Побег из гарема - О'Бэньон Констанс (полная версия книги .TXT) 📗
Глаза Бенджамина потемнели.
– Вильгельмина занимается мелкой благотворительностью и другими делами, – презрительно проговорил он. – Она вполне счастлива своей ролью пустоголовой светской бабочки, которая порхает с одной вечеринки на другую.
Вильгельмина как ни в чем не бывало подошла к Бенджамину и поцеловала его в щеку, тем временем ощупывая цепким взглядом Торна.
– Твой отец не изменился, Торн. Он по-прежнему воображает, что я неверная жена, хотя я всегда стараюсь доказать, что это не так.
Бенджамин оттолкнул ее.
– Мне наплевать, как вы проводите свое время, мадам, только бы подальше от меня. Можете спать с каждым встречным, если только будете делать это за пределами Стоддард-Хилла.
Торн был потрясен горечью, которую услышал в отцовском голосе, ибо Бенджамин Стоддард всегда был человеком мягким. Еще больше он изумился, увидев злобную усмешку на лице Вильгельмины.
Враждебность между отцом и мачехой заставила Торна почувствовать себя не в своей тарелке. Он поймал себя на мысли, что хочет поскорее уйти.
– Наверное, я приехал в неудачное время, отец. Если хочешь, я могу вернуться завтра.
Бенджамин сжал руку Торна.
– Нет, я слишком долго ждал этого дня. Я не позволю тебе уехать.
– Сейчас я не могу остаться, потому что должен проследить за разгрузкой «Победоносца».
– Ты остановишься в Стоунхаусе? – спросила Вильгельмина.
– Нет. Пока я буду ночевать на борту «Победоносца». Глаза Бенджамина были умоляющими.
– Ты снова покинешь меня?
– Нет, отец. В этот раз я приехал, чтобы остаться. Я уже нашел покупателя на свой груз. Возможно, я даже продам корабль.
Глаза Бенджамина заискрились облегчением.
– Слава Богу. Наконец-то ты примешь на себя управление Стоддард-Хиллом. Я старый человек и боюсь, что без твоего руководства все придет в упадок.
Торн увидел, как глаза Вильгельмины сузились от ненависти, за долю секунды до того, как она улыбнулась, дабы скрыть свои истинные чувства.
– Да, – сказала она. – Это хорошо, что сын вернулся домой.
Торн попытался обуздать свое желание уйти.
– Мы поговорим об этом позже, отец.
– Ты продашь Стоунхаус, сынок?
– Нет, у меня не хватит духу это сделать.
– Я рад. – Глаза Бенджамина смягчились. – Твоя мать любила этот дом. Ты же знаешь, она родилась здесь.
– Да, я слышал, как ты говорил это.
Вильгельмина отвернулась, чтобы скрыть свое раздражение. Ей не нравилось, когда муж говорил о Маргарет, своей святой первой жене. В последнее время мысли Бенджамина все чаще и чаще стали обращаться к прошлому.
– Уверена, вы, джентльмены, меня извините, – сказала она, направившись к двери и не сводя глаз с Торна. – Мы были бы убиты горем, если б ты не решил наконец приехать домой.
Глаза Торна, казалось, прожигали ее насквозь, и у нее перехватило дыхание от ненависти, которую она увидела в них. Она посмотрела на его твердый рот, сжатый от гнева, вспоминая время, когда эти губы обжигали ее поцелуями. И хотя он был еще очень молод, она этого не забыла. С тех пор она была со многими мужчинами, но Торн всегда жил в ее сердце.
Она прошла к двери, ощущая его холодность и понимая, что никогда не сможет вернуть его. Это не важно, сказала она себе, потому что все равно что-то надо делать с Торном, иначе она потеряет Стоддард-Хилл.
– Как ты себя чувствуешь, отец? – озабоченно спросил Торн, глядя на дрожащее тело отца и его бледное лицо.
– Теперь, когда увидел тебя, я чувствую себя лучше, чем все последние годы. Я поправлюсь, если ты будешь рядом со мной, сынок, – с воодушевлением проговорил отец.
Старик подошел к кровати и сел.
– Я просто немножко отдохну. Ты завтра приедешь?
Торн стоял над отцом, чувствуя себя так, словно его затягивает в паутину.
– Если хочешь.
– Конечно. – Неожиданно Бенджамин сжал руку Торна. – Все снова будет хорошо теперь, раз ты здесь.
Торн высвободил свою руку и улыбнулся.
Не оглядываясь, он вышел за дверь и быстро зашагал по дорожке.
Садясь на лошадь, сын подумал о том, какой отец старый и усталый, и понял, что не может бросить его.
Но хочет ли на самом деле Торн соперничать с Вильгельминой за Стоддард-Хилл? Да, он будет сражаться с ней и победит, подумал Торн. Он решительно настроен в этот раз не позволить ей взять над ним верх.
Внезапно Торн подумал о мягких зеленых глазах и золотых волосах и пришпорил лошадь. Ему захотелось увидеть Бриттани.
Бриттани – солнечный свет и освежающее дыхание ветра. Она – то, что нужно сегодня Торну.
Глава 20
Поскольку Ахмед был все еще слишком болен, чтобы надолго вставать с постели, Бриттани настояла на том, что будет сама за ним ухаживать. Она принесла ему миску наваристого супа, порадовавшись, что он съел все. После еды Ахмед сразу уснул, предоставив Бриттани самой развлекать себя. Она уже написала письмо бабушке в Филадельфию, и оно было отправлено три дня назад. Теперь единственное, что оставалось, – это ждать ответа.
Она распахнула окно, чтобы в комнате Ахмеда было больше прохладного, свежего воздуха. Поскольку он спал сейчас спокойно, она решила вернуться в гостиницу.
Войдя в «Зеленую утку», Бриттани подумала, что не знает, чем себя занять. Ну что может быть страшного в том, что она немножко прогуляется? – спросила она себя. Сердце колотилось быстро, а руки дрожали, когда она направилась к двери. Она не осмеливалась посмотреть на мужчину за конторкой из страха, что он не позволит ей покинуть гостиницу.
Никогда раньше она не была одна, и мысль, что она свободна сама принимать решения, была волнующей и в то же время пугающей.
Рука ее сомкнулась на дверной ручке, та медленно поворачивалась – она потянула на себя, и дверь распахнулась. Первый шаг был самым трудным, потом она сделала еще один и еще. Закрыв дверь, она встала на переднем крыльце, не уверенная, что делать дальше.
Какое же это чудесное ощущение – вдыхать воздух свободы. Какие-то люди прошли мимо, но, кажется, не обратили на нее ни малейшего внимания.
Бриттани увидела чернокожую женщину, которая, судя по всему, была приблизительно одного с ней возраста. Поскольку девушка тоже была без сопровождения, это придало Бриттани храбрости, которая ей требовалась, чтобы продолжить путь одной.
Она перевязала ленты шляпки, прежде чем перейти булыжную мостовую. Как отличаются эти тихие, обсаженные деревьями улочки от шумных и грязных улиц Константинополя! И воздух здесь чистый, и нет никаких противных запахов. Она задержалась под деревом, чтобы послушать пение птиц, и подумала, что сердце ее разорвется от счастья.
Двинувшись дальше по улице, она остановилась перед магазином дамской одежды. Набравшись храбрости, вошла в магазин и вздрогнула, когда колокольчик над дверью зазвенел. Она глазела на колокольчик, когда к ней подошла женщина.
– Чем могу помочь, мисс?
Бриттани улыбнулась женщине.
– Я проходила мимо и увидела в вашей витрине платья. Они очень красивые.
Женщина взглянула на модно одетую девушку. Глаза ее задержались на изумрудном ожерелье, которое было на Бриттани.
– Вы не найдете здесь ничего такого же нарядного, как ваше платье. Я достаточно долго была портнихой, чтобы узнать парижский фасон.
Бриттани разглядывала бирюзовую шаль.
– Красивая.
– Конечно, – сказала портниха, набрасывая шаль на плечи Бриттани. – Этот цвет вам идет, подходит к вашим глазам.
Бриттани сняла шаль и отдала ее женщине.
– У меня нет с собой денег.
Женщина улыбнулась:
– Вы недавно в Чарлстоне?
– Да, приехала только неделю назад.
– Надеюсь, вам здесь будет хорошо, – сказала женщина, снова принимаясь за свое шитье. – Не сомневаюсь, что Чарлстону вы тоже понравитесь.
– Спасибо, мадам. Мне пора идти. Приятно было поговорить с вами.
– Приходите еще, – пригласила портниха.
Бриттани вышла из магазина, думая, какие же чудесные эти американцы. Они дружелюбные и открытые, а она привыкла жить в мире тайн и высоких стен.
