим многолетним опытом — а ведь этот опыт, все умение я копил ради такого вот мгновения. Мне ли над тобой смеяться? — Он замотал головой. — Нет, я все время с тревогой ждал, когда ты опять упорхнешь прочь. Плясать и веселиться. И насмехаться над человеком, который осмелился мечтать о тебе.
Его уязвленность до того ее растрогала, что на глазах выступили слезы.
— Ну, а чем мы не пара?
Пылкая страстность их объятий постепенно уступала место нежности. Пальцы Ранда поглаживали ее обнаженные плечи, и Силван наслаждалась этими ласковыми прикосновениями.
— И даже если ты упорхнешь прочь, — прошептал он, — я все равно буду тебе благодарен. Ты подарила мне надежду и дала шанс начать все сначала. — Ласка стала ощутимее, он обхватил ее сильнее и подвинул так, что ее грудь и бедра прижались к его телу. — Но если ты останешься, маленький эльф, я покажу тебе свое волшебство.
Солнце отбрасывало на лицо Ранда резкие тени, придавая его облику нечто трагическое.
Сердце Силван дрогнуло от жалости и любви, и она нежно провела пальцем по его щеке.
— Если ты меня хочешь, я останусь.
Он вознаградил ее за это обещание улыбкой, и в самом деле чарующей.
— Одно прикосновение твоего пальчика значит для меня больше, чем радости рая.
— Тогда почему твои пальцы лезут под мою юбку?
— Просто мне хочется, чтобы ты получила столько же удовольствия, сколько испытываю я.
Силван насторожилась. Что-то он быстро оправился от своего смущения. Уж не рано ли она его пожалела?
— Не зря меня предупреждали, насчет таких, как ты.
— Кто предупреждал? Мать?
— Нет. — Она, подчиняясь его настояниям, подвинулась так, что колени ее раздвинулись и обхватили его бедра. — Хибберт.
— Ах, Хибберт! — Ранд хмыкнул. — Да успокоит Господь Хибберта, он сохранил тебя для меня. — Он ласково погладил ее по спине, заставляя расслабиться.
Силван уткнулась лицом а его плечо.
— Не очень-то это со стороны красиво, да? И вдруг почувствовала, что лежащий под нею Ранд еле удерживается от смеха.
— Это? Мы будем называть это словом «это»?
— Что ты имеешь в виду?
— А ты не догадываешься? — Ранд хитро посмотрел на нее. — Хорошо, я согласен называть это «радостным подвигом, достойным богов». Или, быть может, «самым восхитительным переживанием моей жизни».
Силван не удержалась и фыркнула.
— Слушай, где ты научился так морочить голову бедным девушкам? Когда это ты успел усвоить искусство очаровывать?
— Задолго до того, как я научился угрюмости. — Ранд провел по контуру ее губ кончиком пальца. — А что до красоты или изящества — знаешь, это из другой оперы. Это — пот, и шум, и крики, но приятнее нет ничего на свете. И ты увидишь — я буду делать это так, что тебе понравится. Сядь, милая, и начнем наш первый урок.
И Силван сделала все так, как он велел. Ведя ладонью по груди Ранда, потом вниз, к животу, она нашла наконец предмет своих вожделений — твердый, упругий, полный жизни, и Силван, не удержавшись от искушения, сжала его. Ранд застонал.
— Тебе больно? — испугалась Силван, пытаясь отстраниться.
Но рука Ранда вернула ее на место.
— Это самая прекрасная боль. — Его глаза были полузакрыты, И темные и длинные ресницы казались неожиданно женственными на сильном мужском лице.
Силван хотелось, чтобы он всегда так глядел — желая, но уже удовлетворенно, отчаянно, но уже смиренно. Сама природа подстрекала Силван к отваге. Морские птицы покидали свои гнезда и взывали к дерзанию, безрассудно взмывая ввысь. От земли шел густой дух влажной травы и жирной почвы, земля дарила эти запахи согревавшему солнцу.
А Силван проводила теплыми ладонями по всему телу Ранда, грея его, словно она сама была солнцем. Его глаза распахнулись, и он долго глядел на нее, потом сказал:
— Ты мне непонятна. Загадка. То ты — вся дерзость, то — вся смущение. — Он приподнял ее. — Дай-ка я разгадаю эту загадку.
Его пальцы отыскали прорезь в ее панталонах. Видно, он знал, что искать — через минуту Силван возбужденно вскрикнула и дернулась.
Он заглянул ей в глаза.
— Ты разве не знаешь, как это происходит?
— Знаю. Но знать — одно, а почувствовать — совсем другое. — Такого она никогда не испытывала. Интересно, это у всех женщин так?
Ранд сам ответил на ее невысказанный вопрос.
— Не все женщины настолько чувствительны — или настолько робки. — Он подумал немного. — Может, ты быстрее привыкнешь, если я посмотрю сначала на все твои местечки?
— Нет! — Еще показывать ему не хватало!
— Ни за что!
Ранд еще глубже задумался.
— А, может, тебе будет удобнее, если я сначала на вкус попробую?
— Нет!
— Я же пробовал на вкус твои груди, и тебе понравилось.
— Это другое дело. — Ранд улыбнулся, видя ее возмущение, и эта улыбка еще больше рассердила ее.
— Ты надо мной издеваешься.
— Дай мне попробовать, и сама все поймешь.
Ну и, разумеется, он настоял на своем. Может, ему и хотелось позабавиться ее замешательством, но Силван нимало не сомневалась, что этот законченный ловелас именно так и привык с женщинами обращаться, чтобы уж все удовольствия разом получить. Хотя, что греха таить, и ей это понравилось тоже. Как он и обещал.
Но Ранду этого было мало.
— Ты так и не разрешишь мне тебя потрогать?
Он надул губы, изображая обиженного мальчишку, в то время как тело его недвусмысленно свидетельствовало о том, что это зрелый мужчина со всеми своими мужскими потребностями.
Силван, сама возбужденная его ласками, только кивнула.
Разрешение он получил, и его нахальные пальцы поспешили воспользоваться им как можно быстрее.
— Как же мне хорошо сейчас! — сказал Ранд. — Нам надо будет ходить сюда почаще и…
— Я и не подумаю ходить сюда. — Да я тебя уговорю.
Очень уж самоуверенно он вел себя, хотя, честно говоря, имел для этого все основания. Разве вот сейчас Ранд не добился от нее всего, чего хотел? И способен добиться еще большего. Он слегка погладил ее между ног, и Силван пронзила дрожь удовольствия. Что-то пульсировало внутри ее тела, и ощущение было несказанно приятным.
Силван ужаснулась, представив себе, как она выглядит со стороны: сорочка и лиф скомканы на талии, юбка задрана, панталоны расстегнуты, а сама она этакой всадницей оседлала мужчину. Мужчину, спасенного ею от смерти. Мужчину, весь вид которого ясно свидетельствовал о том, что жизнь для него прекрасна. Таким радостным и свободным она его никогда не видела.
Стоило жертвоприношения… Только вправе ли она говорить о какой-то жертве с ее стороны? Его пальцы продолжали делать свое дело, находя самые чувствительные местечки на ее теле. Силван уже не сдерживала свои стоны. А Ранд был очень доволен.
— Такие звуки означают, что я делаю это правильно. Тебе наши занятия по душе, правда?
Зачем спрашивать, если он и так знает ответ?
Но Ранд не унимался.
— Тебе нравится этим заниматься? Да или нет?
Она не отвечала.
Тогда Ранд вдруг убрал руку с ее тела. Силван невольно потянулась к нему.
— Чтоб потом не говорила, что я тебя заставил.
Теперь его руки рыскали по ее телу безо всякого стеснения. Ее соски напряглись, пальцы судорожно сжались, она запрокинула голову и поглядела в небо. Никогда не было у нее такого чувства: вот-вот, и она взлетит.
— Еще немного, милая. Чуть выше. — Каждое его указание продвигало ее по пути к блаженству. Все ближе к раю.
