Черный ястреб - Борн Джоанна (читать книги онлайн TXT) 📗
Некоторые ножи оживают. Да, есть в них что-то от живого существа. И никто не переубедил бы Эйдриана в обратном. Этот нож был злым, полным решимости. Настоящий убийца.
«Но ведь ты не убил ее, правда? Должна же в тебе остаться хоть капля преданности своему создателю».
Эйдриан взвесил нож в руке и метнул его в дверной косяк. Лезвие с глухим стуком погрузилось в деревянную поверхность. Кекс тотчас открыл глаза и потрусил прочь, чтобы спрятаться за спинку стула.
Эйдриан вытащил нож из косяка и положил его на каминную полку лезвием к стене, чтобы нож не ранил кого-нибудь невзначай.
— Они столпились внизу и ждут приказов, — произнес Дойл, — а сумерки сгущаются. — Ответа не последовало, и он добавил: — Я не позволю ей умереть в твое отсутствие. Не стоит терять времени.
Жюстина первая вытолкала бы его за дверь. Отправила бы выполнять свою работу. Эйдриан отчетливо представлял, как она сурово хмурит брови.
Наклонившись к ее уху, он прошептал:
— Дождись меня. Сова. Помнишь, ты обещала перерезать мне горло, когда я засну? Так сдержи свое обещание. V нас с тобой осталось незаконченное дело.
Жюстина лежала, беспокойно мотая головой. Ее лоб прорезали складки, а губы шевелились, точно она силилась что-то сказать. Все еще дышала. Все еще жила.
Эйдриан выпрямился.
— Я убью негодяя, сделавшего это.
— Знаю, — ответил Дойл.
Пакс поспешил за Эйдрианом.
— Останься, — сказал Дойл.
— Мне нужно…
— Это подождет. Ступай к кровати и приподними ее. Нужно попытаться покормить ее бульоном. — С этими словами Дойл взял со стола миску.
— Я пришлю Фелисити.
— Жюстина с ней незнакома. А тебя знает. Даже когда голова отключается, тело чувствует, если его касается незнакомец.
Пакс подошел к постели и осторожно приподнял Жюстину, стараясь не задеть перевязанную руку. Их разделяло одеяло, поэтому он не касался ее кожи.
— Она принадлежит Хоукеру.
— Думаю, она не будет возражать против твоей помощи. Черт, да она даже не узнает об этом, если не станешь распускать язык. Хоукера тоже не стоит просвещать. —
Дойл зачерпнул ложкой бульон и заговорил с Жюстиной: — Нужно попить.
Жюстина проглотила бульон, хотя глаз не открыла.
— У тебя много разных талантов. — Пакс неловко заерзал на стуле, стараясь не проявлять интереса к женщине, принадлежащей Хоукеру.
— Немудрено, когда у тебя четверо детей и жена, дающая приют каждому бездомному, что встречается на пути. — В голосе Дойла послышалась неподдельная гордость, когда он заговорил о жене.
Жюстина проглотила еще ложку, а потом жадно приникла к миске, поднесенной к ее губам. Насытившись, она склонила голову на грудь Пакса и вновь погрузилась в забытье. Выждав некоторое время. Пакс осторожно опустил голову Жюстины на подушку.
— Ну вот и славно, — удовлетворенно кивнул Дойл. Взяв одной рукой стул, он поставил его рядом с кроватью и грузно опустился на него. — Посижу здесь. Попроси Фелисити принести чаю.
— Убрать этот нож?
— Оставь. Кажется, у Хоукера есть какие-то соображения относительно него.
— Ты же понимаешь, что это значит? Я о том, что негодяи воспользовались его ножом.
Дойл кивнул.
— А вот Хоукер, кажется, не понимает. Пока не понимает. У него мысли не тем заняты. — Пакс многозначительно посмотрел на Жюстину.
— Он все поймет.
— Ножи Эйдриана Хоукхерста известны по всей Европе. Ножи Черного Ястреба. Кто-то хочет, чтобы думали, будто Жюстину убил он.
— Так и есть.
Глава 4
В Лондоне не так уж много мест, где четверо предателей-заговорщиков могли встретиться тайно. Благодаря длительному сотрудничеству и общему прошлому они стали неразлучны. В самом начале своей деятельности они вынуждены были соблюдать предосторожности в соответствии с приказом человека, переправившего их в Англию. После его смерти они продолжали соблюдать конспирацию, исходя из приобретенного опыта. Теперь, спустя много лет, это вошло в привычку.
Мужчина, одетый в костюм палача, произнес:
— Ему почти шесть, не так ли? Довольно крупный для своего возраста.
Он достаточно большой, чтобы обзавестись собственным пони, — заговорила одна из женщин. На ней было вызывающе яркое платье, а лицо скрывала венецианская карнавальная маска. — Я надеялась, что это будет… действительно маленькая лошадка.
Две женщины и двое мужчин стояли в скрытой за занавеской нише рядом с танцевальным залом. Даже само их дыхание отдавало предательством. Слишком давно вступили они в тайный сговор друг с другом. Шантаж и убийства связывали крепче, чем узы родства.
Звуки скрипок, флейт и виолончелей сплетались в причудливую мелодию. Феи и пираты, пастушки и английские рыцари кружились в быстром шотландском танце.
Женщина в карнавальной маске произнесла:
— Я порчу его. Мы всегда портим тех, кто младше. — Она раскрыла и вновь закрыла веер. — Он кажется таким маленьким на этом огромном пони.
Женщина в костюме Клеопатры отвернулась с выражением скуки на лице. У нее не было детей.
— Его назвали Палисейд. Ну что за имя для лошади? Ведь с английского это переводится как забор?
— Да, стена, окружающая крепость. Хорошее имя. Сильное, — заметил крепкий приземистый мужчина в плаще и латах средневекового тамплиера. Он выглядел настоящим солдатом, коим по сути и являлся.
Хэмфри всегда устраивали костюмированный бал в первую неделю мая. Это давно уже стало традицией сезона. Но сэр Джордж был всего лишь баронетом, а леди Хэмфри — дочерью моряка торгового флота. Публика на балу собралась разношерстная. Танцы были слишком шумными, а манеры присутствующих не слишком рафинированными. Молодые сквайры из Йоркшира, коим не удалось произвести фурор в течение сезона, расправляли перья на балу у Хэмфри, уверенные в собственной неотразимости. Мамаши привозили сюда робких дочерей, чей дебют должен был состояться лишь в следующем году, и таким образом исподволь представляли их обществу.
Карнавальная маска возразила:
— Мне нужен не сильный пони, а послушный. На его содержание уходит столько денег, а толку никакого. Кроме того, время от времени в его взгляде появляется такое коварное выражение.
Эти четверо разговаривали и ждали, скрытые от посторонних взглядов тяжелой голубой портьерой. Они потягивали пунш, болтая о погоде, последних скандалах, политике и совершенно бесполезном пони, содержащемся в конюшнях близ Хэмпстеда.
Женщина в костюме Клеопатры внезапно сменила тему:
— Доктор ушел в пять. А потом они послали мальчишку к аптекарю. Должно быть, она все еще жива.
— Отвратительная работа! — злобно прошипела Карнавальная Маска.
— И ужасно глупая. Нам всем чертовски повезло, что его не поймали. — Лицо Клеопатры скрывала маска с золотыми узорами, украшенная перьями. Ее голову венчал черный парик, а руки были унизаны тяжелыми золотыми браслетами. — Или что ее не поймали.
— Ее ударили ножом посреди Брэдди-сквер, — вступил в разговор Тамплиер. — И сделал это не наш человек. Никто из нас не стал бы так рисковать.
— И все же злоумышленник преуспел в своем намерении, — сказала Клеопатра. — Его план был хорошо продуман. Дождь скрыл следы. Он нанес удар рядом с Микс-стрит и убежал. Так что я назвала бы его работу смелой, но никак не глупой.
— Он всех нас подверг риску, — произнес Палач. — Британская разведка не простит нам этого. И не забудет.
— Может, это просто неудачное стечение обстоятельств, — угрюмо предположил Тамплиер. — Город наводнен ворами всех мастей. Вполне возможно…
— Я получила письмо, — перебила его Клеопатра. — В нем мне предписывалось быть в книжном магазине на Харт-стрит, дождаться людей из магистрата и дать показания. — Она немного помолчала. — Нам всем дали описание одного и того же человека. И все мы последовали данному в письме приказу.
— Нож у одного из нас, — подхватил Палач. — И если она умрет, вина будет лежать на нас.
— Только один из нас виновен. Только один. — Женщина в карнавальной маске схватила веер, словно оружие.
