Жених поневоле - Джонсон Сьюзен (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
— Можешь приступать хоть сейчас, — сказал Ильин и, подмигнув Чернову, взглядом указал ему на фигурку за рекой.
Услышав эти слова, Николай встрепенулся. Что Ильин имеет в виду? Да здесь на многие мили нет никого, кроме цыганок да крестьянок, а из них ни одна и секунды не станет колебаться, хоть в ближайшем стогу заваливай. Неужто Ильин так набрался с утра пораньше?
Николай встал наконец с травы, потянулся так, что стало видно, как под расшитой косовороткой играют налитые силой мускулы, пригладил растрепавшиеся волосы. Бороды он не носил, поскольку кавалергардам по уставу полагалось иметь гладко-выбритый подбородок, усов не отращивал, и единственной данью моде были густые и длинные бакенбарды.
— Шутишь? — спросил он удивленно. — Здесь же днем с огнем не сыщешь ни одной порядочной женщины!
— Позволь мне с тобой не согласиться, радость моя. Взгляни-ка вон туда, на лужок за рекой. Надеюсь, ты в силах разглядеть копну очаровательных каштановых кудрей, а под ними — изящную женскую фигурку? — Ильин больше не мог сдерживаться и радостно загоготал, глядя на ошарашенного Ники.
— Господи, помилуй! Неужели ты говоришь про жену этого старика купца? Ильин, послушай, это слишком! Я отлично понимаю, что ты хочешь придумать условия потруднее, я нисколько не рассчитывал на легкую победу, но давай-ка держаться в границах приличия.
— Пресвятая богородица! От кого я это слышу? Ты и приличие есть вещи несовместные, — возразил Ильин, все еще хохоча. Он был несказанно рад своему выбору.
— Послушай, — взмолился Николай, — почему бы тебе не подобрать какую-нибудь петербургскую даму, которая уже произвела на свет наследника, но еще не вступала на стезю порока? Или, к примеру, невинную девицу, которая больше всего на свете дорожит своей девственностью? С любой из них будет нелегко… Но жена Вольдемара Форсеуса?! Она же нигде не бывает, он с нее глаз не спускает, бережет, как зеницу ока! Да к тому же, когда я несколько раз встречал их с супругом на рынке в Виипури, она производила впечатление настоящей ледышки. Она же напрочь лишена всякой чувственности!
Ильин невозмутимо пожал плечами.
— Так ты готов признать свое поражение, даже не начав играть?
— Я просто удивляюсь, что ты не понимаешь простых вещей, — нахмурился Николай. — В конце концов, подумай о моем батюшке — ежели до него дойдет слух о подобной эскападе, его хватит апоплексический удар. Граница наших с Форсеусом земель проходит по реке, и батюшка требует, чтобы мы с местными жителями поддерживали самые дружественные отношения. Он вечно читает мне нотации о том, что главное — это справедливость и терпимость, что властью ни в коем случае не следует злоупотреблять. Как ты думаешь, почему я всегда привожу девок с собой? Да потому что это гораздо безопаснее, нежели искать их здесь, по соседству с домом. Ты же знаешь, как мой отец заботится о своих имениях, как хочет жить в мире со всей округой. Господи, да то, что ты предлагаешь, просто невозможно! А этого Форсеуса ты когда-нибудь видел? Мне порой кажется, что он немного не в себе, в глазах безумие… Так что прошу тебя, Ильин, избрать другой объект для нашего пари, если ты, конечно, не возражаешь.
— Возражаю, дорогой мой Ники. И не откажусь от легких денег. Это же, как-никак, пятьдесят тысяч рублей, и я охотно приму их от тебя, поскольку понимаю, что тебя такая сумма не затруднит.
— Черт подери! — мрачно выругался Николай. — Я вовсе не собираюсь отказываться от пари. Просто, по-моему, тебе следует выбрать другую женщину.
— Извини, Ники, но ты сказал, что право выбора за мной, и мой выбор этот. — Ильин театральным жестом указал на женщину на другом берегу, даже не подозревавшую о том, что она привлекла чье-то внимание и что ее добродетель явилась предметом интереса стольких незнакомых ей людей.
Поняв, что спорить бесполезно, Николай вдруг ослепительно улыбнулся.
— Ладно, черт с тобой! Раз ты такой упрямый осел, пожалуй, мне пора начинать охоту.
Он уже предвкушал все прелести обольщения, в одно мгновение отринув все то, что слабых заставило бы спасовать, а людей более осторожных и щепетильных занять выжидательную позицию.
Когда перед Николаем Кузановым возникала преграда, это всегда означало лишь то, что ее следует преодолеть!
— Ники, опомнись, — осмелился наконец вмешаться в разговор Алексей. — Это нехорошо. Неужели для тебя не существует такого понятия, как честь женщины? Смею тебя уверить, твой отец нашел бы это совершенно непозволительным. Представь, что будет, если он об этом узнает!
— Если повезет, он не узнает никогда, — спокойно возразил Николай. — Дама вряд ли станет об этом распространяться, да и мы, думаю, будем держать язык за зубами.
Приняв какое-либо решение, Ники терпеть не мог его менять, к тому же на карту были поставлены пятьдесят тысяч. Сам он в деньгах не нуждался, однако они бы весьма и весьма пригодились его эскадрону, который считался одним из самых блестящих. Николай особенно гордился тем, что и люди его, и лошади экипированы превосходно. Он приглядел уже новую сбрую, которая обошлась бы как раз в тысяч пятьдесят. Где-то неделю назад в Неймейерсе он залюбовался уздечками из темно-синей кожи с серебряными заклепками. К тому же, поразмыслив немного, Николай убедил себя, что задача не столь невыполнима, как показалось поначалу. Приключение обещало быть пикантным и необычным, и все возможные сомнения рассеялись, как утренний туман. Поставив себе какую-нибудь задачу, Ники делал все возможное для ее исполнения. Мир он видел как источник собственных удовольствий и считал, что все его желания, какими бы необычными они ни были, могут и должны быть удовлетворены.
Он взглянул на противоположный берег холодно и оценивающе, а потом сказал вполголоса, словно размышляя вслух:
— Искусство обольщения требует большого умения. Надо быть доходчивым, но не примитивным, надо заставлять себя шептать восторженные комплименты искренне и убедительно, надо вежливо улыбаться, делая вид, что с благоговением принимаешь то, что на самом деле отдается с большой охотой. И уж, безусловно, не стоит поддаваться угрызениям совести.
— Все это очень бы пригодилось в обществе, где ты обычно вращаешься, Ники, — возразил ему Чернов. — Там все знакомы с правилами амурных игр, и редко кто отступает от принятого ритуала. Однако, что касается жены Форсеуса, боюсь, тебе придется иметь дело с женщиной, подобным «тонкостям» не обученной.
— Я имею самые достоверные сведения, что имя ее ничем не запятнано, — вставил со злорадным ехидством Ильин.
— Пока что не запятнано, — мрачно ответил Николай и, махнув на прощанье рукой приятелям, решительно зашагал к реке.
Так несколько молодых людей из высшего общества, утомленные однообразием жизни, стали кто зачинщиком, кто свидетелем, а кто участником сей эскапады, которая должна была хоть как-то развеять их скуку. Век индустриальный набирал обороты, их и без того немалые доходы безо всяких усилий с их стороны неуклонно возрастали. Все они утомились от роскоши, пресытились жизнью, не требовавшей от них никаких усилий и дарившей лишь надоевшие развлечения.
Что касается объекта охоты, то Алиса, юная жена пожилого купца Форсеуса, в отличие от наших молодых повес, была натурой невинной и неопытной. О жестокости и холодности мужчин она, прожив шесть лет с Вольдемаром Форсеусом, знала не понаслышке, но никогда не сталкивалась с мужчиной в роли соблазнителя. Образование, полученное из книг, пусть и лучших, не может дать того, что дает простой жизненный опыт.
Между тем в избранных кругах петербургского общества искусство флирта и амурной игры было разработано до совершенства, и Николай Кузанов за долгие годы стал в нем виртуозом. Он считал себя мастером, вернее сказать, настоящим художником, искусителем-профессионалом. Еще бы: ведь он начал практиковаться в любовных делах, когда ему едва исполнилось семнадцать. И первый опыт оставил роковой след в его душе.
Как-то днем, шестнадцать лет назад, сопровождая, как и полагается послушному сыну, maman на один из светских визитов, Ники поймал на себе искушенный взгляд давней приятельницы матери. Более того, он едва ли не услышал, как что-то щелкнуло в хорошенькой головке графини Плетневой, которая вдруг заметила, что угрюмый и романтически-мрачный подросток внезапно превратился в молодого человека.
